В последние несколько месяцев популярные медиа Средний Азии много писали об участившихся случаях насилия в отношении женщин. Даже в Казахстане, наиболее европеизированной и успешной стране региона, эта проблема стоит очень остро. В СМИ регулярно попадают сообщения о шокирующих случаях домашнего насилия, после которых в стране разгорается общественная дискуссия. Свои варианты решения этой проблемы предлагают и государство, и гражданское общество, но их усилий пока недостаточно, чтобы переломить ситуацию. Как домашнее насилие стало проблемой государственного значения в Казахстане и почему власти не в силах решить ее — разбиралась «Лента.ру».

Общая проблема

Толчком к очередному раунду общественной дискуссии стала трагическая история Салтанат Нукеновой, которая скончалась в ресторане своего мужа, бывшего министра национальной экономики Куандыка Бишимбаева. По версии следствия, из-за вспыхнувшей ссоры экс-чиновник мог забить супругу до смерти. 

Против Куандыка Бишимбаева возбуждено уголовное дело по статьям «Истязание» и «Убийство, совершенное с особой жестокостью». Ему грозит наказание вплоть до пожизненного лишения свободы. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев поручил правоохранительным органом держать это дело на особом контроле. «В стране необходимо сформировать атмосферу абсолютного неприятия любых нарушений закона, включая бытовое насилие. Следует решительно пресекать любые факты насилия против женщин и детей», — заявил политик.

Правда, брат Салтанат Айтбек Нукенов не уверен, что закон будет действительно един для всех. По его мнению, в окружении бывшего министра все еще достаточно людей из верхних эшелонов власти, и они способны повлиять на судебный процесс. Айтбек Нукенов требует открытых заседаний с присутствием журналистов.

Впрочем, с такими же заявлениями выступают родственники Куандыка Бишимбаева. Его отец, Валихан Бишимбаев, говорит, что со стороны дяди Салтанат Нукеновой Кайрата и других ее родственников идет «глобальное давление» на следствие и экспертов. Он уверен, что родственники погибшей вмешиваются в следствие и манипулируют общественным мнением, из-за чего статью его сына переквалифицировали на более тяжкую.

Валихан Бишимбаев выразил соболезнования семье Нукеновых в связи с невосполнимой утратой дочери. Он отметил, что 9 ноября для двух семей произошла страшная трагедия.

Вскоре начнутся судебные заседания по делу. Каким бы приговором оно не закончилось — очевидно, что общественная дискуссия о семейно-бытовом насилии в Казахстане давно назрела.

Под ковром

Начальник службы по защите общественных интересов Генеральной прокуратуры Казахстана Марат Абишев рассказал, что ежегодно в стране из-за семейно-бытового насилия умирают не менее 80 женщин, около 150 получают серьезные ранения, 200 человек — средней степени тяжести и более 4 тысяч — легкие ранения.

Министр культуры и информации Казахстана Аида Балаева сообщала, что за последние четыре с половиной года от домашнего насилия умерло 869 человек. Зарегистрировано 2 086 случаев тяжкого вреда здоровью.

За 2023 год в правоохранительные органы поступило 100 тысяч жалоб на домашнее насилие. Это в три раза больше, чем за все последние пять лет. 

При этом Светлана Дзарданова, исследователь прав человека в организации «Свобода для Евразии», считает, что на самом деле случаев домашнего насилия может быть гораздо больше.

«Самая главная проблема в обществе заключается в том, что жертвы бытового насилия зачастую не сообщают о том, что они становятся жертвами», — соглашается с ней заместитель председателя Комитета административной полиции Министерства внутренних дел (МВД) Казахстана Ренат Зулхаиров. В стране, отмечает он, женщины часто не заявляют о том, что их бьет супруг, писать заявление в полицию на него «неприемлемо и неприлично».

Схожее мнение выразил в разговоре с «Лентой.ру» политолог, заместитель директора казахстанского общественного фонда «Международный институт социологии и политики» Марат Шибутов. По его мнению, после 2016 года, роста популярности флешмоба #ЯНеБоюсьСказать, произошло большое изменение общественного сознания, и поэтому вещи, которые раньше считались в пределах нормы, стали неприемлемыми, и о них больше пишут и говорят. «Это воспринимается уже не как проблемная, но обычная семейная жизнь, а именно как преступления. Так что женщины просто перестали это терпеть», — говорит он.

Светлана Дзарданова считает, что другим отягчающим фактором незащищенности женщин является повестка продвижения традиционных ценностей, которые преподносят как своего рода защиту от предполагаемого иностранного влияния, якобы развращающего молодежь. К примеру, в мае 2021 года в Казахстане участники феминистской организации Feminita подверглись преследованиям со стороны неизвестных мужчин. При этом полиция задержала активистов «ради их же безопасности».

Политолог Марат Шибутов отмечает, что, по статистике, уровень насилия и вообще преступности в стране падает.

Аспирант факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, специалист по Казахстану Роман Юнеман и вовсе говорит, что масштабы проблемы с семейно-бытовым насилием не преувеличены, а преуменьшены. «В стране очень распространен типично восточный паттерн отношения к женщине как к такому не очень умному объекту, поведение которого можно скорректировать только с помощью насилия», — сказал он в беседе с «Лентой.ру». По его словам, среди образованных слоев этого меньше, но глобально это огромная проблема, из которой и вытекает семейно-бытовое насилие.

Что делать?

Еще в 2009 году в Казахстане был принят закон «О профилактике бытового насилия». Он обязывает органы государственной власти и учреждения заботиться о жертвах домашнего насилия и предоставлять им необходимую поддержку, включая консультации, медицинскую и юридическую помощь.

До 2017 года в Казахстане за случаи домашнего насилия могли привлечь по двум статьям Уголовного кодекса — за причинение легкого вреда здоровью и за побои. Наказание предполагало арест, штраф, исправительные или общественные работы. Но в июле того же года в стране был принят закон, декриминализовавший эти статьи, нанесение побоев и причинение легкого вреда здоровью стали административными правонарушениями.

В сентябре 2020 года парламент Казахстана рассмотрел законопроект «О противодействии семейно-бытовому насилию». Документ вызвал бурные обсуждения в казахстанском обществе, в итоге его отозвали. Разработчики высказывали мнение, что в нынешней редакции меры профилактики против насилия не работают, и их нужно дорабатывать. Бурные дискуссии разгорелись и в социальных сетях.

Он предложил ужесточить наказание за семейно-бытовое насилие. Соответствующий законопроект сейчас находится на рассмотрении парламента.

Меняется и отношение к проблеме домашнего насилия в обществе. Международный консультант по предупреждению гендерного насилия Халида Ажигулова считает показателем этого то, что в этом году казахстанцы начали активнее подписывать петиции за криминализацию бытового насилия. Например, в 2020 году петиция о криминализации бытового насилия и принятии нового закона о бытовом насилии собрала около 100 тысяч подписей. В этом году аналогичная петиция собрала 150 тысяч подписей всего за пару дней.

Кроме того, в Караганде в конце лета открылся первый в Казахстане «женский полицейский участок». В городе в целом существует женский департамент полиции, совместив в нем функции и следствия, и ювенальной полиции, и судебных исполнителей. «У женщины с женщиной совсем другой контакт, хорошая коммуникация. Когда у женщины-жертвы мужчина спрашивает о каких-то интимных моментах, она может что-то недорассказать. Смысл в том, что жертва насилия должна почувствовать защиту», — говорит начальник областного департамента полиции Санжар Адилов.

Сам «женский полицейский участок» — упрощенное название Единого центра помощи семье (ЕЦПС). В 14 рабочих кабинетах работают психологи, юристы, судебные исполнители, ювенальная полиция, теологи, волонтеры, медиаторы, соцработники и другие. Все — исключительно женщины.

Однако в разговоре с «Лентой.ру» Марат Шибутов подчеркнул, что пока что власти страны ждут результатов работы ЕЦПС и оценивать его эффективность трудно.

Другую инициативу Астане, его участниками станут 200 мужчин. Общественники планируют научить их умению управлять эмоциями и повысить уровень ответственности мужчин.

Впрочем, политолог Марат Шибутов склонен оценивать эту инициативу скорее критически: «Насколько я знаю из общения с руководством кризисных центров и полицейскими, гораздо эффективней все же административные меры от разговора в полицейском участке», — говорит он. По его словам, большинство семейных агрессоров распускают руки именно потому, что чувствуют себя безнаказанными, а вот если наказание будет, они «в большинстве своем быстро прекращают тиранить жен».

Критично настроен и аспирант НИУ ВШЭ, специалист по Казахстану Роман Юнеман. «Я не думаю, что подобные инициативы реалистичны. У казахстанской власти вообще все не очень хорошо с проведением реформ», — считает он.

По словам Романа Юнемана, хуже всего то, что само общество не до конца еще осознало, насколько серьезной проблемой является домашнее насилие. «Проблема это для образованных слоев населения. И задача этих слоев — массово распространить взгляд на домашнее насилие как на проблему. Затем уже будут приняты конкретные меры по борьбе с ним, но даже само осознание сделает распространенность насилия ниже», — заключил он.