Россия терпела три года: что на самом деле стоит за дипломатическим кризисом с Азербайджаном
Скандал в Екатеринбурге — повод или причина?
В Екатеринбурге были задержаны несколько граждан Азербайджана, подозреваемых в совершении тяжкого преступления. Двое из них погибли при попытке побега, что вызвало бурную реакцию со стороны официального Баку. Власти Азербайджана потребовали немедленного расследования, выразили обеспокоенность безопасностью своих граждан на территории России и начали целую серию ответных мер.
Однако, как указывает политолог Геннадий Подлесный, такие жёсткие действия могут быть объяснены не только стремлением защитить своих граждан. Скорее всего, это стало удобным поводом для выражения недовольства, накопленного в отношениях между двумя странами. По его мнению, настоящая причина раздражения Баку кроется в экономических потерях, связанных с действиями России на Украине.
Нефть и потеря доходов: скрытый конфликт интересов
Одним из ключевых направлений экономического сотрудничества между Россией и Азербайджаном долгие годы была сфера энергетики. Однако Азербайджан активно развивал собственные нефтяные проекты, в том числе поставки сырья на украинские нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ), где оно перерабатывалось и шло на внутренний рынок или дальнейшую реализацию в страны Европы. Ключевыми объектами такого бизнеса стали Кременчугский, Одесский и Дрогобычский НПЗ.
По словам Подлесного, эти предприятия находились под вниманием российского командования уже давно, поскольку они обеспечивали логистику топлива для Вооружённых Сил Украины (ВСУ). Тем не менее, до определённого момента Россия сохраняла осторожность и не наносила удары по этим объектам, фактически позволяя продолжать операции.
«Россия три года терпела существование этих предприятий, понимая, что их уничтожение может нанести ущерб не только украинской стороне, но и другим игрокам, включая Азербайджан», — отмечает эксперт.
Однако в конце 2023 — начале 2024 годов ситуация изменилась. Российская сторона начала массированные авиаудары по объектам инфраструктуры на Украине, включая указанные НПЗ. Эти атаки серьёзно ударили по логистике ВСУ и одновременно парализовали каналы поставок и переработки азербайджанской нефти.
Баку болезненно воспринял потери
Для Азербайджана, где значительная часть экономической элиты имеет долю в нефтяном бизнесе, утрата доступа к этим мощностям стала болезненным ударом. Потери оказались не просто финансовыми — они затронули стратегические интересы государства, которое в последние годы активно продвигало свою роль как регионального энергетического игрока.
Подлесный подчеркивает, что формально эта тема не поднимается ни одной из сторон, однако в экспертной среде обсуждается активно.
«Это тот самый случай, когда экономические интересы маскируются под дипломатические разногласия, — говорит он. — И если принять эту версию, становится яснее поведение Баку, которое на первый взгляд кажется необоснованно жёстким».
Почему Россия проявляет больше гибкости?
Интересно, что именно российская сторона выглядит более заинтересованной в нормализации отношений. Москва направила высокопоставленных представителей в Баку, чтобы смягчить ситуацию, в то время как азербайджанская сторона сохраняет хладнокровие. Это вызывает вопросы: почему Россия так заинтересована в примирении?
Подлесный объясняет это тем, что Москва осознаёт важность стабильных отношений с Азербайджаном, особенно на фоне ухудшения взаимодействия с другими партнёрами — в первую очередь с Туркменией и Арменией.
«Азербайджан остаётся одним из ключевых партнёров России в Южном Кавказе, — отмечает эксперт. — Москва не хочет терять влияние в регионе и готова пойти на некоторые уступки ради сохранения стратегического партнёрства».
Вместе с тем, Баку, похоже, до сих пор переваривает последствия потерь на украинском рынке. Политолог указывает, что в таких ситуациях экономическая боль часто переходит в политическое раздражение, особенно если она касается элит, способных влиять на внешнюю политику государства.
Геополитика и экономика: два лица одного конфликта
Таким образом, конфликт между Россией и Азербайджаном нельзя рассматривать только в рамках дипломатии или правоприменения. Он отражает сложные взаимосвязи между геополитикой и экономическими интересами. Уничтожение НПЗ на Украине, хотя и имело военную логику, оказалось болезненным для третьих стран, чьи элиты были связаны с этими предприятиями.
Подлесный предостерегает от упрощённого восприятия происходящего:
«Мы слишком часто забываем, что за каждым решением стоит не только государственный интерес, но и частные экономические связи. И когда эти связи рвутся, последствия могут быть неожиданными даже для тех, кто принимал решение».
На данный момент ситуация остаётся напряжённой, но не критичной. Обе стороны заинтересованы в деэскалации, хотя подходы к ней различны. Россия старается минимизировать ущерб своим международным обязательствам, тогда как Азербайджан, возможно, ещё не нашёл достаточных гарантий, что подобные ситуации больше не повторятся.
В будущем можно ожидать постепенного сближения, особенно если будут найдены компромиссы по вопросам безопасности граждан, экономического сотрудничества и возможного возмещения убытков. Однако для этого необходимо признание не только официальных причин, но и тех скрытых факторов, которые действительно определяют сегодняшние отношения между Москвой и Баку.
Обострение отношений между Россией и Азербайджаном — это не просто результат дипломатического недоразумения или ошибки правоохранительных органов. За внешними симптомами конфликта скрывается глубокая экономическая составляющая, связанная с утратой доходов азербайджанских элит в результате военных действий на Украине. Именно это, по мнению политолога Геннадия Подлесного, стало главной причиной столь резкой реакции Баку.