Старосты Лаишевского уезда были более привержены крестьянскому миру, чем власти

Крестьянское самоуправление Лаишевского уезда в середине XIX — начале XX века

Лаишевский район благодаря своей близости к Казани и живописным речным просторам славится большой притягательностью — недаром его облюбовала для жизни татарстанская элита. Сегодня муниципалитет активно застраивается, жизнь в нем бурлит и мало отличается от столичной, в то время как 100 лет назад это был тихий провинциальный уголок в Казанской губернии. Его историю в своей монографии "Лаишевский уезд в середине XIX — начале XX века" рассказывает старший научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани, кандидат исторических наук Елена Миронова. Для знакомства с прошлым "казанской Рублевки" автор представила не только архивные документы органов губернского управления, но и мемуары представителей высшего сословия, письма, путевые заметки врачей и ученых. "Реальное время" публикует фрагмент исследования о лаишевском крестьянском самоуправлении.

2. Крестьянское самоуправление

Крестьянство имело собственное самоуправление: на низовом уровне оно было представлено сельскими сходами и сельскими старостами. На последних лежали многочисленные обязанности по сбору податей, созыву сельского схода, приведению в исполнение решения вышестоящих инстанций и сельского схода и т.д.

Другим, уже коллективным источником власти в деревне, являлся сельский сход. В нем принимали участие только домохозяева, без женщин и неотделившихся мужчин. В компетенцию схода входило избрание сельского старосты, дела по пользованию общинной землей, раскладка повинностей, увольнение и прием в сельские общества и пр.

Но ряд обязанностей, спускаемых земством, сельская администрация исполняла без особого желания, видя в них лишнюю нагрузку и не находя выгоды для крестьянского населения. Одним из дополнительных обязательств стал надзор за пожарной безопасностью. Сельским старостам вменялось помогать земским пожарным старостам заниматься организацией караульной службы, следить за исправностью огнегасительных инструментов, устранять недостатки в содержании дымовых труб и печей в избах.

Однако сельские старосты не только не следили за соблюдением крестьянами мер предосторожности, но и сами допускали небрежность в обращении с огнем. Получая отчеты от страховых агентов, в земской управе приходили к неутешительным выводам: "Что же касается наблюдения за этим местного сельского начальства, то равнодушие его по этой части далее идти не может". Так, в Карадулях на доме местного сельского старосты Василия Захарова труба не была выбелена, а одна сторона, обращенная к крыше, вывалилась и была зачинена лубком. Об этом был составлен акт и отослан в волостной суд.

При таком небрежном отношении представителей власти к пожарным инструкциям, население не слушалось ни назначенных пожарных старост, ни избранных из своей среды сельских старост. В связи с этим управа стала действовать через полицейское управление, прося его поручить полицейским стражникам и урядникам вести тщательный надзор за соблюдением в уезде противопожарных мер.

Но ликвидировать незаконные постройки было не так-то просто. Каждый домохозяин старался возвести постройку вместо сгоревшего здания в пределах своей усадьбы, а не на новом месте, указанном волостным старшиной, в связи с чем возникало много претензий о правах, подавались жалобы на неправильность распоряжений по отводу мест и много производилось самовольных построек. Агенты-техники управы или местный старшина составляли акт и передавали их на рассмотрение судебных мировых учреждений. Само общество снисходительно относилось к постройкам односельчан и нарушения обнаруживались не всегда, и хозяин по истечении шестимесячного срока наказанию уже не подвергался.

Это показывает старост более приверженными крестьянскому миру, чем власти. Будучи избранными своими односельчанами, старосты просто закрывали глаза на самоуправство жителей, становясь соучастниками нарушений. Так, в селениях Лаишевского уезда из года в год повторялись случаи самовольной раздачи хлеба из запасных магазинов, организованных для оказания продовольственной помощи в неурожайные годы. Например, в 1877 г. крестьяне в селениях Казаклар и Штырь приказали старосте и смотрителю отпереть магазин и выдать хлеб на каждый дом. Крестьяне не были наказаны, а вот староста и смотритель как должностные лица, обязанные следить за сохранностью запасов, подверглись денежному взысканию, но размер штрафа был незначительным — от 1 до 5 рублей, что открывало пути для последующих злоупотреблений.

Следующей инстанцией был волостной сход из сельских и волостных должностных лиц, а также представителей деревень. К его полномочиям относились хозяйственные дела волости, избрание должностных лиц, надзор за исполнением натуральных повинностей, сбор податей и недоимок, утверждение постановлений сельских сходов и некоторые другие. Исполнительным органом являлось волостное правление. Оно состояло из волостного старшины и старост от всех сельских обществ и производило расходы по решениям волостных сходов, а также нанимало на службу волостных служебных лиц.

Список волостных старшин Лаишевского уезда к 1883 г.

Зная отношение сельских обществ к выполнению натуральных повинностей, волостные правления старались заменить их денежными. В частности, нанимать рабочих для ремонта мостов, перевозов и других дорожных сооружений, потому что "крестьяне относятся к натуральной дорожной повинности, как к неприятной формальности" и выполняют работы некачественно. Например, крестьяне-татары Мокрые Курнали предоставили 150 подвод для вывоза гальки на Бутлеровскую дамбу. Но бросили работу, найдя цену по 40 копеек в день недостаточной для покрытия расходов на ремонт поломанной сбруи и заморенных лошадей.

Решая хозяйственные задачи, земство стремилось привлекать волостные правления в качестве агентов на местах, доводя через них до населения сведения о запланированных мероприятиях — о выставках породистых домашних животных, сельскохозяйственных курсах и пр. Но волостное начальство ограничивало свое участие в этих проектах лишь информированием крестьян, часто просто вывешивая объявления в здании правления. Между тем земские служащие рассчитывали на более широкое содействие. Так, в конце XIX в. в Лаишевском уезде были организованы склады земледельческих орудий, но волостные правления уклонялись от продажи инвентаря под предлогом "обременения массой дел и боязни сложной и мелочной отчетности". Тем не менее работа складов была налажена, крестьяне охотно использовали арендованные инструменты, но не все из них вовремя вносили плату за взятый инвентарь. Волостные правления отказывались помогать земству взыскивать долги, ограничиваясь объявлением недоимщикам содержания отношения управы, без принятия каких-либо побудительных мер.

Но в числе волостных служащих встречались лица, готовые откликнуться на призывы земства в решении важных хозяйственных задач. Одним из направлений совместной деятельности стала продовольственная кампания в неурожайные годы. Как это было, например, в 1906 г., когда волостные старшины на общественных началах вошли в состав попечительств для оказания "пищевой благотворительной помощи населению". Хотя каждое из местных волостных правлений уже было занято по правительственным ссудно-продовольственным и семенным операциям.

Руководителями волостных попечительств были приглашены "по возможности интеллигентные лица, постоянно проживающие в пределах вверенных им волостей", никто из них не должен был нуждаться в благотворительной помощи. Так, Анатышское попечительство возглавил крестьянин с. Русский Ошняк Михаил Васильевич Батуров. Он родился в 1857 г., получил начальное образование, после военной службы занимал различные общественные должности в сельском самоуправлении, а в возрасте 49 лет был избран в Государственную думу второго созыва. После разгона Думы в результате третьеиюньского переворота в 1907 г. он подвергся аресту как зачинщик аграрных беспорядков.

Правительство контролировало сельское сословие через уездные и губернские по крестьянским делам присутствия (после 1889 г. — уездный съезд и губернское присутствие), а также земских начальников. Судебные функции осуществляли волостной и уездные суды, а также губернские присутствия. В последние входили губернатор, губернский предводитель дворянства, управляющий палатой государственных имуществ, прокурор окружного суда или его товарищ, председатель казенной палаты, председатель губернской земской управы. Они контролировали крестьянское самоуправление, а также, вместе с уездными съездами, выступали как верховные органы для земских начальников. Последняя должность была учреждена в 1889 г., и лица, ее исполнявшие, обладали большой властью над крестьянами. От земского начальника зависели должностные лица крестьянского самоуправления, он проверял приговоры сходов на соблюдение законности, проводил ревизию органов самоуправления, разбирал земельные споры и выносил свои вопросы на повестку волостного схода.

Волостной суд состоял из четырех судей, которых из кандидатов, представленных сельскими сходами, выбирал земский начальник на трехлетний срок. Волостными судьями могли быть домохозяева не моложе 35 лет, не подвергавшиеся телесному наказанию и не состоявшие под судом и следствием, не владевшие заведениями по продаже спиртного в розлив и не занимавшие другие должности в волости, при этом владение грамотностью не требовалось. Волостной суд собирался не менее двух раз в месяц. Известно, что крестьяне Лаишевского уезда "охотно" предоставляли решению волостного суда свои тяжбы.

Среди рассматриваемых дел — претензии на раздел наследственного имущества, жалобы на жестокое обращение супруга и пр. Для выяснения этих вопросов достаточно было мирского приговора, основанного на местных обычаях. Когда же договориться в рамках общины не удавалось, недовольные стороны обращались в волостной суд, который руководствовался не только местными обычаями, но и существующими законами. Например, в 1863 г. в Зюзинский волостной суд поступил иск жителя с. Средние Девлизери Ивана Александрова, заявившего свои права на часть недвижимости покойного брата. Ранее местный сельский сход "по вкоренившемуся издавна порядку" признал все имущество в распоряжении вдовы. Опираясь на мирской сход и учитывая тот факт, что все имущество было нажито умершим в браке совместно с женой, истцу было отказано.

В то же время волостные суды не всегда знали некоторые тонкости закона и могли выносить решения, противоречащие законодательству, но практикуемые в повседневной жизни. Так, в 1873 г. в Бетьковский волостной суд жительница д. Носовки Кристина Федорова обратилась с жалобой на буйное поведение своего супруга и просила жить отдельно. И суд, вопреки действовавшему законодательству, разрешил жить им раздельно в случае повторного насилия со стороны мужа. По аналогичному делу в 1876 г. этот же суд вынес противоположное решение. Крестьянка из с. Урая Аксинья Маерова пожаловалась на жестокое обращение и невозможность жить совместно с мужем. Однако суд поверил показаниям свекра, согласно которым, его сын однажды ударил свою супругу за отлучку к родителям, и повелел жить вместе, а женщину за самовольный отъезд приговорил к трехдневному аресту в волостном правлении, ее мужа, применившего силу, подверг наказанию розгами.

Также развод мог быть в случае ссылки. Губернатор утвердил определение Анатышского волостного суда о нежелании крестьянки с. Шумкова Аксиньи Егоровой следовать в Сибирь за мужем.

Если же община была мусульманской, то семейно-брачные, земельные и наследственные вопросы волостные суды решали по нормам шариата.

3. Городское самоуправление

В Лаишеве "Городовое положение" было введено 5 июля 1872 г., открыв новую эпоху в жизни простых обывателей, получивших доступ к управлению делами города через своих избранников. Городское самоуправление состояло из думы — распорядительного органа и управы, исполнявшей принятые думой постановления и решавшей текущие хозяйственные вопросы. Председателем управы выступал городской голова, одновременно занимавший пост председателя думы, также при нем состояло несколько членов управы и секретарь, выполнявшие основную часть работы.

По свидетельству современников, новые структуры сразу же принялись за преобразования, связанные с благоустройством и безопасностью города, "разрушая старую безурядицу, которая быстро обнаружила все свои недостатки". Обновленный состав органов городского общественного управления упорядочил делопроизводство, скорректировал налогообложение путем введения пошлин на недвижимость с целью получения средств на благоустройство города, усиление его безопасности и пр.

Дума Лаишева формировалась избирательным собранием города, в которое входили жители всех сословий, но удовлетворявшие необходимому цензу. До реформы 1892 г. избирательное собрание делилось на 3 курии, разделенные по размеру уплачиваемого налога. После 1892 г. куриальное деление было отменено, и избирательное собрание стало единым. После этого в лаишевскую думу избиралось 20 гласных.

Традиционно органы городского самоуправления комплектовали представители торгового капитала. По итогам голосования 1907 г., в состав гласных прошли 5 купцов, 6 мещан, 8 крестьян и 1 почетный гражданин. Солидное представительство сельского сословия объяснялось аграрным характером развития уездного центра. Тем не менее сословная принадлежность не всегда свидетельствовала о роде деятельности, и многие из избранных, приписанных к мещанам и крестьянам, тоже вели торговлю.

Происходившие революционные потрясения 1905—1907 гг., сопровождавшиеся выходом на политическую арену партий, не сказались на сословном составе городского самоуправления (Табл. 3). К январю 1912 г. в думу входили 3 купцов, 9 мещан, 8 крестьян, 1 почетный потомственный гражданин, 1 фельдшер и 1 надворный советник43. 30 января 1912 г. лаишевский городской голова А.Я. Федоров сообщал казанскому губернатору: "Минувшие события общественно-политической жизни нашего отечества особенного влияния как на направление деятельности городского общественного управления, так и на выборы гласных Лаишевской городской думы на текущее четырехлетие, не имели. Вся деятельность городского управления носила чисто деловой характер и была направлена, главным образом, на разрешение дел и вопросов по преимуществу хозяйственного свойства. Такому положению дела способствовало отсутствие в городе всяких партий, кружков и организаций, преследующих ту или иную цель и полная беспартийность гласных городской думы. Благодаря этому и городские выборы гласных на текущее четырехлетие протекли спокойно, без сторонней агитации и вообще без какой-либо борьбы. Число избирателей, явившихся на избирательное собрание, было почти одно и то же, что и в предшествующие выборы, без резких уклонений в ту или другую сторону, что так же свидетельствует о спокойном отношении населения к городским выборам; причем были избраны по преимуществу прежний состав гласных".

Финансовую основу городского самоуправления составляли налоги. Однако не каждый год поступления в городскую казну превышали расходы. К 1 января 1884 г. сумма недоимок составляла 869 рублей 23 копейки. Из нижеприведенной таблицы следует, что бюджет города был дефицитным в 1879 и 1882 гг.

Доходы и расходы городского самоуправления

Органы городского самоуправления решали широкий спектр хозяйственных задач. Среди них, например, были мероприятия по благоустройству города, содержанию полиции и пожарной охраны, санитарно-бытовому обслуживанию, по обеспечению пожарной безопасности и т.д.