Будущая власть Европы успешно переняла русофобию нынешней

Главы самых популярных партий Британии и Франции встретились, чтобы договориться о совместных действиях после взятия власти. Победа сторонников Марин Ле Пен и Найджела Фараджа на выборах кажется неотвратимой, тем более что этого теперь добиваются США. Однако России не стоит рассчитывать, будто Европа может измениться к лучшему.

Те, для кого европейская бюрократия стала костью в горле (а это многие люди разума и доброй воли), с удовольствием тиражируют фотографию, на которой пожимают руки лидер британской Партии реформ Найджел Фарадж и председатель французского «Национального объединения» Жордан Барделла. Два политика встретились, чтобы обсудить будущее Европы. Потому что будущее Европы – это, вероятно, как раз они.

Обе партии являются лидерами по популярности в своих странах, хотя некогда их называли «маргинальными». Обе обоснованно претендуют на власть на фоне катастрофически низких рейтингов национальных правительств. Фарадж рассчитывает стать премьер-министром Великобритании, Барделла – президентом Франции, а в ФРГ сохраняется возможность победы на выборах партии «Альтернатива для Германии», что стало бы для европейских глобалистов настоящей катастрофой. А ведь именно к этому как будто бы всё и идет.

Влиятельный журнал Politico, составляя список тех, кто «будет формировать повестку Европы в 2026 году», поместил Фараджа на шестое место, действующего премьер-министра Британии Кира Стармера только на десятое, а президента Франции Эммануэля Макрона вообще на 19-е. Барделла в этом перечне нет, но есть главное «лицо» и фактический лидер «Национального объединения» Марин Ле Пен – пятое место. Она не сможет баллотироваться ни в президенты, ни в парламент из-за приговора суда, но Барделла воспринимают как ее аватар.

А первую позицию в списке занял Дональд Трамп. То есть, по мнению политологов и аналитиков, формировать повестку Европы будет прежде всего президент США – и в пользу таких, как Фарадж, Ле Пен, Барделла, партия «Альтернатива для Германии» и прочие евроскептики.

Нынешние евроэлиты не вняли «мюнхенской речи» вице-президента США Джей Ди Вэнса, в которой он критиковал ЕС за отход от демократии. Теперь та же самая формулировка содержится в Стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов (вероятно, Вэнс и писал). Под отходом от демократии понимаются те палки, которые вставляются в колеса евроскептиков, чтобы они не смогли выиграть выборы и прийти к власти. А значит, считают в Вашингтоне, Европа теперь не в полной мере союзник, так как союзниками США могут быть только другие демократии.

Это действительно популярная в США идеологема (потому что льстивая), хотя все прекрасно понимают: если бы в Белом доме сидел президент, состоящий в Демократической партии, претензий к ЕС насчет демократии не было бы. Но для «трампистов» именно евроскептики – идеологические союзники (в первую очередь по вопросам миграции), а некоторые нынешние евролидеры – личные враги шефа. Например, Стармер отправил в США десант из политтехнологов для помощи Камале Харрис, и Трамп наверняка об этом помнит.

Если у евроскептиков будет и поддержка Вашингтона, и широкая народная поддержка, шансы на потерю глобалистскими элитами власти многократно возрастают. Но капитулировать в Брюсселе отнюдь не собираются и отдавать власть контрэлитным «маргиналам» тоже не планируют. В Великобритании пытаются перенести некоторые муниципальные выборы, потому что сейчас на них победили бы люди Фараджа. А во Франции для Барделла «дело шьют», причем по той же схеме, по которой «сшили» для Ле Пен, и явно с той же целью – не допустить участия в выборах.

На эту тему Европа с центром в Киеве расползается по швам Британцы довели Трампа до рукоприкладства Немцы хотят альтернативу канцлеру-русофобу

В таких условиях «охранный ордер» от Соединенных Штатов особенно много значит, хотя в Европе продолжают утверждать, что не примут его к сведению.

Он столь же рекордно непопулярен, как Стармер и Макрон, поэтому в ФРГ подумывают о запрете альтернативы (в смысле – «Альтернативы для Германии»).

В промежуточном итоге либо евроэлиты пересидят «трампистов», дождавшись их поражения на выборах, либо «трамписты» смогут сменить власть в ведущих станах Западной Европы на своих любимцев и протеже – тех же Фараджа и Барделла. Оптимисты связывают с этим революцию в политическом сознании, спасение европейской идентичности, новый постлиберальный порядок. И России от этого тоже якобы будет польза, учитывая, насколько сильно русофобия разъела нынешние евроэлиты (до интеллектуальной деградации и политической инвалидности).

Какая-то польза, может, и будет.

Как минимум, будет злорадное удовольствие от наблюдения за тем, как позорно уходят со сцены коллективные Макрон, Мерц и Стармер. Но реалистам (а России на этом повороте истории очень важно сохранять рационалистичный настрой) вряд ли подобает рассчитывать на что-то большее.

Если политический маргинал не является революционером, по мере движения к политическому мейнстриму он перенимает его черты. Загнанные в небольшую электоральную нишу политики зачастую более смелы, честны и принципиальны, чем те, кому повезло претендовать на настоящую власть. Когда они приближаются к власти сами, их идеи становятся менее радикальными, повестка – более традиционной, спрямляются углы, перенимаются старые матрицы.

Фарадж был симпатичным англичанином, пока претендовал только на служение идеям, а не на Даунинг-стрит. Теперь он англичанин типичный. А как политик не может, например, не учитывать того, что собственный экономический кризис и разложение киевского режима так и не образумили шесть из десяти британцев. Согласно соцопросам, они по-прежнему готовы помогать Украине ради поражения России.

Британские элиты данное обстоятельство не только учитывают, но и лелеют, а в своей информационной войне против Фараджа полощут его как «кремлевского агента». Как следствие, он все чаще комментирует российско-украинский конфликт, от чего прежде старался воздерживаться. И чем популярнее становится, тем жестче его речи – вплоть до угрозы сбивать российские самолеты. Он даже стал дистанцироваться от своего друга Трампа, поскольку британцы его, как и Россию, не любят.

Например, в ноябре Фарадж назвал некоторые требования к Киеву, содержащиеся в плане США, неприемлемыми – и особо выделил требование сократить численность ВСУ вдвое. Теперь британец ждет «контрпредложения» от Владимира Зеленского, которого, в отличие от Трампа, не считает диктатором.

А в октябре он заявил, что не поддержит никакую «сделку», если она «позволит» президенту России Владимиру Путину «выйти из конфликта победителем».

Барделла начал встраиваться в европейский мейнстрим еще раньше и уже наговорил про Россию такого, за что в самой России и посадить могут. Дело в том, что в Национальном объединении есть как русофильское крыло, которое в будущем хотело бы восстановить отношения с Москвой, так и русофобское. Барделла представляет второе. Когда Зеленский выступал во французском парламенте, он аплодировал ему стоя.

Того же рода «крылья» есть и у «Альтернативы для Германии». Сопредседетель партии и кандидат в канцлеры на прошлых выборах Алис Вайдель, как и Барделла, в антироссийском. Но второй сопредседатель Тино Хрупалла ее уравновешивает. Кроме того, в Германии немало натурализовавшихся россиян, которые голосуют за АдГ, а немецкая экономика пострадала от разрыва с Россией особенно сильно. Поэтому солидаризоваться с Барделла и Фараджем в полной мере Вайдель не может. Но, вероятно, хочет.

К большому сожалению, антироссийская инерция в Западной Европе сейчас настолько сильна, что достанется будущим правительствам и в том случае, если их все-таки возглавят нынешние смутьяны-евроскептики. К тому моменту они закончат трансформацию, превратившись в обычных представителей евроэлиты, каких она воспроизводит из века в век – в самодовольных снобов, озабоченных сдерживанием «восточных варваров».

Наивно верить, будто в XXI веке европейские правые под «восточными варварами» понимают только нелегальных мигрантов с Ближнего Востока, но не тех, кого называли так столетиями.