Во Франции право на аборт закрепили в конституции
Эммануэль Макрон закрепил в Конституции Франции право женщин на аборт. Подписание закона президентом приурочили к 8 марта, поправки вступили в силу сегодня, 9 марта. Франция стала первой в мире страной, где существует не просто закон об абортах, а конституционное право на них. Голосование в парламенте по этой инициативе прошло в начале недели. Ее поддержало подавляющее большинство парламентариев. После объявления результатов президент Франции Макрон назвал это решение «гордостью страны и сигналом всему миру». А на фасаде Эйфелевой башни в тот день появилось панно с надписью «Мое тело — мой выбор» на английском языке.
Опрос издания HuffPost показал, что 66% населения Франции поддерживают решение властей. О том, в чем была необходимость включать это право именно в конституцию, говорит местный журналист, жительница пригорода Парижа Натали Жирон:
— Во Франции боятся прихода к власти ультраправых, допустим, Марин Ле Пен или Жордана Барделла, которые будут работать над тем, чтобы отменить закон об аборте, как, допустим, происходит в Польше, как происходит в некоторых штатах в Америке. То есть мы как бы отбрасываемся в конец XVII века. А когда вы вносите изменение в конституционное право, то новому правительству будет намного сложнее отменить это право, потому что закон вы можете отменить обычным голосованием, но поправки к конституции — только большинством голосов. То есть женщины на всю жизнь в принципе будут защищены и иметь право на аборт. Поэтому вчера для многих депутатов, которые в течение 50 лет занимались тем, чтобы это внесли наконец-таки в конституцию, был огромный праздник.
— Как отреагировали рядовые граждане?
— Мы как-то так все: «А, о'кей» — потому что это настолько что-то такое логичное и повседневное, что мы даже на работе это не обсуждали.
В день голосования по поправкам в парламенте депутат от ультраправой партии «Национальное объединение» Элен Лапорт призвала воздержаться от «неуместного триумфализма». По ее словам, президент и его союзники навязывают обществу идеи, что право на прерывание беременности находится под угрозой. При этом партии, которые обычно выступают в поддержку традиционных ценностей, не смогли выступить единым фронтом и проголосовать против поправки в конституцию. 780 членов парламента проголосовали за, против 72, 50 воздержались. Часть общества разочарована, говорит гид-переводчик, житель Парижа Дмитрий Мисуркин:
Дмитрий Мисуркин гид-переводчик «Необходимости для людей традиционных взглядов на жизнь записывать подобные вещи в конституции не было и нет. В обществе это в явном виде не обсуждалось, средства массовой информации это исключили из поля обсуждения. И дальше партии, существующие в парламенте, которые своих депутатов туда направляют, сказали, что это дело лично каждого. И если посмотреть, то в каждой партии были отдельные депутаты и отдельные сенаторы — поскольку голосовали две палаты, — которые голосовали на свой выбор. Меня лично огорчило, что партии, которые себя позиционируют как традиционные, не дали указания своим депутатам, своим сенаторам голосовать против. Для тех людей, которые с уважением относятся к религии, для тех, кто ходит в церковь, для них это, конечно, безобразие. Им, например, обидно, что их партия, за которую они голосуют или членами которой они являются, не высказалась по данному вопросу».
Перед голосованием в парламенте премьер-министр Франции Габриэль Атталь сослался на сокращение прав на аборты в Техасе, Аргентине, Польше и Венгрии. Что примечательно, во всех приводимых случаях католики составляют значительную часть населения. Приверженцы именно этой конфессии активнее других выступают против законов об абортах. Так, во Франции перед голосованием парламента по поправкам к конституции Конференция католических епископов страны выпустила коммюнике, где выступила против инициативы. А Ватикан заявил, что ни в одной стране «не может быть «права» на лишение человека жизни». По данным Французского института демографических исследований, в 2017 году на рождение четырех младенцев приходился один аборт, в прошлом году — уже один на трех новорожденных.
