Немало нежности и красоты

Премьера спектакля «Мой нежный зверь» состоится 10 февраля на сцене малого театра. о своей новой постановке «Вечерней Москве» рассказал народный артист России, режиссер Андрей Житинкин.

На исторической сцене Малого театра зрители увидят сценическую версию знаменитой повести Антона Чехова «Драма на охоте».

— Андрей Альбертович, почему выбор пал именно на произведение Антона Павловича Чехова?

— Я много лет мечтал об этом. В Малом театре у меня шел и «Маскарад» Лермонтова, и «Идиот» Достоевского, и «Пиковая дама» Пушкина, но я никогда не ставил здесь Чехова… И вдруг мне на глаза попалась его нашумевшая повесть «Драма на охоте», и я решил начать работать, назвав спектакль оригинально — цитатой из «Драмы на охоте» — «Мой нежный зверь». Как только осенью труппа собралась, стали репетировать...

Пьесы Чехова ставили в Малом театре не один раз, а этот проект стал последним при Юрии Соломине. За два дня до инсульта наш многолетний художественный руководитель пришел на читку, тогда уже он не очень хорошо себя чувствовал, но благословил и сказал, что эта постановка для Малого театра крайне важна. Еще Юрий Мефодьевич отметил тогда, что Чехов — его любимый писатель и такой же ценный драматург, знаковый автор, как и Островский. А уходя, Соломин обернулся в дверях и произнес: «Я желаю вам аншлагов»...

— Юрий Соломин ведь и сам много играл в спектаклях по Чехову в Малом театре.

— И роли эти обожал. Я считаю, что Антон Павлович до конца еще не разгадан. Он, на мой взгляд, очень чувственный автор, и я бы хотел сделать акцент на этом. В произведении — роковая страсть, которая погубила молодую героиню, и не только ее. «Драма на охоте» — запутанный, я бы даже сказал, эротический детектив, не похожий на пьесы Чехова. Более острый, динамичный.

Антон Павлович написал необыкновенно насыщенную историю о том, как можно убить любовь и как сама любовь кого-то убивает.

Чехов впервые поставил так вопрос, а потом в течение ХХ века и в начале ХХI века данная тема много раз возникала и в театре, и в кино. Мне приятно, что премьера состоится на основной сцене.

— Примечательно, что в вашей постановке задействованы актеры разных поколений…

— Да. В этом большой плюс. И из них семеро — народных, трое заслуженных артистов России и, конечно, молодежь. На роль бывшего судебного следователя Ивана Камышева я назначил Андрея Чернышова. Он удачно дебютировал в моей недавней премьере «Летят журавли».

А роль Оленьки досталась молодой актрисе, выпускнице Щепкинского института, кстати, курса Юрия Соломина — Варваре Шаталовой. Все артисты желали сыграть в этом спектакле, истосковались по хорошему тексту, к тому же была возможность импровизировать.

Мне очень нравилось, когда, работая дома, они что-то приносили на репетицию, предлагали свои варианты, даже если имели эпизодическую роль. Другое дело, что теперь будем нервничать, ведь всем хочется, чтобы наше наслаждение текстом разделил зритель.

— А почему вы назвали спектакль «Мой нежный зверь?»

— Во-первых, хотелось, чтобы оно в какой-то степени осталось в памяти зрителей от фильма «Мой ласковый и нежный зверь», а во-вторых, это, скажем так, ключевая парадигма Чехова — «нежный зверь». И там еще есть фраза Ивана Бунина, которую Антон Павлович очень любил: «В любви столько звериного…» Как хочешь, так и понимай. Но в нашем спектакле немало нежности и красоты. И тогда как в фильме только одна любовная линия — между Оленькой и Камышевым, то в повести их несколько.

— Наверное, для зрителей это будет неожиданно?

— Да. И они увидят интересную драматургию, много конфликтов, при этом каждый герой спектакля на их глазах будет совершать нравственный выбор. Интрига появится в первой же сцене, когда Камышев принесет в редакцию повесть и заявит, что она про любовь и убийство...

Между прочим, Чехов написал повесть «Драма на охоте», будучи еще молодым человеком, в 23 года. Он не только замечательный драматург, но еще и тонкий прозаик.

— Насколько спектакль «Мой нежный зверь» актуален в наше время?

— Очень актуален, потому что сегодня зрителю хочется абстрагироваться от политики. Он идет в театр за яркими эмоциями. Поменялся вектор. Неинтересен, например, театр абсурда, а есть желание посмотреть историю любовную — абсолютно современную.

И ведь действительно огромное количество девчонок хотят вырваться из провинции, мечтают попасть в Москву. Это, кстати, такой чеховский мотив. Помните, в « Трех сестрах» — «в Москву, в Москву, в Москву…». Представительницы слабого пола желают вырваться в свет, найти состоятельного мужчину. Необязательно любимого. То, что происходит с Оленькой.

Потом она действительно встречает того единственного, в которого влюбляется, но у него нет богатств. Чехов всю жизнь говорил — для него важно то, что происходит с человеческими судьбами.

— На ваших постановках всегда много молодежи. Как думаете, новая тоже зацепит?

— Однозначно. Вообще спектакль рассчитан на людей разного возраста. Думаю, что они сделают для себя какие-то открытия. Я не развлекаю публику. Мне важно, чтобы зрители были подключены к тому, что происходит на сцене, сопереживали и ушли из театра с определенными мыслями, чтобы это подтолкнуло их к каким-то размышлениям, а потом, может, и поступкам.

Я очень хочу, чтобы все поняли — Чехов предвосхитил в чем-то время, почему его и называют гениальным. Он угадал, что даже спустя век эта история будет актуальна. Меняются только предлагаемые обстоятельства, а человеческая природа — нет.

— Об Андрее Житинкине когда-то говорили как о режиссере эпатажном и скандальном. А что сегодня?

— Сейчас для меня наступил «классический» период. Малый театр сохраняет именно русскую психологическую школу.

Сегодня всем хочется тепла, общения, юмора, но не через экран, важно, что рядом с тобой сидит человек — смеется или плачет. Кстати, на моих спектаклях люди часто знакомятся, а потом идут в загс расписываться. Для меня это выше всяких званий и премий. Это показывает, как театр воздействует на человека. Пусть не часто, но меняет его жизнь к лучшему.

— А что происходит сегодня с театром в целом?

— С одной стороны, мне грустно от того, что уходят большие режиссеры. Ведь раньше в театр шли на имена — Юрия Любимова, Марка Захарова, Георгия Товстоногова... С другой стороны, я могу констатировать, что у зрителей сегодня есть больший выбор — огромная поляна разных театров, независимых студий и коллективов. Раньше такого не было.

И я рад, что правительство Москвы помогает тем, кто испытывает финансовые трудности. Кому-то может показаться, что сегодня людям не до искусства. Это неправда. Именно театр дарит возможность отключиться от грустных мыслей и переживаний и зарядиться положительной энергией.