Прошедший в сентябре в Астане VIII международный съезд лидеров мировых и традиционных религий показал, что религия может быть неожиданно востребованной в современных сюжетах и у современных людей. В том числе молодых. Корреспондент "РГ" - о самых интересных коллизиях форума.
Астана давно производит на гостей фантастическое впечатление. Здания в фостеровском стиле (причем два из них от Фостера), развязки, клумбы, космический байтерек, сделанный по эскизу Назарбаева, огромные торговые центры в виде юрт... Ну и все современные мелочи, начиная с велосипедных дорожек, с которых пешехода обязательно попросят уйти, если он, забывшись, задержится на них.
Немного гордости, немного тоски по Алма-Ате ("Астана и Алма-Ата - это как Москва и Петербург"), ну и необходимая толика "десакрализации" всей этой супер-пупер современности: молодежь по-свойски называет дворцы в стиле хай-тек "мыльницами".
Главная соборная мечеть Астаны нова, как и город. И впечатляет размерами (общая вместимость - 235 тысяч человек), мозаикой из 25 миллионов разноцветных стекол и хрустальной люстрой с деталями от Сваровски. Но когда ты в голубом спецбалахоне оказываешься под ее гулким куполом, самое большое впечатление все-таки - это ощущение молитвенного пространства.
Мы попали и в православный Свято-Успенский собор (православных в Казахстане примерно 20 процентов от общего числа верующих), и вторым открытием было неожиданное тонкое внимание, с каким журналисты из Европы и Азии - немцы, голландцы, словенцы, таиландцы, корейцы и саудиты - слушали рассказ молодого отца Виктора о казахстанских новомучениках, тонкостях богослужения, иконописи, ладане и церковном пении. Мне казалось все привычным, а коллеги слушали неотрывно. И было в этом легко уловимое, но трудноописуемое свидетельство чего-то истинного.
И вот город, замешанный (и кажется, что помешанный) на новизне и современности, уже восьмой раз становится столицей форума традиционных мировых религий. То, что просуществовало тысячелетия в неизменном виде, собирается в евразийском центре в стиле хай-тек.
Дворец независимости расцвечен красотой традиционных религиозных одежд - клобуки, рясы, халаты, сутаны, чалмы...
Но современность догоняла нас и на форуме. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев делал доклад на трех языках - казахском, русском и английском, плавно переходя с одного на другой.
Одним из главных критериев успеха съезда стало присутствие на нем мировых лидеров религий, первым из которых был патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Немало было известных мусульманских гостей, в частности, верховный муфтий Арабской Республики Египет Назир Мухаммед Аяд, богословов Ирана, арабских стран. Особенное напряжение диалогу придавало присутствие двух главных - сефардского и ашкеназского - раввинов Израиля, они оказались по сути за одним столом с мусульманскими лидерами Ближнего Востока. Своего рода "бомбой" стало присутствие на съезде не совсем традиционного представителя традиционных религий - госпожи Джо Бейли Уэллс, женщины-"епископа" из Англиканской церкви. Это, конечно, выглядело "взломом" всех обычных представлений.
Даже если отключить конфессиональный взгляд и смотреть только журналистским оком, все равно не покидает ощущение "неформата".
Но в своем выступлении она была неожиданно точна и честна в оценках: патетика наших высказываний не приближает нас к результату, нарастает фрагментация мира, не только религиозная, но и социальная, идеологическая... Ее рецепты - давайте посадим вместе муфтия и раввина, и пусть они помогут пяти конкретным беженцам - казались очень милыми. Но долгое общение с Европой научило нас жестко ставить вопрос: а кто будет режиссером, цензором и рецензентом милых сцен?
Второй день оказался острее первого: слово взяли молодые лидеры традиционных религий. Модерировала их разговор - снова вызов? - госпожа Уэллс, но совсем не это стало новостью дискуссии, а выступление спикера из Словении Ивана Иванова. Половина населения мира - молодые люди, а в парламентах у них только 26 процентов голосов. При том что молодые люди - лучшие архитекторы мирного существования и носители новых идей. Впрочем, к избирательному штурму парламентов никто не призывал ("Нам нужны плечи гигантов! Иначе кто будет генерировать мудрость?"), но все настаивали: потенциал молодежи надо использовать.
По мнению Ивана Иванова, в мире, где богатство распределяется неэффективно, а у лучших бизнесов отсутствует цель, где то и дело устанавливается монополия на силу, "мы все же склонны к литургии". И слово "литургия" тут означало все три свои начала: богослужение и таинство, благодарение и общее дело.
"Не надо отдавать свою свободу дешевому дофамину" - наверное, самые запомнившиеся слова на съезде. Человек не исчерпывается идеалами консьюмеризма.
Вернуть образованию прежние глубокие смыслы, сознанию - скептицизм и способность задавать вопросы, душе - мораль, а сердцу - открытость - вот новые заявки молодежи в контексте нарастающей духовной пустоты.
Как развивать в себе скромность? Как разговаривать со своей душой? Как спасать ее? Эти вопросы возвращаются в мир молодых людей. И снова актуален Сенека с призывом конкурировать в добрых делах.
То, как религиозная традиция сочетается с современностью, осваивает ИИ и создает "цифровые заповеди", корреспондент "РГ" обсуждает с участником съезда, историком Сергеем Мелконяном.
На съезде не раз звучало: традиции и современность - две стороны одной медали. Но разве современность не антиполюс традиции, не главный вызов ей?
Сергей Мелконян: Вы не заметили, что молодежь все активнее находит свое место в религии? И в России, и в Армении, где я живу, увеличивается число молодежи среди прихожан. И в умме, в исламской общине, происходит то же. Классическая религиозная повестка - без всяких осовремениваний - сама по себе становится трендом.
Это происходит потому, что в условиях кризиса - глобальных трудностей в экономике, образовании, военных конфликтов - государственные и общественные институты часто не способны объяснить, что происходит, куда двигаться и как себя вести. И тогда молодежь пытается найти ответы (или утешение) в таких традиционных институтах, как церковь.
Почему?
Сергей Мелконян: Потому что они не меняются. "Стабильность - признак мастерства". Если они прошли огромные, вековые отрезки времени, не адаптируясь под тренды вроде признания 33 гендеров, и остаются верны себе, значит, у них есть дельные предложения "на тему". Значит, они знают, что правильно, а что - нет.
А предыдущие модные идеологемы?
Сергей Мелконян: Не смогли дать ответы, которые обещали дать. Не обеспечили глобальное равенство. Наоборот, в эпоху цифровых технологий неравенство только увеличивается. И тот, кто не успеет запрыгнуть в уже мчащийся новый вагон, рискует отстать навсегда. Это имел в виду иранец Мохаммад Махди Иманипур, говорящий на съезде о "цифровом рабстве". Жизнь мира будет определять тот, кто доминирует в технологиях, у кого есть к ним доступ и ресурсы.
Но разве этому может помочь возвращение традиционных институтов и ценностей?
Сергей Мелконян: Это возвращение само по себе здорово. Но это, если хотите, и вызов, своего рода проверка на состоятельность церквей, мечетей, синагог и дацанов в современном мире. Если они ответят на запросы общества, их роль усилится. Если не ответят - ослабнет, и может начаться отток молодежи из церкви.
Принято считать, что религиозные организации - это консервативный институт...
Сергей Мелконян: Но так ли это? Ведь традиционно церкви были не только духовными центрами, но и образовательными. Люди там учились читать, писать, получали образование. И с этой точки зрения церковь была прогрессивным институтом. Первый университет в Армении был основан на базе монастырского комплекса. И в авангарде образовательного процесса были священники.
И, кстати, церкви в прошлом охотно использовали современные технологии, например, полиграфические. В арабо-мусульманском мире, где не использовали печатные машины из-за особой культурной привязанности к каллиграфии, из-за этого сузился ареал распространения Корана.
Ну а в православном храме в Астане нам рассказывали, что некоторые службы со времен пандемии храм проводит в онлайн-режиме.
В Армянской церкви есть священники, которые проводят в онлайн-режиме исповеди, если человек болен и не в состоянии прийти. Священники, в том числе молодые, активно ведут блоги в соцсетях.
Правда, технологии всегда осваивались церковью с каким-то временным лагом. Но ничто не мешает попробовать быть в авангарде. Если это получится, религиозные институты опередят других.
Ну это как-то очень смело звучит...
Сергей Мелконян: Да, это очень амбициозно звучит, и пока неясно, воплотится ли. Но важно присматриваться к смене поколений. В Армянскую церковь сейчас приходят молодые священники с прогрессивным подходом к работе. И здесь, в Астане, мы видели молодого священника, говорившего на одном языке с молодыми людьми. Такие священники легко становятся лидерами общественного мнения.
Но на съезде в Астане мы видели еще один пик "прогресса" в религиозных делах. Событием на "разрыв шаблонов" стало участие в нем госпожи Джо Бейли Уэллс, женщины-"епископа" из Англиканской церкви. По залу волнами шли недоуменно иронические улыбки...
Сергей Мелконян: По-моему, так организаторы съезда продемонстрировали принцип инклюзивности - равноправного участия вне зависимости от особенностей. Да, кто-то воспринял это как вызов. Кто-то отнесся с долей скепсиса и удивления. Но хозяевам было важно заявить: мы рады всем. И это хорошая картинка для другой части мира. Чтобы не получилась, как в популярной формуле "the West and the Rest" - "Запад и остальные". Чтобы съезд не выглядел как съезд "остальных", пригласили госпожу Уэллс...
На съезде в Астане встречались люди противоположных позиций и заявляли их.
Сергей Мелконян: Да, и это стало его достижением. Спустя буквально пару дней после саммита в Катаре, осудившего израильский удар по Дохе, в Астане посадили за один стол двух главных раввинов Израиля и мусульманских лидеров из Ирана, Египта, Саудовской Аравии... И это все на фоне растущей эскалационной риторики...
Понятно, что они говорили каждый о своем. Но усадить их за один стол и не в закрытом, а в публичном формате (когда никто не знает, как пойдет обсуждение) - это большой риск и большой успех.
Какие темы съезда вам показались наиболее актуальными?
Сергей Мелконян: Развитие технологий и ИИ. ИИ же не просто постепенно заменяет человека, но и определяет паттерны его поведения, направление его мыслей. И это хорошо бы сочетать, как говорили на съезде, с "цифровыми заповедями". И тут слово как раз за религиозными институтами: при развитии технологий они вырабатывают моральные ориентиры. На съезде недаром предложили создать межрелигиозную этическую комиссию для разрешения огромного количества вопросов по регулированию ИИ.
Если удастся определить какие-то общие морально-этические правила работы и развития ИИ, это будет очень удачная попытка конвергенции традиционных институтов и современных проблем.