«Последствия катастрофические»: как сибирские пожары делают зимы теплее
Из-за лесных пожаров в Сибири в атмосферу попало рекордное количество углекислого газа, а очаги стихии грозят стать самыми масштабными за всю историю мировых наблюдений. Учёные уверены, что выгорание десятков тысяч гектаров леса отразится даже на таянии арктических льдов и поспособствует уничтожению тайги. NEWS.ru узнал, как бедствие повлияет на глобальный климат, а также что нужно сделать, чтобы избежать пугающих перспектив.
Чернеющая Арктика
В Сибири за лето образовалось около 800 мегатонн углекислого газа, в том числе от природных пожаров, что, согласно оценкам Европейской службы мониторинга атмосферы «Коперник» (CAMS), существенно превышает прошлогодний рекорд. В 2020 году аналогичный показатель составлял 540 мегатонн, тогда он превысил показатели 2019-го в полтора раза. В августе космические спутники запечатлели, как массивный шлейф дыма от лесных пожаров протяженностью 6,4 тысячи километров распространился до Северного полюса и достиг побережья Аляски.
Как говорит старший научный сотрудник CAMS Марк Паррингтон, распространение дыма через Северный Ледовитый океан само по себе не является чем-то необычным, но высокие концентрации различных примесей и окиси углерода, достигающие Северного полюса, а затем и Северной Америки, свидетельствуют о необычном масштабе и устойчивом количестве природных пожаров этим летом.
По прогнозам CAMS, часть взвешенных частиц, поднявшихся в атмосферу от дыма горящей Сибири, осядет за Полярным кругом, что может усугубить таяние ледяных щитов. Как считает Паррингтон, обнаружить сажу на спутниковых снимках непросто, но компьютерные модели «Коперника» свидетельствуют, что некоторые частицы сажи оседают на уязвимый морской лёд. Это уменьшит его свойства отражать солнечную радиацию, которая в результате станет более активно поглощаться, что ускорит таяние арктических льдов. Ситуацию усугубляет то, что природные пожары уничтожают как леса, так и торфяники. А последние являются естественным поглотителем углерода.
С этими выводами согласна ведущий научный сотрудник Института географии РАН Мария Ананичева.
{{expert-quote-13457}}
Author: Мария Ананичева [ ведущий научный сотрудник Института географии РАН ]
Любое загрязнение, выпадающее на лёд, влияет на его разогрев и таяние. Белый цвет снега меняется на тёмный, и такой процесс идёт «в одну сторону». Недавно я была в экспедиции на Байкале, мы облетели все горные хребты и первые два дня видели сплошную дымку от пожаров. А это значит, что туда долетели твёрдые частицы, как и с высокой вероятностью попали они в высокую Арктику, то есть осели на морской лёд. Сейчас как раз преобладает меридиональная циркуляция атмосферных масс, когда воздух движется с севера на юг или обратно, а не широтная. И это влияет на то, что температура среднего пояса, который расположен между 60 и 90 градусами северной широты, растёт. И природные пожары тоже связаны с этими изменениями — они и причина, и следствие того, что климатическая система находится в нестабильном состоянии.
В итоге, как замечает исследователь, зимы становится мягче, но при этом с короткими периодами аномальных морозов, а летом наблюдается длительная жара, потому что северные антициклоны блокируют поступление холодного воздуха и осадков.
Огнём и топором
Как отмечает руководитель лесного отдела Greenpeace-Россия Алексей Ярошенко, сложившаяся ситуация в ближайшие годы будет влиять на глобальный климат, но сильнее всего — в полярных областях и на территориях с резко континентальным климатом.
{{expert-quote-13459}}
Author: Алексей Ярошенко [ руководитель лесного отдела Greenpeace-Россия ]
В таких северных странах, как Россия, климат меняется интенсивнее, чем в среднем по миру. В континентальной части России, например в Якутии, Красноярском крае, Иркутской области, эта трансформация происходит ещё сильнее, и это существенно влияет на леса. Фактически нынешние природные пожары превращают тайгу из поглотителя парниковых газов и прежде всего углекислоты в их мощный источник. Для леса важнее не то, что становится теплее, а разбалансировка климата, который делается более непредсказуемым и с большим, чем ранее, количеством стихийных бедствий — засух, ураганов и аномальной жары.
По наблюдениям CAMS, с 2003 года масштабы природных пожаров в Сибири и российском Заполярье год от года растут. И эта тенденция вызывает глубокое беспокойство, говорит специалист Европейской организации по эксплуатации метеорологических спутников (EUMETSAT) Федерико Фиерли.
Пожары в Сибири, как и во многих других местах по всему миру, увеличиваются в размерах и интенсивности. Хотя в это время года в Сибири регулярно наблюдаются лесные пожары, становится ясно, что их возрастающие масштабы теперь являются нормой, а не исключением, — цитиует Фиерли издание msn.com.
По словам Алексея Ярошенко, те природные пожары, которые сейчас бушуют в России, могут стать самыми масштабными по общей площади возгорания с начала XXI века. Пока этот показатель примерно на 1% ниже, чем в 2012 году, но специалист Greenpeace не исключает, что по итогам 2021 год может стать рекордным.
Если говорить о единичных пожарах, то сейчас крупнейший очаг в Якутии, площадь которого, по предварительным данным, составляет более 1,5 млн гектаров. Он входит в тройку самых крупных лесных пожаров за всю историю наблюдений. Такого же масштаба пожары ранее отмечались в Канаде в 1919-м и 1950 году, — подчеркнул Ярошенко.
Также он привёл и несколько других пугающих цифр. Например, ежегодная площадь сплошных рубок леса в России составляет примерно 1,3 млн гектаров леса. Это является следствием использования «экстенсивной модели лесопользования, когда добыча древесины идёт за счёт расширения зоны лесозаготовок».
По словам Ярошенко, общество беспокоят такие объёмы потерь из-за «огромных бесхозяйственных вырубок», но прогнозируемая экологами площадь погибших лесов при нынешних пожарах может быть ещё более угрожающей и достичь 5–6 млн гектаров.
При такой ситуации мы можем тайгу потерять за ближайшие 10–20 лет. Это значит, что коренные хвойные леса практически исчезнут, а их место займёт принципиально иной, деградирующий ландшафт, разорённый рубками и пожарами, с гораздо более низким биоразнообразием, чем сейчас. В полной мере масштаб пожаров предсказать и оценить пока невозможно, потому что они беспрецедентны, но мы понимаем, что последствия будут катастрофическими, — подчеркнул эколог.
Компенсировать гигантский выброс углекислого газа от природных пожаров в России, по его мнению, «теоретически можно, но очень трудно». Ярошенко назвал три направления, с помощью которых можно увеличить поглощающую способность экосистем: сохранение диких лесов, борьба с пожарами и разведение леса на тех землях, где сейчас его нет. Говоря о последнем, специалист пояснил, что речь должна идти прежде всего о брошенных сельхозугодиях, площади которых в России огромны. Однако, как подчёркивает представитель Greenpeace, «даже если делать это всё в максимально возможных объёмах, на то, чтобы компенсировать такой выброс углекислого газа, как в этом году, потребуется много лет».
Мария Ананичева добавляет, что для этих целей надо увеличивать финансирование разрушенной за 15 лет системы лесоохраны, заниматься лесовосстановлением после вырубок, а в целом «менять коллективную мораль в отношении глобальных природных процессов».
Надо уходить от сжигания углеводородов, менять экономику на зелёную, как это происходит в Европе. Мы это не делаем, потому что российская экономика построена на добыче ресурсов и их экспорте. Пока мы не слезем с «ресурсной иглы», а это напрямую связано с политикой, никаких разговоров об изменении ситуации быть не может, — резюмировала Мария Ананичева.
Недавно министр природных ресурсов и экологии РФ Александр Козлов сообщил, что из-за таяния вечной мерзлоты северные регионы могут в обозримой перспективе стать сельскохозяйственными. Однако, как подробно рассказывал NEWS.ru, далеко не все исследователи разделили такую позицию. Так, в Greenpeace предупредили, что потепление не создаст условий для развития агропромышленной инфраструктуры, напомнив о провале советской программы развития Нечерноземья. В свою очередь академик РАН Владимир Котляков призвал с умом готовиться к климатическим изменениям.