«Любому замороженному военному конфликту свойственна склонность к эскалации при определенном стечении внутриполитических, внешнеполитических и геополитических обстоятельств. Индо-пакистанское противостояние, уходящее корнями в 1947 год, не является исключением. Более того, его история изобилует вспышками насилия – будь то войны 1965, 1971, 1999 годов или воздушный инцидент 2019 года. В условиях нынешней международной турбулентности и растущей напряженности возобновление конфронтации представлялось лишь вопросом времени и повода. Им стал террористический акт 22 апреля в Кашмире — спорном регионе, который по-прежнему остается яблоком раздора между Дели и Исламабадом. В результате атаки погибли 26 туристов, после чего Индия объявила о начале антитеррористической операции «Синдур». Несмотря на заявленные цели – ликвидация боевиков, – Пакистан расценил действия Индии как агрессию и нанес ответный ракетный удар по территории сопредельного государства. Тем не менее текущая эскалация значительно отличается от предыдущих обострений, что вызывает серьезную обеспокоенность международного сообщества. Прежде всего, в ход были пущены прямые ракетные удары – шаг, свидетельствующий о резком повышении уровня конфронтации. Кроме того, впервые в истории Индия приостановила свое участие в одном из ключевых соглашений с Пакистаном – Договоре о водах Инда 1960 года, который регулирует распределение водных ресурсов между странами. Нарушение этого соглашения может иметь катастрофические последствия для пакистанской экономики, особенно если Индия решит перекрыть течение реки Инд. Пока что, несмотря на формальный выход из договора, Дели фактически продолжает подачу воды, однако разрушение нормативно-правовой базы сосуществования Индии и Пакистана создает тревожный прецедент. И наконец, нынешняя международная обстановка указывает на глубокие системные сдвиги: мир находится в состоянии переустройства, и государства, втянутые в конфликты, стремятся не просто к победе, но к такому статусу-кво, который обеспечит им выгодное место в новой архитектуре глобальных отношений. Особую тревогу вызывает тот факт, что, в отличие от многих других региональных конфликтов, здесь в прямое вооруженное противостояние вовлечены две страны, обладающие ядерным арсеналом и высокотехнологичными средствами ведения войны. На протяжении десятилетий считалось, что наличие ядерного оружия в арсенале Индии и Пакистана служит фактором стратегического сдерживания, удерживая стороны от перехода границы допустимого. В известной степени эта логика работает – особенно на ранних этапах эскалации. Однако с каждым шагом, приближающим конфликт к полномасштабной войне, риск ядерного сценария становится все менее гипотетическим и все более реальным. Тем не менее, отрезвляет то, что вероятность полномасштабной войны на данном этапе остается низкой. Прежде всего, ключевые глобальные игроки – как Россия, так и США – объективно заинтересованы в сохранении стабильности в Южной Азии и, без сомнения, предпримут шаги для урегулирования кризиса средствами политико-дипломатического давления. Более того, эскалация в текущих условиях крайне невыгодна ни Пакистану, ни Индии: затяжной конфликт может окончательно подорвать их внутреннюю устойчивость и международные позиции. Пакистан сегодня сталкивается с глубоким экономическим кризисом и активно готовится к получению очередного пакета финансовой помощи от Международного валютного фонда. Однако в случае дальнейшей эскалации конфликта эта помощь может быть приостановлена, что поставит Исламабад в еще более уязвимое положение. Дополнительную угрозу представляет возможность Индии перекрыть течение реки Инд – критически важного источника воды для Пакистана. Такой шаг чреват масштабной засухой, дефицитом водных ресурсов и, как следствие, дестабилизацией аграрного сектора и продовольственной безопасности. На фоне усугубляющегося социально-экономического положения внутри страны, подобное развитие событий способно вызвать мощные внутриполитические потрясения – вплоть до смены режима, как это уже происходило в 1999 году после обострения индо-пакистанского конфликта. Эскалация конфликта невыгодна и для самой Индии. Во-первых, Дели сегодня обладает устойчивыми позициями в регионе, и серьезное обострение может косвенно втянуть в конфликт третьи силы – прежде всего Китай, который традиционно поддерживает Пакистан в противовес усилению Индии. Во-вторых, внутриполитическая обстановка остается нестабильной: победа правящей «Бхаратия Джаната Парти» на последних выборах не была абсолютной – премьер-министр Нарендра Моди был вынужден формировать коалицию, что указывает на неоднозначную поддержку со стороны населения. Безусловно, жесткий ответ Пакистану может краткосрочно повысить рейтинг властей, продемонстрировав их решимость защищать национальные интересы. Однако в случае затяжного конфликта с экономическими издержками и потерями среди гражданского населения этот эффект может быстро смениться общественным недовольством. В-третьих, важнейшим фактором внутренней уязвимости остается межконфессиональная напряженность: в Индии проживает около 200 миллионов мусульман, и полномасштабная война с мусульманским Пакистаном способна спровоцировать вспышки насилия и даже привести к масштабному гражданскому конфликту на религиозной почве. Совокупность перечисленных факторов внушает осторожный оптимизм: полномасштабной войны, по всей вероятности, удастся избежать. Однако текущая эскалация ясно демонстрирует, что индо-пакистанский конфликт остается одним из наиболее взрывоопасных в мире. При отсутствии устойчивых механизмов деэскалации и политического диалога любое столкновение, даже спровоцированное внешними или локальными инцидентами, может перерасти в катастрофу регионального масштаба. Мирное урегулирование и дипломатическая работа должны вестись не в момент кризиса, а задолго до него – пока еще остается пространство для разумных решений». Изображение сгенерировано нейросетью Kandinsky 3.1