Американские аналитики дали неоднозначную оценку новейшим российским военным наземным и летательным беспилотникам. Некоторые изделия, отмечают эксперты, практически не имеют зарубежных аналогов, а другие являются клонами иностранных разработок. Эксперты сходятся в одном: война будущего невозможна без роботов, и России придется соответствовать современным реалиям. Аналитик Самуэль Бендетт из центра CNA (Center for Naval Analyses) полагает, что российские военные беспилотные летательные аппараты отстают от аналогичных зарубежных разработок. Его доклад, сделанный в Центре стратегических и международных исследований (Вашингтон, округ Колумбия, США) для правительственных чиновников и представителей военно-промышленных кругов, позволяет заключить, что американские эксперты хорошо осведомлены о российский военных разработках. На примере нескольких хорошо известных в России военных изделий эксперт показал зависимость российских беспилотных систем от зарубежных технологий. Российский робот-сапер «Уран-6» на самом деле изначально хорватский. Гусеничный самоходный радиоуправляемый минный трал «Уран-6» собирается в России на основе транспортного средства для разминирования MV-4, созданного хорватской компанией DOK-ING. Беспилотник «Орион» (дальность полета — 250 километров, продолжительность — до суток) подозрительно похож на иранский Shahed. Оригинальное изделие использовалось Ираном в Сирии, видели его и в Ливане. Основной российский беспилотник «Форпост» заимствован у Израиля, где под названием Searcher производится концерном IA (Israel Aerospace Industries). Бендетт иронически отмечает, что Израилю удается получать многомиллиардную военную помощь от США и одновременно продавать оборонные технологии России. Согласно Бендетту, разработка первого российского тяжелого беспилотника «Альтаир» отстает от графика и не укладывается в бюджет, в результате его создание отложено на неопределенный срок. Российские разработчики заявляют, что аппарат массой три тонны с размахом крыла 28,5 метра способен нести нагрузку до двух тонн, преодолевать расстояние в десять тысяч километров, подниматься на высоту до 12 километров и находиться в автономном полете до двух суток. Прототип аппарата совершил первый полет в августе 2016 года, его серийное производство запланировано на 2018 год. В своем докладе Бендетт отметил, что директора казанского ОКБ имени Симонова, создающего боевой беспилотник, на днях сняли с занимаемой должности (на самом деле в бюро произошла выемка документов, а с его руководителем Александром Гомзиным беседовали следователи). Бендетт заключает, что беспилотники, разрабатываемые непосредственно в России, как правило, меньше по размерам и органичены в дальности полета по сравнению с иностранными, однако эксперт признает, что в последнее время российские власти уделяют большое внимание разработке беспилотных систем — в частности, инновациям и финансированию. Российские военные получают большой практический опыт работы с беспилотниками, а одно из основных назначений аппарата «Орлан-10» заключается в содействии радиоподавлению. Три летательных изделия, способные нести по шесть килограммов нагрузки, управляются из одного «КамАЗ-5350»: один беспилотник выступает в качестве коммуникационного реле, а два других участвуют в создании радиопомех. В разработке комплексов подавления GSM-связи (в конкретном случае РБ-341В «Леер-3» Россия является лидером и опережает США. Именно в создании радиопомех, а не для нанесения прямого удара, в США видят главную опасность создаваемых в России летательных беспилотников. В этом контексте эксперт, разумеется, не забыл упомянуть о возможной атаке российских военных на мобильные телефоны солдат НАТО. Вне контекста радиоэлектронной борьбы США пока не воспринимают всерьез российские военные дроны, зато наземные беспилотники, разрабатывающиеся в России, вызывают у американских экспертов большую озабоченность. «Россия создает целый зверинец вооруженных наземных роботов — вплоть до размеров бронетранспортеров», — сказал директор по технологиям и безопасности Центра новой американской безопасности Пол Шарр. Он отметил 11-тонный «Уран-9», 16-тонный «Вихрь» и 50-тонный Т-14 («Армата» с необитаемой башней). «Многие из этих тяжелых машин сильно вооружены, и русские часто демонстрируют эти прототипы на выставках», — соглашается с экспертом Бендетт, посетивший недавно завершившуюся ежегодную конференцию-выставку Ассоциации армии США. С другой стороны, по мнению аналитиков, многие российские роботы больше похожи на рекламные трюки, чем на реальные боевые машины. К таковым, в частности, эксперты отнесли антропоморфного робота Федора (FEDOR — Final Experimental Demonstration Object Research), способного стрелять из пистолета. Создатели Федора хвалились тем, что робот может садиться на шпагат и освоил работу кладовщика. Большинство роботов, как справедливо отмечают эксперты, не создаются с нуля, а по сути являются обычными бронемашинами, переоборудованными для дистанционного управления. Их нельзя считать по-настоящему автономными изделиями, поскольку управление ими требует присутствия человека, пусть и вне машины. У автоматической турели, созданной в России, по мнению Шарра, есть «проблемы с различением союзника и врага в автономном режиме работы». Однако он признает, что с развитием систем искусственного интеллекта агрегат справится с этой задачей. Бендетт отметил, что большинство американских военных наземных беспилотников дистанционно управляемы (это упрощает противнику радиолокационное подавление), слишком легки и практически не оснащены вооружением, то есть фактически не являются полноценными боевыми роботами. В настоящее время американские наземные беспилотники столь же бесполезны в военном отношении, как и российские дроны. В конечном итоге эксперты затруднились назвать лидера в разработке беспилотников. Шерр предположил, что США отстают от России в разработке крупных наземных боевых роботов из-за затруднений этического характера, предполагающих обоснование возможности уничтожения человека машиной, а также «отсутствия идей». Бендетт, напротив, считает, что Россия сейчас в роли догоняющего, но активно работает над преодолением отставания в сфере разработок летательных беспилотников. Нельзя не признать, что в военных конфликтах будущего беспилотные системы будут играть одну из ключевых ролей. Данный компонент вооружений прописан в американской «третьей компенсационной стратегии», предусматривающей применение новейших технологий и методов управления для достижения преимущества над противником. В настоящее время практически все страны мира, располагающие сколь-нибудь заметным вооружением, ведут разработки перспективных беспилотников. «Приоритеты в основном даны не столько на модернизацию прежних образцов вооружений, сколько на создание новых. Это перспективные авиационные комплексы, в том числе военно-транспортный и дальней авиации, это беспилотные комплексы, робототехника, то есть все, что связано с возможностью и необходимостью вывода человека из зоны поражения», — объяснил вице-премьер Дмитрий Рогозин концепцию готовящегося проекта российской государственной программы вооружений на 2018-2025 годы. С другой стороны, любые обсуждения проблемы отставания в вооружении сводятся к вопросу финансирования. В такой ситуации интересна конверсионная составляющая новых технологий. Целесообразность создания в России гиперзвуковых ракет и электромагнитного оружия в условиях экономической стагнации вызывает сомнения, тогда как в области разработки беспилотных систем их гораздо меньше. В последнем варианте отечественного бюджета на 2018 год предусмотрено увеличение доли военных расходов на 179,6 миллиарда рублей, тогда как расходы на социальную политику, образование и здравоохранение предлагается сократить на 54 миллиарда рублей. Таким образом в 2018 году доля военных расходов может составить 3,3 процента ВВП страны.
