Претензии Трампа на венесуэльскую нефть назвали частью “ресурсного империализма”

Претензии Трампа на венесуэльскую нефть являются частью более широкого “ресурсного империализма”, говорят эксперты, сравнивая устроенное американской администраций давление на Венесуэлу с войной в Ираке. Уж больно знакомая получается смесь риторики о смене режима, предлогов в интересах безопасности и нефтяных интересов.

Недавние заявления Дональда Трампа о том, что США должны не допускать попадания венесуэльской нефти в находящиеся под санкциями танкеры, являются частью более широкой веры в правый “ресурсный империализм”, считают эксперты.

В последние недели администрация Трампа усилила давление на Венесуэлу, выдвигая обвинения в незаконном обороте наркотиков, напоминает The Guardian. В этом месяце США перехватили два танкера с венесуэльской нефтью и начали преследование третьего судна, одновременно активизируя свою кампанию против президента страны Николаса Мадуро.

Критики сравнили эти агрессивные действия с войной в Ираке, ссылаясь на знакомую смесь риторики о смене режима, надуманных предлогов в сфере безопасности и нефтяных интересов. В этом месяце администрация Трампа назвала наркотическое средство, которое, по ее словам, поступает из Венесуэлы, “оружием массового уничтожения”, указывает The Guardian.

В понедельник Трамп предположил, что нефть, изъятую у Венесуэлы, можно рассматривать как актив США. “Может быть, мы продадим ее, может быть, мы сохраним ее, - сказал он журналистам. – Может быть, мы используем ее в стратегических резервах. Мы также сохраняем эти корабли”.

Эти замечания перекликаются с предыдущими заявлениями Трампа, в которых он неоднократно призывал США захватывать нефть у других стран, что свидетельствует о более широком убеждении в том, что мощь США дает им право контролировать или извлекать ресурсы из других государств, подчеркивает The Guardian.

“Глобальная энергетическая политика администрации в основном заключается в использовании угрозы насилия или отказа в предоставлении помощи для обеспечения ”большей части вышеуказанной энергетической стратегии", - комментирует Патрик Биггер, содиректор проекта Transition Security Project, ориентированного на климатические и геополитические проблемы, связанные с милитаризацией.

Вера Трампа в “ресурсный империализм”, по мнению Биггера, проявилась во время его первой президентской кампании. Затем он неоднократно заявлял, что, хотя США и не следовало развязывать войну в Ираке, Америке следовало бы получить нефть этой страны в качестве компенсации за издержки конфликта. “Вы выигрываете войну и забираете ее, - говорил он в интервью ABC в 2015 году. – Вы ничего не крадете… Мы сами возмещаем ущерб”.

В следующем году Трамп развил этот аргумент: “Если бы мы захватили нефть, у вас не было бы ИГИЛ* (запрещенная в России террористическая организация), потому что ИГИЛ* сформировалось благодаря мощи и богатству этой нефти”, - сказал он на новостном форуме NBC News.

Трамп применил аналогичный подход к добыче ресурсов в Сирии, привязав развертывание американских войск к контролю над восточными нефтяными месторождениями, напоминает The Guardian.

“Мы обеспечили безопасность нефти, и, следовательно, небольшое количество американских военнослужащих останется в районе, где у них есть нефть, и мы собираемся защищать ее, и мы будем решать, что мы собираемся с ней делать в будущем”, - заявлял он в октябре 2019 года Позже он добавил, что компания Exxon Mobil может возглавить усилия по привлечению ресурсов.

Президент США прилагал усилия к тому, чтобы помешать другим странам продавать свои собственные ресурсы, в частности Ирану. С помощью комбинации жестких санкций и угроз применения военной силы администрация стремилась перекрыть источники доходов Ирана, представляя это как стратегию сдерживания регионального влияния страны и ее ядерных амбиций, указывает The Guardian.

“Любая страна или лицо, которые закупят ЛЮБОЕ КОЛИЧЕСТВО НЕФТИ или НЕФТЕПРОДУКТОВ у Ирана, будут немедленно подвергнуты вторичным санкциям”, - грозил американский президент в своем посте в социальной сети Truth в этом году.

Помимо того, что Трамп нацелился на добычу нефти в других странах, он стремился получить редкоземельные минералы – материалы, жизненно важные для производства аккумуляторов, мобильных телефонов, электромобилей и систем вооружения – из других стран, даже пытаясь оказать давление на традиционных союзников США, чтобы заполучить их.

Американский президент уже давно зациклился на Гренландии, пока находящейся под управлением Дании, заявив ранее в этом году, что остров “очень нужен” Соединенным Штатам по соображениям “национальной и международной безопасности”. В связи с чрезвычайной угрозой, которая потрясла Данию, Трамп не исключил применения силы с целью захвата Гренландии и на этой неделе назначил специального посланника на эту территорию.

На этом острове находятся огромные залежи кобальта, никеля, меди, лития и других полезных ископаемых, и Белый дом рассматривает возможность прямого участия в крупнейшем проекте по добыче редкоземельных элементов. Ранее в этом году вице-президент Джей Ди Вэнс предупредил, что Китай и Россия “заинтересованы в полезных ископаемых арктических территорий”, заявив: “Мы должны обеспечить лидерство Америки в Арктике, потому что, если мы этого не сделаем, другие страны заполнят этот пробел”.

Между тем в апреле администрация Трампа заключила сделку с Украиной, предоставив США преференциальный доступ к полезным ископаемым и урану страны в обмен на дальнейшую военную поддержку в борьбе против России, напоминает The Guardian.

Не претендуя непосредственно на ресурсы для США, Трамп активно агитировал за увеличение использования ископаемого топлива предполагаемыми союзниками. В сентябре Трамп призвал Великобританию открыть Северное море для дальнейшего бурения нефтяных скважин, раскритиковав британское правительство за то, что оно сделало “невозможным бурение для людей”.

“Решающим фактором” в стремлении Трампа захватить иностранные ресурсы является эскалация напряженности в отношениях с Китаем, считает Адам Хани, эксперт по развитию и автор книги "Сырой капитализм: нефть, корпоративная власть и формирование мирового рынка". Соперничество между США и Китаем “подталкивает США к попыткам установить контроль над различными энергетическими и промышленными цепочками поставок”, поясняет он, добавив, что это методичка, которой следовали и предыдущие администрации.

“Я думаю, что отличие Трампа от других администраций США в основном стилистическое, - подчеркивает он. – Предыдущие администрации стремились к такому же стратегическому контролю над энергетикой, полезными ископаемыми и узкими точками, но прикрывали это многосторонностью и "стабильностью рынка", тогда как Трамп напрямую придерживался добывающей логики”.

По словам Элис Хилл, бывшего советника по климату и национальной безопасности Белого дома Барака Обамы, подход Трампа - это “по сути ресурсный национализм”: “Он рассматривает доминирование ископаемого топлива как ключ к нашей национальной мощи, и его не волнуют международные нормы или то, что говорит наука о климате. Это очень прискорбно, учитывая очевидную необходимость быстрой декарбонизации. Это краткосрочная авантюра, которая дорого обойдется всем. Для нынешнего и будущих поколений, которым придется иметь дело с изменением климата, он совершает катастрофическую ошибку”.