Замгенсека ООН: готовы поддержать мирный процесс между РФ и Украиной

— Господин Флетчер, благодарю вас за то, что нашли время поговорить с нами сегодня. Вы стали свидетелем множества гуманитарных кризисов. Как вы считаете, с какими главными вызовами сегодня сталкивается мир?

— Их много. Самые серьезные — это изменение климата в сочетании с тем количеством конфликтов, которые мы наблюдаем по всему миру. Эти конфликты становятся все более ожесточенными, затяжными и интенсивными. Все это накладывается на уже существующий уровень неравенства и бедности.

Сейчас более 300 млн человек остро нуждаются в помощи, и наша задача как ООН и гуманитарных организаций — поддерживать их. Но делать это становится все сложнее: мы перегружены, недофинансированы и во многих регионах буквально находимся под угрозой.

— Перейдем к ситуации на Украине. Как вы оцениваете мирные переговоры между Россией и Украиной в Стамбуле? Можно ли рассматривать их как реальный шаг к завершению конфликта? Какую роль может сыграть ООН в этом процессе?

— Думаю, все мы внимательно следим за развитием событий в Стамбуле. Когда я был на Украине, а теперь и в России, я продвигал идею мира — справедливого мира, мира, который защитит гражданское население, который позволит доставлять гуманитарную помощь всем, кто в ней нуждается, независимо от их местонахождения.

— Может ли ООН помочь в организации обменов пленными или разминировании?

— Пока что в обменах пленными мы не участвовали — этим занимались напрямую российская и украинская стороны. Огромную роль в этих процессах играет Международный комитет Красного Креста. Для нас главное — защита мирных жителей, и мы, конечно, рады, когда люди возвращаются домой, к своим семьям.

— Ведет ли ООН учет количества пострадавших гражданских лиц с обеих сторон в конфликте на Украине? Можете ли вы поделиться последними данными о жертвах и перемещенных лицах?

— У меня есть данные Мониторинговой миссии ООН по правам человека на Украине. Это совокупность информации: данные о прекращении огня, интервью, судебно-медицинские материалы.

Мы опасаемся, что часто занижаем реальную статистику, особенно в зонах, куда не можем добраться из-за боевых действий. Мы также знаем о жертвах среди гражданского населения на территории Российской Федерации от предполагаемых украинских атак, но не можем независимо подтвердить эти цифры.

Мы регулярно подчеркиваем в заявлениях Совета Безопасности ООН масштаб человеческих страданий в этой войне. По нашим данным, более 10 млн человек были вынуждены покинуть свои дома, около 3,7 млн остаются перемещенными внутри Украины, не менее 7 млн нашли убежище за границей.

— В последнее время обсуждается идея создания временной международной администрации на Украине. Как вы относитесь к такой инициативе? Есть ли у ООН механизмы для формирования подобных структур?

— Мы руководствуемся резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН, в которых подчеркивается, что суверенитет, политическая независимость и территориальная целостность Украины должны соблюдаться.

— Теперь перейдем к другой острой теме — ситуации в секторе Газа. Как вы оцениваете план прекращения огня, предложенный специальным посланником США Стивеном Уиткоффом? Может ли он улучшить ситуацию и приблизить решение конфликта?

— Я очень надеюсь, что будет достигнут прогресс. Для израильтян и палестинцев крайне важно, чтобы мы вернулись к пути двухгосударственного решения, которое обеспечит устойчивый мир, справедливость, безопасность и возможности обеим сторонам.

Я надеюсь на успех еще и потому, что перемирие или мирное соглашение позволит доставить гораздо больше гуманитарной помощи в Газу. А она сейчас крайне необходима. Уровень голода чрезвычайно высок. У нас на границе есть достаточно продовольствия, чтобы обеспечивать население в течение нескольких месяцев. Мы просто хотим делать свою работу. У нас есть план, мы знаем, как доставить помощь, и мы хотим, чтобы были созданы условия для ее реализации.

— Наблюдаете ли вы попытки Израиля вытеснить БАПОР (Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ — прим. ТАСС) из сектора Газа? Можно ли заменить эту организацию в анклаве?

— БАПОР незаменим и жизненно необходим. Он выполняет выдающуюся работу. За последние 18 месяцев множество сотрудников этой организации погибли. Мы скорбим о них и будем помнить. Они выполняли героическую миссию — доставляли помощь тем, кто в ней нуждался. Ни одна другая структура в системе ООН не может заменить БАПОР — особенно в вопросах образования и здравоохранения. Генеральная Ассамблея ясно дает нам понять это, и мы тоже на этом настаиваем.

Израиль действительно предпринимает такие попытки и прямо говорит о нежелании сотрудничать с БАПОР — соответствующее законодательство уже принято в Кнессете. Мы продолжим объяснять, почему деятельность БАПОР так важна. И радует, что международное сообщество выражает столь решительную поддержку агентству.

— А как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Сирии? Какие шаги предпринимает ООН, чтобы помочь людям в этой стране?

— Потребности в Сирии остаются огромными. То, что на политическом уровне ситуация выглядит несколько более позитивной, не отменяет гуманитарных нужд.

Я провел неделю в Сирии в декабре, ездил по стране — через Дамаск, Алеппо, Хомс, Идлиб. Я видел все своими глазами и слышал от местных жителей, в каком отчаянии они находятся. Люди хотят вернуться домой, хотят восстановить свои жизни, но для этого им нужно ощущение безопасности, возможности для экономического развития, электричество, работа. И важно, чтобы оставшиеся неразорвавшиеся боеприпасы были устранены.

Я много лет работаю по Сирии. Страна пережила ужасные времена. Я встретил немало людей, которые вышли из тюрем, прошли через пытки, потеряли все. И ради них мы обязаны сейчас поддержать Сирию. Поддержать ее народ.

— Поговорим о ситуации на Африканском континенте. Россия в последние годы направляла в регион крупные партии гуманитарной помощи. Насколько эффективна эта помощь в борьбе с голодом?

— Это крайне важная и очень своевременная поддержка, особенно в вопросах продовольственной помощи, особенно в регионах, где существует реальная угроза голода и голодной смерти. Это проявление щедрости российского правительства, которое готово участвовать в таких программах.

Но предстоит сделать еще гораздо больше. Потребности растут. Недавно я был в Судане, в Дарфуре. Встретился с множеством людей, которые буквально сейчас находятся на грани голода. Поэтому нам нужно действовать сообща как международному сообществу и проявить еще большую щедрость.

— И в завершение. На ваш взгляд, какого рода диалог необходим между постоянными членами Совета Безопасности ООН, чтобы достичь прочного мира?

— Когда я смотрю на ситуацию в мире сегодня, я вижу слишком много кризисов, слишком много войн, которые так и не завершились. Думаю, разногласия внутри Совета Безопасности — часть этой проблемы. Поэтому крайне важно, чтобы Совет выполнял свою работу — совместно, при участии как постоянных, так и непостоянных членов, — чтобы остановить войны и спасти жизни.

Если Совет Безопасности работает эффективно, мир становится более стабильным. Это самая важная площадка, которая у нас есть для разрешения международных разногласий. ООН далека от идеала, но это наименее плохой из существующих механизмов, позволяющий нам сосуществовать как глобальному обществу. Очень надеюсь, что он снова сможет работать слаженно.