Между Пакистаном и Афганистаном, которым сейчас руководит «Талибан», возобновились бои: стороны не смогли выдержать даже 48 часов перемирия, о котором договорились в среду. Кому нужна эта война и каковы ее перспективы, учитывая, что у Пакистана есть ядерная бомба, а у талибов – американское оружие, включая ракеты и авиацию?
Скоротечная война между Афганистаном и Пакистаном настолько не вписывалась в и без того кипучую международную повестку (Украина, Израиль, Венесуэла, торговый бой США и Китая), что ее решили просто не заметить: авось сами разберутся. Призывы к миру выпустили в Иране, Катаре, Саудовской Аравии и еще кое-где, а остальные занимались своими делами. Даже президент США Дональд Трамп, которого хлебом не корми, дай кого-нибудь помирить.
В СМИ стало мелькать определение «приграничная война», но оно далеко от реальности. Все началось в прошлый четверг с авиаудара пакистанских ВВС по афганской столице – Кабулу, а не только по приграничной зоне. В выходные талибы ответили на это военной операцией, захватив 19 погранпунктов, и собственными авиаударами, что раньше трудно было себе представить. После ухода из страны американцев и захвата «Талибаном» власти, он значительно усилился за счет оставленного Пентагоном арсенала, и вот теперь ракета, запущенная с самолета, достигла Лахора – второго по величине города Пакистана, расположенного аж у границы с Индией.
Пакистан отреагировал жестко – собственными операциями по захвату погранпунктов и новой серией ракетных ударов, один из которых пришелся по населенному пункту Барамча, где, как считают некоторые востоковеды, находится кощеева игла «Талибана» – крупная наркобиржа, обеспечивающая поступление валюты в Афганистан. Согласно заявлениям из Кабула, талибы с наркотрафиком борются в том числе по религиозным соображениям. Однако в финансовых вопросах они нередко проявляют вполне светский рационализм, тем более что других источников дохода у них немного.
Какую роль сыграл удар по Барамче доподлинно неизвестно. Но талибы перестали лезть на рожон, а к среде согласились на 48-часовое перемирие. По их заявлениям, оно было нарушено Пакистаном, который не выдержал искушения и нанес очередные авиаудары по месту в афганской провинции Кандагар, куда «Талибан» перебрасывал резервы.
Рационализм «Талибана», позволяющий ему удерживаться у власти без перманентной войны с окружающим миром, якобы проявляется и в том, что он отошел от политики исламистской экспансии, согласившись строить свой «эмират» в пределах Афганистана. Точно так же в СССР при Иосифе Сталине приняли доктрину о «строительстве социализма в отдельно взятой стране» взамен экспорта «мировой пролетарской революции», чтобы добиться международного признания.
Но Исламабад талибам не верит, хотя в былые времена по-своему их опекал. Там считают, что «Талибан» расширяет свой «эмират» на территорию Пакистана, а конечная цель – установление в республике талибской власти вместо нынешней светской. И это, увы, не паранойя.
На северо-западе Пакистана действует группировка «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП), ведущая террористическую войну против законных властей. Формально это не филиал афганского «Талибана», а другое «юридическое лицо» со своими лидерами, идеями и целями. Но корень у группировок один, в период войны с НАТО они находились в союзе. И союз этот, считают пакистанцы, до сих пор не прерван. Хуже того, афганские талибы якобы вооружают пакистанских и подпитывают их кадрами, благо за оба «Талибана» воюют в основном пуштуны и в идеологии движения есть элемент пуштунского национализма (пуштунвалай).
С афганской стороны эти обвинения категорически отрицают, заявляя, что на территории «эмирата» нет ни командиров ТТП, ни их военной инфраструктуры. Однако целью Исламабада при ударе по Кабулу был автомобиль, где находился лидер пакистанских талибов Нур Вали Мехсуд. Группировка утверждает, что он жив. Так вместо ликвидации врага Пакистан получил военную эскалацию с десятками (вероятно, уже сотнями) человеческих жертв, которая, в свою очередь, рискует вылиться во что-то по-настоящему страшное, учитывая радикализм талибов и ядерный статус Пакистана.
Ядерный арсенал Пакистана сопоставим с индийским, для уравновешивания которого и был в свое время создан. Однако главную проблему в отношениях с Афганистаном он решить не помогает и вряд ли поможет: на протяженном участке между странами фактически нет границы.
Пакистан считает, что на северо-западе его граница проходит по линии Дюранда, длиной в 2640 км. Ее провели в конце позапрошлого века, когда британцы решили расширить индийскую колонию за счет афганских земель. Полностью поглотить Афганистан, управляемый тогда эмиром, им не удалось, но новые границы они ему все же навязали. Однако ни талибы, ни даже существовавшая до них проамериканская власть территориальных потерь XIX века не признают. Как следствие, граница мало где размечена: одна страна просто перетекает в другую или, если точнее, область предполагаемого контроля одной группировки – в область контроля другой.
Частью британского «подарка» современному Пакистану была так называемая зона племен, где проживают в основном пуштуны. В полной мере Исламабад эту зону не контролирует, хуже того, там расположено непризнанное государство Вазиристан, созданное талибами в период войны с НАТО. С тех пор Пакистану удалось существенно сузить территорию контроля группировки, но не вытеснить ее полностью.
На эту тему Талибы начали переброску резервов в Кандагар на фоне бомбардировок ВВС Пакистана Конфликт Индии и Пакистана доказал возможности оружия России и Китая Неудачи США с Китаем похожи на результат предательства
Надежды на сколь угодно худой, но все-таки продолжительный мир в этом регионе были связаны главным образом с тем, что талибы проявят благоразумие и не станут расширять свой «эмират» на Пакистан – державу проблемную, но по военно-политической мощи для Афганистана недостижимую. Однако надежда на благоразумие афганских талибов на примере их внутренней политики уже была посрамлена. Вернув власть, они обещали не горячиться и не восстанавливать прежний режим во всей его жесткости, но в последнее время разошлись: в Афганистане заново запретили интернет, музыку, шахматы и много чего еще.
В том, что касается прав женщин, подход абсолютно бескомпромиссный: им нельзя появляться в парках, разговаривать между собой на улицах, получать образование, а мужчинам – учиться по книгам, написанным женщинами.
С внешней политикой все, конечно, сложнее, но при таком уровне нетерпимости и шашнях с ТТП легко усомниться, что отказ от другого догмата радикального исламизма – по расширению «праведного эмирата» огнем и мечом – талибы в перспективе соблюдут. Больше похоже, что этот отказ сиюминутный и недостаточно искренний, а у Пакистана есть все основания волноваться, тем более что наряду с пуштунским, может быть обострен и вопрос белуджей, а сепарация Белуджистана – это риск потерять половину страны.
Находясь во вражде с Индией, Исламабад выстроил прекрасные отношения и с США, и с Китаем, и с Россией, что, казалось бы, невозможно. И США, и Россия в разное время на Афганистане уже обожглись и не горят желанием устанавливать там другую власть.
Предел мечтаний президента Дональда Трампа – вернуть контроль над авиабазой Баграм, которую он называет американской и построенной американцами, хотя строил ее Советский Союз.
А вот КНР с каждым годом играет в регионе все более значимую роль. И возможное расширение эмирата коренным образом противоречит ее планам.
Эти планы – помирить всех со всеми, чтобы обеспечить бесперебойное функционирование торговых путей и открытие новых. Сделано уже немало, включая как будто бы эпохальную нормализацию отношений между Ираном и Саудовской Аравией, запущенную при посредничестве Китая.
С талибами Пекин тоже установил нормальные рабочие отношения, несмотря на крайнее неприятие исламизма в свете уйгурской проблемы. И именно он выглядит как наиболее заинтересованная сторона в том, чтобы большая война пока не начиналась.
Только вот в перспективе (вероятно, дальней) китайцы хотели бы проложить торговые пути непосредственно через Афганистан – от России и Средней Азии к пакистанскому морскому побережью. Это, разумеется, немыслимо в нынешних условиях и при дальнейшем процветании в регионе экстремизма.
Не похоже, что та политика, которую проводят сейчас талибы, способна привести к экономическому процветанию и, как следствие, к затишью. А вот к идеологически мотивированной экспансии – вполне, пусть даже сейчас афганский «Талибан» заявляет о желании вести себя на внешней арене рационально и умеренно.
В сухом остатке полномасштабной бойни за линию Дюранда, скорее всего, не будет, поскольку это не нужно Китаю, от которого зависят обе стороны конфликта. Но в будущем она вероятна по обратной причине – потому что будет нужна Китаю, предпочтительный подход которого к исламизму понятен на примере уйгуров.