Кто был первым подводником, потопившим немецкую субмарину

Имена некоторых героев Великой Отечественной войны незаслуженно забыты. Не миновала эта судьба и подводников. Например, капитан-лейтенанта Николая Ивановича Петрова, командира подводной лодки «Щ-307». Именно он был первым советским подводником, уничтожившим вражескую субмарину. 10 августа 1941 его «щука» торпедировала немецкую субмарину U-144. Однако, несмотря на этот успех, судьба Петрова сложилась трагично. Спустя несколько месяцев, он был арестован, осужден Военным трибуналом и умер в тюрьме. На долгие годы его имя было предано забвению. «Барбаросса» и подводные лодки Планируя нападение на СССР, командование вермахта не собиралось вести крупные морские сражения с Краснознаменным Балтийским Флотом (КБФ). Его судьба должна была решиться на суше. Захват советских военно-морских баз в Прибалтике во время наступления немецких сухопутных войск должен был заставить балтийцев увести корабли в Финский залив к Ленинграду. Взятие же вермахтом города на Неве должно было поставить точку в истории Балтфлота. Такой план был разработан, поскольку самостоятельно разгромить советские ВМС на Балтике у кригсмарине не хватило бы сил. Вместо этого им предстояло сковать КБФ до того момента, как Ленинград падет. Для участия в операции командование кригсмарине выделило торпедные катера, тральщики, минные заградители, сторожевые корабли и подводные лодки. Поддержку должно было оказать люфтваффе. «Серые волки» против «Оверлорда»: подводники Третьего рейха не смогли помешать высадке в Нормандии Любопытно, что субмарины были одним из самых многочисленных классов кораблей в немецком флоте – на июнь 1941-го в его составе числилось свыше полутора сотен подлодок. Однако лишь не более 40 из них входили в боевые флотилии, остальные же еще проходили испытания или были учебными кораблями. Но для «Барбароссы» немецкие подводные силы не дали ни одной боевой подлодки, так как все они действовали в Атлантике. Краснознаменному Балтийскому флоту должны были противостоять пять малых субмарин типа IID («U 140», «U 142», «U 144», «U 145», «U 149») из состава 22-й учебной подводной флотилии. Действия этих подлодок против советских ВМС на Балтике в 1941 году — один из плохо изученных эпизодов Великой Отечественной войны. Однако, ясно, что, несмотря на малочисленность немецких «двоек» и отсутствия у их экипажей боевого опыта, они сумели навредить советским подводникам-балтийцам. Первым успехом немцев стало потопление советской лодки «М-78» уже на второй день войны. Здесь отличилась «U-144», караулившая советские субмарины между Виндавой и Ирбенским проливом. После полуночи 23 июня Либаву покинули «малютки» «М-77» и «М-78». Уже утром «М-78» стала жертвой торпед «немки». Следующую победу немецкие подводники одержали 27 июня 1941-го. В этот день «U-149» торпедировала советскую лодку «М-99» к востоку от острова Даго. Третьим успехом «двоек» стало потопление еще одной «малютки» — 21 июля от торпеды «U-140» у пролива Соэлавяйн погибла «М-94». Стоит отметить, что несколькими часами ранее эта же «немка» атаковала другую советскую подлодку «С-9». Но в этом случае Фортуна оказалась не на стороне немцев – «С-9» успела увернуться от их торпеды. «М-94» оказалась менее везучей. После торпедирования она легла кормой на дно, оставив нос на поверхности. Это позволило части экипажа покинуть лодку и выжить. Увы, но на «М-78» и «М-99» выживших не оказалось. Месть «Трески» Рассчитаться с немецкими субмаринами за гибель своих товарищей советские подводники смогли в августе 1941-го. Этот шанс судьба предоставила «Щ-307» («Треска») капитан-лейтенанта Николая Петрова. Его «щука» встретила войну в составе отдельного учебного дивизиона подводных лодок в Ораниенбауме. 22 июля она перешла в Таллин и спустя двое суток вышла на патрулирование в район уже занятой немцами Либавы с задачей: «беспощадная подводная война на коммуникациях противника у Либавы». Петров прибыл в указанное место и пробыл там до 9 августа. Однако никаких успехов не добился. Но все изменилось во время возвращения лодки на базу. Кем был первый немецкий подводник, убитый американцами во Второй мировой войне Вечером 10 августа командир «Трески» обнаружил в перископ неизвестную подлодку, напоминавшую советскую субмарину типа «С». Однако, приглядевшись к форме рубки и расположению палубного оборудования, он понял, что перед ним вражеская лодка. Это предположение подтвердилось, когда Петров сверился со справочником корабельного состава ВМС Германии. Далее, согласно рассказу самого командира «Щ-307», события развивались так: «Боевая тревога! Торпедная атака!». Задраили переборки. В 22.10 10 августа — залп 2 торпед из кормовых аппаратов. В перископ я видел носовую пушку немца. «Пли!» Стреляли беспузырно и в отсек приняли 1 тонну воды. Я не видел следа торпед. Через 35 секунд услышали глухой удар. Всплыли через 1 минуту, а немецкой подлодки нет. Погрузиться так быстро ей было нельзя. Большое возмущение воды, темное пятно (масло, соляр). Считаю, что потопил подводную лодку противника — один удар, одна торпеда». Николай Петров оказался прав. Его торпеды уничтожили «U-144» капитан-лейтенанта Гердта фон Миттельштадта вместе с экипажем. Таким образом, «Щ-307» расплатилась с ней за гибель своих коллег с «М-78». На беду немцев, Петров оказался опытен, расторопен и хладнокровен. Еще до войны он преподавал несколько лет в учебном отряде подводного плавания дисциплину «боевое маневрирование». После обнаружения цели ему потребовалось всего несколько минут, чтобы идентифицировать её и атаковать. Так балтийский подплав одержал первую победу. К сожалению, не обошлось без «ложки дегтя». По возвращению на базу, комиссар «Щ-307» Заикин написал донос на своего командира — якобы, тот атаковал советскую лодку. Это позволило обвинить Петрова в гибели «С-11», которая на самом деле погибла несколькими днями ранее и в другом месте. К счастью, вскоре было установлено, что «Треска» не имеет к гибели «С-11» никакого отношения. Её командира сначала представили к награждению орденом Ленина, позже снизив значение его успеха до ордена Красного Знамени. Таллиннский переход «Щ-307» завершила свой победоносный поход в Таллине, где находилась вплоть до эвакуации этой советской корабельной базы. Подлодка Петрова приняла участие в печально известном Таллиннском переходе – прорыве кораблей Балтийского флота и гражданских судов в Кронштадт. Вместе с другими «щуками» она шла в составе первого из четырех конвоев и стала свидетелем его уничтожение самолетами люфтваффе. Подводники «Трески» храбро отражали атаки вражеской авиации. Маневрируя под бомбами, лодка расстреляла весь боезапас и оставалась с конвоем до самого конца. Петров видел, как немецкие летчики топили советские суда, видел массовую гибель людей. И он ничего не мог поделать. «Щ-307» смогла спасти лишь восемь человек, подобрав их из воды. Цена ошибки: при разгроме арктического конвоя «Марина Раскова» был поставлен рекорд по числу жертв Петрову и его экипажу повезло – лодка добралась до Кронштадта. Но увиденное произвело на её командира тяжелое впечатление. У него к этому моменту уже были проблемы с алкоголем. Злоупотреблять спиртным он начал еще после обвинения в гибели «С-11», которое было для него вдвойне болезненным, поскольку этой субмариной командовал его лучший друг Анатолий Середа. Сыграло свою роль и известие о гибели на фронте младшего брата Петрова — Ивана. По свидетельству членов экипажа «Щ-307», их командир начал выпивать «немного лишнего» еще в Таллинне. А тем временем обстановка под Ленинградом ухудшилась. 8 сентября 1941 года вермахту удалось блокировать город с суши. Для подводников-балтийцев это было не лучшее время. Под угрозой падения города, советское командование решало, что делать с подводными лодками. Сначала их хотели затопить, но затем появился план прорыва субмарин из Финского залива на Балтику с дальнейшим их выходом в Северное море, через балтийские проливы. Подводники считали это безумием и самоубийством. И хотя затопление и прорыв были впоследствии отменены, все это угнетало моряков. Ощущение собственного бессилия в момент, когда враг рвался на штурм Ленинграда, ломало подводников, разрушая дисциплину. Отвлечься от мрачных мыслей многие командиры старались с помощью спиртного. Так делал и Николай Петров. Представление к ордену, подписанное адмиралом Трибуцем 18 сентября 1941-го, не вывело Петрова из этого состояния. Командир «Щ-307» уже был надломлен психологически, о чем говорит его поступок, произошедший днем ранее. Согласно донесению комиссара «щуки» Заикина, выпивший Петров заявил своему экипажу: «Пойдем в Ленинград, расстреляем весь боезапас по фашистам, взорвем лодку, а сами пойдем на баррикады». С этой целью приказал даже «сняться со швартовых и идти в Ленинград». В эти дни бригаду подлодок проверяла комиссия Политуправления флота. Петров был вызван для беседы, во врем которой начал рубить правду-матку. Он раскритиковал тактику советских подлодок, заявив, что она ведет к потерям. В итоге Петрова вызвали на партийную комиссию, где командиру «Щ-307» предложили объясниться. Но вместо разговора, он просто положил партбилет на стол и молча ушел. Далее события развивались по самому скверному сценарию. 28 сентября Военный Совет КБФ вынес решение по проверке бригады ПЛ, которое определило судьбу Петрова. Его сняли с должности и отдали под трибунал за «упаднические и пораженческие настроения, критиканство действий вышестоящего командования и пьянство». Защитить оступившегося героя-подводника пытались комбриг Трипольский и комиссар бригады ПЛ Майоров. Они просили командование флотом не отдавать офицера под суд, а наказать в дисциплинарном порядке с понижением в звании. Но к их словам не прислушались. Решение о трибунале осталось в силе – Петров был арестован. Суд над ним состоялся в октябре 1941-го и приговор был суровым – 10 лет в исправительно-трудовом лагере. Однако к месту отбывания наказания его не отправили, так как город был блокирован. В результате Николай Иванович оказался в известной тюрьме «Кресты», где умер 4 марта 1942 от дистрофии, не вынеся последствий суровой блокадной зимы. Еще находясь в заключении, он успел передать короткие послания родственникам, в одной из которых писал, что был и остается честным человеком. Расправа с героем-подводником выглядит неимоверно жестокой. Кажется удивительным, что командование КБФ допустило такое с одним из опытнейших командиров подлодок, показавшим в бою хороший результат. Согласно мнению историка Мирослава Морозова, суд над Петровым был показательным. Таким образом, командование дало понять другим сомневающимся, что не потерпит критики и нарушения дисциплины даже от лучших офицеров. Николай Иванович Петров реабилитировали лишь в 1975 году. Честное имя бывшего командира «Щ-307» было восстановлено, но он так и остался в забвении. Сейчас деяния советских подлодок Великой Отечественной войны в основном ассоциируются с потоплением «С-13» Александра Маринеско немецкого лайнера «Вильгельм Густлофф» или атакой «К-21» Николая Лунина линкора «Тирпиц». Но надо помнить, что первым из советских подводников, открывший счет потопленным вражеским кораблям, был Николай Иванович Петров, который волею обстоятельств до сих пор остается забытым героем.