Тед Снайдер: В «борьбе за демократию» Зеленский узурпировал власть
Президент Украины Владимир Зеленский объявил: “Война (т.е. специальная военная операция – «СП») на Украине ведется в целом за ценности: жизнь, демократию, свободу.” Он добивается поддержки, говоря, что в борьбе с Россией Украина “защищает мир”, потому что “борется за демократию”. Байден и Зеленский выставляют конфликт на Украине как передовую линию более глобальной войны демократии против автократии.
Однако после своего избрания Зеленский принял ряд законодательных мер, которые не выглядят демократическими. Он находит этим шагам оправдание, называя их необходимым компромиссом для борьбы с Россией. Однако, если приглядеться, становится понятно, что эти антидемократические шаги не особенно помогают защищать Украину.
Возникает вопрос: может быть, эти меры направлены против демократии сознательно, а не по необходимости? Это заставляет задуматься о том, что их истинной целью может оказаться монокультурная Украина, лишенная русской культуры, и закрепление Зеленского у власти.
В значительной мере расследование вокруг консолидации власти Зеленского, которое проводилось очень сжато, фокусировалось на его решении не проводить выборы во время военных действий (срок полномочий Зеленского истек 20 мая 2024 года).
Но внимание к этому решению может скорее отвлекать от более серьезных проблем с демократией. Во времена военного положения выборы запрещены украинским законодательством, хотя и не конституцией. Ранее Зеленский намекал – несмотря ни на что выборы могут все же состояться, но затем исключил такую возможность.
Конечно, в подобных обстоятельствах проводить выборы проблематично, и многие украинцы не поддерживают это. Опрос, проведенный в феврале 2024 года, показал, что 49% украинцев выступают решительно против, а 18% – скорее против, хотя, вероятно, на результаты опроса негативно повлияло то, что в него не включили жителей восточных регионов и уехавших из Украины.
Но демократия может столкнуться с более серьезными проблемами в стране, где, по словам некоторых, Зеленский все больше удерживает единоличную власть – не важно, законно ли продление его полномочий или нет. Бывший министр внутренних дел и бывший генеральный прокурор Украины Юрий Луценко заявил немецкому изданию Die Welt, что в якобы демократической Украине “Зеленский правит как единоличный автократ”, который “в одиночку принимает решения”.
Еще серьезнее выглядят посягательства на политическую свободу, свободу прессы и свободу слова.
В марте 2022 года Зеленский подписал закон, который официально запретил одиннадцать оппозиционных политических партий, включая партию “Оппозиционная платформа – За жизнь”, которая когда-то была второй по величине в украинском парламенте и имела 10% мест.
Три из запрещенных партий приняли участие в выборах 2019 года и в совокупности набрали 18,3% голосов. Социолог Владимир Ищенко из Свободного университета Берлина сообщает, что по опросам, которые проводились непосредственно перед февралем 2022 года, они в совокупности набрали 16-20% голосов.
Закрытие оппозиционных партий не было необходимостью, вызванной непосредственно требованиями безопасности Украины.
Эти гонения просто убрали с дороги партии, которые представляли культурные права этнических русских на востоке Украины и выступали против монокультурной Украины. Это устранило оппозицию Зеленскому и помогло ему укрепить свою власть.
Выбор времени, возможно, был связан не столько с началом конфликта, сколько с опросами, которые к 2021 году показывали снижение популярности Зеленского. В некоторых из них Зеленского опередила “Оппозиционная платформа”.
Запрет этой партии и санкции против Виктора Медведчука, одного из ее лидеров, могли быть больше связаны с политическими амбициями Зеленского, чем с временной необходимостью и соображениями безопасности. “Более реалистичное объяснение, – говорит Ищенко, – заключается в том, что Зеленский нацелился на лидера конкурирующей партии, которая быстро набирала популярность”.
К аналогичным выводам может привести тот факт, что последний потенциальный соперник Зеленского, бывший главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный был выслан в Лондон.
Те же мысли возникают, если пристальнее присмотреться к тому, какие ограничения налагаются на свободу прессы и свободу слова. Начало украинского конфликта связано с серьезными ограничениями для СМИ на Украине.
“С первых дней, – сообщает New York Times, – народ Украины имел доступ к единому источнику телевизионных новостей”. Этот единый источник – Telemarathon United News.
Принятый 18 марта 2022 года указ президента ввел “единую информационную политику” путем объединения всех общенациональных телеканалов, программный контент которых в основном состоит из информационных и/или информационно-аналитических программ, на единой информационной платформе стратегической коммуникации – 24-часовом информационном марафоне.
Зеленский предложил единый источник новостей как необходимый компромисс для обеспечения безопасности. По его словам, “телемарафон – это оружие. Это единое информационное пространство. Оно работает на Украину и против России”.
Не все с этим согласны. 18 июня The New York Times сообщила, что “журналисты и группы, которые следят за свободой прессы, бьют тревогу: по их словам, при правительстве президента Владимира Зеленского на Украине усиливаются ограничения и давление на СМИ”.
Как и в случае с запретом политических партий, есть мнение, что ограничения свободы прессы “выходят далеко за рамки потребностей военного времени”.
Правительственный контроль над СМИ, по-видимому, связан не столько с безопасностью, сколько с “ограничением позитивного освещения оппозиции и подавлением негативного освещения правительства и армии”.
Луценко, вышеупомянутый бывший министр внутренних дел и бывший генеральный прокурор Украины, согласен с этой оценкой. Он заявил Die Welt, что “свобода слова и свобода прессы очень серьезно ограничены”. По его словам, цензура распространяется не только на вопросы обороны и безопасности, но и на “политические дебаты… Многим просто не дают быть услышанными с экранов телевизоров”.
Источники, опрошенные Times, также говорили о тех, кого не слышно, и рассказали, что приходят списки с указаниями, каких должностных лиц можно цитировать, а какие “нежелательны”.
В марте 2023 года по новому закону полномочия государственной цензуры распространились на печатные СМИ и онлайн-СМИ, кроме того государство получило право проверять содержание всех украинских СМИ, запрещать контент, который оно считает угрозой нации, и предъявлять директивы, обязательные к исполнению.
Дэвид Ранделл и Майкл Гфэллер в статье в Newsweek утверждают, что закон дает право “цензурировать и закрывать независимые платформы”. Николай Петро, профессор политологии в Университете Род-Айленда и автор книги “Трагедия Украины”, рассказал, что государственный комитет теперь также имеет право блокировать “любой зарегистрированный сайт СМИ через ускоренное судебное разбирательство”.
По словам Ранделла и Гфэллера, “на данный момент на Украине нет независимых телеканалов, транслирующих новости… Печатные и цифровые СМИ по-прежнему подвергаются жесткой цензуре”. И улучшений не предвидится.
Петро говорит, что “в 2024 году надзорные функции Национального совета будут еще больше расширены, и они не прекратят действовать после окончания конфликта”. Это снова делается в целях, выходящих за рамки требований безопасности.
Хотя и подавление оппозиционных партий, и запреты, налагаемые на СМИ, выставляются как ограничения, связанные с пророссийскими элементами и вызванные военными действиями, ни одно из них, похоже, не дает преимуществ в плане безопасности.
Зато оба, по всей видимости, помогают Зеленскому устранить оппозицию. Это даже больше, чем отсрочка выборов, заставляет задуматься, не предпринимает ли Зеленский шагов к разрушению демократии и консолидации своей власти под видом мер безопасности, вызванных военным положением.
Автор Тед Снайдер (Ted Snider) – обозреватель по внешней политике и истории США в Antiwar.com. Также часто публикуется в интернет-журнале «Ответственное управление государством» (Responsible Statecraft), в других изданиях.
Оригинал
Перевод Анны Полуниной
