Израильского премьера Биньямина Нетаньяху, говорящего о смене режима в Иране, не интересует будущее этой страны, кроме ослабления и дестабилизации регионального соперника, констатируют аналитики.
В воскресном интервью телеканалу Fox News премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху затронул тему, к которой он все больше привязывается в последние годы: Израиль под его руководством не просто попытается свернуть иранскую ядерную программу и программу создания баллистических ракет путем военного нападения, но и сменит режим в Тегеране.
Правительство в Тегеране, по словам израильского лидера, “очень слабое”. При этом Нетаньяху добавил, что, будь такая возможность, “80% людей вышвырнули бы этих головорезов-теологов вон”.
Список целей в Иране, пораженных за последние два дня, по–видимому, подтверждает, что Израиль, возможно, преследует более широкие цели, чем простое уничтожение ядерной программы Тегерана, - он нанес удар по штаб-квартире полиции, разведывательному управлению Корпуса стражей исламской революции и государственному телевидению в прямом эфире, отмечается в аналитическом материале The Guardian.
Несмотря на то, что Нетаньяху считает себя экспертом по внутренней политике, он никогда не посещал Иран, отмечает издание. Его знания об этой стране были получены на брифингах разведки, в которых Иран рассматривается как враждебная страна, а также через призму произраильских аналитических центров.
Если комментарии Нетаньяху кажутся до жути знакомыми, то это потому, что так оно и есть, констатирует The Guardian. Тот же Нетаньяху и антииранские ястребы в США выдвигали похожие аргументы в преддверии вторжения в Ирак в 2003 году. Тогда иракцы, как и иранцы, как было заявлено миру, приветствовали бы якобы свержение Саддама. Ближний Восток был бы преобразован.
Однако значимая смена режима (что бы это ни значило на практике) - это не то же самое, что уничтожение режима, отмечает The Guardian.
В Ираке, где в конечном счете были предприняты некомпетентные усилия США по государственному строительству, и в Ливии, где этого не произошло, последовали периоды кровавого хаоса (который по-прежнему продолжается в той же Ливии).
По иронии судьбы, эта история не является чем-то необычным для иранской революции. Хотя в историческом ракурсе существует тенденция рассматривать исламскую революцию в полном виде в 1979 году, реальность такова, что падение шаха вызвало период соперничества в Иране между консервативными исламистами, коммунистами и различными группировками как внутри шиитского духовенства, так и среди революционных кадров.
И представление о том, что Нетаньяху и Израиль будут восприниматься как далекий спаситель, в лучшем случае сомнительно, комментирует The Guardian.
“Иранские активисты, люди, которые всю свою жизнь боролись за свободу и справедливость, прежде всего, знают, что их ценность имеет мало общего с такими людьми, как Нетаньяху”, - заявил CNN ранее на этой неделе Араш Азизи, автор книги "Чего хотят иранцы".
Али Ваез заявил всего за несколько дней до того, как Израиль начал свою атаку, что исторически многие иранцы, включая его самого, нервничали из–за внезапных перемен: “Я родился после революции. Очевидно, что даже в 1990-е годы, когда я был подростком, в стране царила высокая степень недовольства. Я думаю, у моего поколения и поколения моих родителей было ощущение, что радикальные перемены часто приводят к худшим результатам. Это заканчивается плачевно. Это редко приводит к улучшению ситуации. Реформа - это лучше. Эволюционные изменения - это лучше. Такова была концепция, которой мы придерживались”.
В последние дни демократические активисты в Тегеране разделяют эту точку зрения: война с Израилем им не поможет.
Очевидно, что Израиль рассматривает уничтожение режима как самоцель и не заинтересован в будущем Ирана, кроме как в ослаблении и дестабилизации регионального соперника, пишет The Guardian. Это полностью соответствует долгосрочному подходу Израиля к тому, что он считает вопросами безопасности. Израиль поддерживал исламистов ХАМАС в борьбе со светским палестинским ФАТХОМ, и последствия этой политики видны в сегодняшней бойне в Газе. В Ливане Израиль поддерживал армию Южного Ливана, пока та не распалась на фоне прихода к власти "Хезболлы". Сейчас Израиль вооружает воинствующие преступные группировки в Газе для борьбы с ХАМАС, несмотря на то, что у Нетаньяху нет никаких планов относительно будущего Газы, которую он превращает ее в руины.
Энтузиазм Нетаньяху по поводу смены режима, похоже, воспринимается – по крайней мере, пока – с некоторым скептицизмом в Вашингтоне, отмечает The Guardian.
“Они, возможно, будут более спокойно относиться к смене режима, чем мы, - сказал Axios американский чиновник. - Возможно, им будет более комфортно разрушать эту страну, чем нам”.
Ирак и Ливия также демонстрируют практические трудности насильственного перехода власти от одного режима к другому. В Ираке американские и другие официальные лица продвигали представителей иракской диаспоры в изгнании, таких как Ахмед Чалаби, в то время как в течение длительного периода они практически не имели представления о возникающих центрах влияния или межплеменных и межобщинных трениях.
В Ливии – сразу после свержения Каддафи – эта динамика стала еще более очевидной.
Долгосрочные наблюдатели за Ираном также сильно сомневаются в том, что Израиль сможет проложить путь к уничтожению режима с помощью воздушной войны, даже в случае его обезглавливания в результате убийства верховного лидера Али Хаменеи. Аналитики указывают на то, что израильское наступление может с такой же легкостью позволить режиму сократить и ускорить усилия по приобретению ядерного оружия.
В более широком смысле существует риск того, что усилия Израиля по дестабилизации Ирана могут придать новую легитимность клерикальному режиму, даже в странах Ближнего Востока, которые относятся к нему с глубоким подозрением, поскольку они все больше беспокоятся о растущем насилии Израиля, прогнозирует The Guardian.
“Поскольку Израиль расширяет свое наступление и включает в него Иран, неизвестно, где закончатся границы этого поля битвы”, - заявил король Иордании Абдалла во вторник. Недавно его страна столкнулась с проблемой размещения сирийцев и иракцев, спасающихся от гражданских конфликтов. “И это представляет угрозу для людей во всем мире. В конечном счете этот конфликт должен прекратиться”, - добавил он.