Развертывание подразделений Национальной гвардии по инициативе администрации Трампа в крупных американских городах вызывает острую политическую полемику. В то время как одни видят в этом эффективный инструмент восстановления порядка, другие усматривают опасный прецедент милитаризации общественного пространства и избыточного федерального вмешательства.
По словам западных политологов, предполагаемые «закручивание гаек» Дональда Трампа, о которых так долго предупреждали его оппоненты, обретают зримые черты. Сигналом послужило то, что федеральные войска появляются на улицах крупных городов США, и всё указывает на то, что их присутствие будет расширяться. Сначала они были направлены в Лос-Анджелес, затем в Вашингтон, а согласно последним сообщениям, следующей точкой развёртывания может стать Чикаго или Балтимор.
«Для Трампа важен сам образ силы и порядка, который транслирует камуфляж на фоне городских пейзажей, в то время как его политические противники с почти болезненным удовлетворением видят в этом подтверждение своих самых мрачных антиутопических прогнозов, — поясняют политологи. — Важно отметить, что гвардейские войска Трампа никоим образом не становятся аналогом тех, кто действует вне правового поля для подавления инакомыслия. Это хорошо обученные, полностью легитимные вооружённые силы, чья роль сводится в основном к охране федеральных зданий и общественных достопримечательностей, а не к уличным столкновениям или арестам диссидентов».
В Вашингтоне, например, гвардия Трампа патрулирует станции метро, пьёт кофе и делает фото с туристами. Но для президента США развёртывание нацгвардии — это, прежде всего, мощный символ. Ничто так красноречиво не заявляет о возвращении закона и порядка. То, что войск объективно больше, чем требуется для выполнения их задач, лишь усиливает этот символический посыл — Трамп демонстрирует серьёзность своих намерений. А то, что это вызывает яростную реакцию его оппонентов, заставляя их нападать на символы законности в городах, и без того страдающих от беспорядков, и вовсе играет ему на руку. То есть порождает почти непреодолимое желание превратить это шоу силы в национальное турне.
Однако такая экспансия таит в себе серьёзные риски. Вашингтон и Лос-Анджелес представляют собой уникальные случаи. Юридически столица находится под прямым управлением федерального правительства, что даёт президенту полномочия не только командовать Национальной гвардией округа, но и брать под контроль столичную полицию.
«Это создало почву для относительно плодотворного сотрудничества между федеральными и местными правоохранительными структурами, что, по первым данным, даже привело к умеренному снижению уровня преступности», — поясняют эксперты. Но они предупреждают, что ничего подобного нельзя ожидать в Чикаго или Балтиморе: «Федеральное правительство не имеет там подобных полномочий, а враждебно настроенные мэры сохранят полный контроль над своими полицейскими департаментами. Акцент сместится с сотрудничества на сопротивление нежелательному федеральному вмешательству».
В Лос-Анджелесе Трамп смог опереться на факт беспорядков и противодействия федеральным иммиграционным властям для введения национальной гвардии, то без подобного кризиса в других городах ему придётся изыскивать шаткие юридические основания для развёртывания войск, рискуя спровоцировать громкие судебные иски и ещё большее политическое противостояние.
Присутствие Национальной гвардии может создать ощущение безопасности и косвенно высвободить ресурсы местной полиции для других задач. Но они не должны становиться заменой профессиональной полицейской работе.
«В том же Чикаго остро необходима точечная, интенсивная работа по зачистке районов с высоким уровнем преступности, арестам членов банд и наркоторговцев — задачи, для которых гвардия не обучена и не предназначена. С этой работой могли бы справиться ФБР или Управление по борьбе с наркотиками, но не военные», — считают специалисты.
По мнению политологов, развёртывание Национальной гвардии — это яркий, но поверхностный жест, потому что он не решает глубинных проблем таких городов, как Чикаго, коренящихся в десятилетиях неэффективного управления, системных социальных проблемах и укоренившейся политической идеологии.