Европа встала на военные рельсы: выборы в Румынии показали истинное желание Евросоюза

Следить за президентскими выборами в Румынии (повторёнными, без неудобного кандидата) было интересно с самого конца прошлого года. По сути, с момента отмены победы в первом туре Кэлина Джорджеску. Уже тогда стало ясно: ещё одни выборы должны принести победу прозападному кандидату. Уж Европа так просто всегда послушную страну НАТО не отдаст в руки националистов, тем более сейчас. И не отдала! Победа мэра Бухареста Никушора Дана и его 54% - отнюдь не честный выигрыш, если знать, что именно столько ему давали экзитполы.

Европа встала на военные рельсы: выборы в Румынии показали истинное желание Евросоюза
© Московский Комсомолец

© AP

Цифра – один в один. И никто не возразит, потому что хотя это и было сделано слишком прямолинейно, целый ряд факторов всё-таки придает этому подсчётному цирку видимость истины. Но лишь видимость. Так в чём же причина победы Дана, и почему его оппонент Джордже Симион быстро признал своё поражение?

Если посмотреть на всё многообразие «демократической» зарубежной прессы, то после воскресных выборах в Румынии почти везде каждый из нас увидит заветные слова «неудача националистических сил в Европе». Выглядит такая подача смешно, особенно если следил за румынскими выборами ещё с момента неправомерной отмены победы Кэлина Джорджеску в первом туре предыдущей гонки.

Официальные результаты второго тура выборов 18 мая выглядят так: Никушор Дан получил 54% голосов (а это уверенная победа), его оппонент от «Альянса за объединение румын» Джордже Симион – 46%.

Разница удивила сразу. Как может кандидат, который по всем опросам шёл к победе, даже не дотянуть до 50% - довольная странная история. Возразите, что опросы обычно не показывают истину, и мы согласимся. Вещь весьма условная, однако по итогу близкая к истине. А даже долю истины мы на румынских выборах и не увидели. Причины, потому что, в другом.

Начнём с разбора причин, могли ли люди действительно вот так активно вдруг начать отдавать голоса за Дана. Спойлер – вполне могли. Дело в том, что Джордже Симион действительно очень резкий по взглядам кандидат, и румынских избирателей могли напугать его обещания, которые шли вразрез с курсом уже действующих властей. Пусть этот курс и не очень устраивает, но резко менять свою жизнь и вновь попадать в туманные перспективы румыны могли и испугаться. Ещё один пугающий фактор – дотации Евросоюза, которые могли быть (частично или масштабно) урезаны в случае победы крайне правого кандидата. А Румыния, как известно, богатством не славится (и сейчас мы не говорим о богатствах природы).

Ещё один фактор, который мог сыграть в пользу Дана, – румынские цыгане. И вот они-то точно были не за Симиона, который называл цыган проблемой своей страны. Дан об этом не говорил, чем завоевал благосклонность неутомимых ромов.

Голосование за рубежом в этом случае тоже штука интересная. Так называемый президент Молдавии Майя Санду (на деле же румынская гражданка и работающая не на пользу Молдовы политик) вполне могла подтянуть нужный контингент. И, судя по всему, подтянула, потому что именно в Молдавии за Никушора Дана голосовали исправно.

Это что касается частностей. Что до Евросоюза в целом и его интересов, то здесь история ещё более глубокая. Джордже Симион, пусть и не так, как Джорджеску, заработал себе славу «пророссийского». Хотя это и совсем не так. Единственное, что давало ему подобное клеймо – отказ продолжать вооружать Украину.

Мог ли президентом государства - члена НАТО в этом случае стать кандидат с такими взглядами? Ответ очевиден. Посмотрим на это логически. Джорджеску выступал за то же самое, его победу отменили и просто выпихнули из гонки. Всеми правдами и неправдами.

Сменивший его Симион, и пообещавший должность в случае его победы, тоже стоял на том же. И тоже схлопотал поражение. Не то же ли мы видим вообще по всей Европе? И если мы по одну сторону баррикад вечно слышим о «руке Кремля» (которая бродит по «демократическим столицам» как Кентервильское привидение), то стоит всем стоит почаще вспоминать и уже начинать замечать рукоблудие Брюсселя.

Очевидно, что «светлые» головы Евросоюза демонстрируют, что уже катятся по военным рельсам и останавливаться не собираются. Что там сказал основатель Telegram Павел Дуров? Перед выборами его просили заблокировать «консервативные голоса» в Румынии. И не кто-то, а глава французской разведки.

Стоит ли напоминать, что продвигает сейчас Пятая республика в рамках украинского конфликта? Достаточно лишь возродить в памяти пресловутую «коалицию желающих».

И так во всём. Европа, пора это уже признать окончательно, просится воевать, напрашивается всеми силами. И пусть Симион и не хотел рвать с НАТО и другими структурами, он высказывался против вооружения киевского режима. Именно эти воззрения сыграли свою роковую роль.

Давайте вспомним суд над лидером французского «Национального объединения» Марин Ле Пен. Она не сможет участвовать после всего пережитого в будущих президентских выборах во Франции. А ведь и она выступала против накачивания оружием Украины. А немецкая «Альтернатива для Германии»? А кто-нибудь что-то слышал про Герта Вильдерса из Нидерландов после выборов? Он победил, но коалицию создать не смог, теперь премьером значится бывший директор Службы общей разведки и безопасности Нидерландов Дик Схоф – человек, который сразу же и продолжил курс на вооружение Киева. И это лишь несколько примеров, по всей Европе их раскидано куда больше. Смутные сомнения терзать нас не перестают.

Не о мире и демократии думает Европа. «Вторых Трампов» и уж, не дай бог, истинных патриотов своих стран Брюссель не хочет видеть на важных должностях. Выше демократии стала борьба с Россией, выше собственного благополучия стала тупорылая поддержка Незалежной. И не так важно, что там думают избиратели (им потом объяснят, что всё было по-демократически). Важно, чтобы под боком были удобные марионетки, которые не будут задумываться о вредности помощи Украине. Румынский сценарий вновь эти интенции и продемонстрировал. Европа уже воюет и останавливаться точно не собирается. Симион это, кажется, тоже понимает, а поэтому он и признаёт, что битва проиграна. Но, как известно, не проиграна война, а это в перспективе может значить очень много.