«Наш-то, может, тоже так где убитым лежит». Бой красных и казаков против белых у Березанской – глазами непосредственных участников

14 марта 1918 года около станицы Березанской состоялось сражение между сторонниками большевиков и частями Добровольческой армии, отправившейся в поход, который позже назовут Первым Кубанским («Ледяным»). Примечательно оно тем, что впервые на стороне красных против белых выступили кубанские казаки. Как проходил бой и чем он закончился – в воспоминаниях очевидцев. Источники: М. Коган. «Василий Манжула». Рукописный литературно-исторический журнал «Выселковцев». № 3, ноябрь 1971 г. А.П. Богаевский. «Ледяной поход. Воспоминания 1918 г.». Нью-Йорк, 1963 г. А.И. Деникин. «Очерки русской смуты». Париж, 1921 г. «Марков и марковцы». Москва, 2001 г. (Основой книги стал известный в эмиграции двухтомник подполковника В.Е. Павлова «Марковцы в боях и походах за Россию»). М.А. Критский. «Корниловский ударный полк». Париж, 1936 г. Р.Б. Гуль. «Ледяной поход (с Корниловым)». Москва, 1923 г. Р.Б. Хаджиев. «Жизнь и смерть генерала Корнилова». Москва, 2014 г. От автора. Мы допускаем, что некоторые из нижеприведённых фактов могут быть неверны. Но также отмечаем, что мемуары – это не историческое исследование. Тот день и бой каждому из авторов запомнился именно так (или каждый из них считает, что всё происходило, как он описал). В нашем материале мы стараемся передать атмосферу сражения и через память участников показать всю трагедию и боя, и того несчастья, которое обрушилось на Россию в виде Гражданской войны. *** сход решил присоединиться к березанцам, которые ведут приготовления к вооружённому сопротивлению корниловцам. В Березанскую стекаются из других станиц и хуторов казаки и иногородние, пешие и конные, с оружием и без оружия. Через два дня стало известно, что корниловцы заняли Новолеушковскую и двигаются по большаку на юг. К вечеру того же дня большая группа станичников отправилась в Березанскую. Среди них и Василий . Их включили в подразделение, командиром которого являлся знающий военное дело урядник Ковалёв, балковский казак. (1) *** Стояла обычная в это время для Кубани погода с ночными заморозками. Земля промёрзла только сверху, на несколько сантиметров. Днём солнышко пригревало. В станицу корниловцы вступили 13 марта. Кулацкая верхушка казачества выражала откровенную радость. Среднее казачество не проявило к ним интереса. Бедняки и безземельные отнеслись к корниловцам явно недоброжелательно. Корнилов со своим штабом расположился в центре станицы, в доме псаломщика Семёнова (в шестидесятые годы там размещался сельский Совет). Решили главными силами следовать по большаку на станицу Березанскую. В штаб поступили сведения о формировании большевистского отряда под командованием Григория Одарюка и о подготовке к обороне станицы Березанской. Корнилов решил направить в станицу Березанскую парламентёра для переговоров с командиром отряда о капитуляции. Пока подбиралась кандидатура, штабные генералы вели переговоры с верхушкой станичных казаков. Генералы требовали, чтобы те склонили казаков влиться в армию Корнилова и завтра же утром выступить в поход. Переговоры продолжались долго. Когда штабники остались одни, кто-то из генералов нарушил тягостное молчание словами: «Не пойдут они с нами». В качестве парламентёра в Березанскую направили Нежевого Алексея, богатого немолодого казака с офицерским званием. К тому же Нежевой хорошо знал семью Одарюков. Посоветовавшись между собой, Григорий Одарюк и члены станичного военно-революционного комитета Коваленко и Скиба порешили: никакого ответа Корнилову не писать и через Березанскую корниловцев не пропускать. (1) СправкаПервый Кубанский поход Добровольческой армии, также вошедший в историю под названием «Ледяной», проходил с 22 февраля 1918 г., когда армия с боями отступила из Ростова-на-Дону, по 13 мая 1918 г. – к этому времени добровольческие части вернулись в Донскую область. Основной целью похода было соединение Добровольческой армии с кубанскими белыми отрядами. Этот поход стал первым армейским манёвром находящейся в стадии формирования Добровольческой армии под командованием генералов Л. Г. Корнилова, М. В. Алексеева, а после гибели первого – А. И. Деникина. Ему удалось вывести армию из окружения и с боями пробиться на Дон, где к тому времени началось антисоветское восстание донского казачества. *** Куда же идти тогда, если это правда? О походном атамане генерале Попове уже давно не было сведений. Сзади – тёмная туча над притихшим Доном, впереди – полная неизвестность. Как утлый корабль, плыли мы по бурному морю… Но жребий был брошен. Остановка – гибель. Идем к кубанской столице… В ясный солнечный день, 1 марта, после полудня подошли мы к станице Березанской. (2) Карта первого Кубанского похода. Из книги А.И. Деникина «Очерки Русской смуты». / Фото: www.runivers.ru. Здесь впервые против нас выступили кубанские казаки. Маятник колеблющегося настроения чуть качнулся влево, иногородние и фронтовики одержали верх на станичном сборе, и вокруг станицы за ночь выросли окопы, из которых под утро по нашему авангарду ударили градом пуль. (3) Впереди начался бой и, судя по стрельбе, серьезный. Колонна остановилась. В это время бывший в голове колонны генерал Корнилов, обратившись к генералу Маркову , сказал: – Помогите корниловцам ! Если мы не собьём противника до вечера, мы будем окружены. Тревога генерала Корнилова была понятна: он не думал, что красные будут оказывать упорное сопротивление армии в таком отдалении от железной дороги; не допускал мысли, что кубанские казаки будут на стороне красных, как случилось теперь. Оказалось, что противник не только обороняет станицу большими силами, но и сидит в окопах. Генерал Марков выехал вперед. За ним Офицерский полк с батареей. Вскоре полк свернул с дороги и перестроился в боевой порядок. Выйдя на линию корниловцев, оба полка перешли в наступление. На фланге – конный дивизион. Красные встретили полки жесточайшим ружейным и пулемётным огнём. (4) Корниловцы должны были опять своим обходным движением помочь Офицерскому полку разбить большевиков. На рекогносцировку позиции был послан командир 2-й роты штабс-капитан князь Чичуа. Только что корниловцы высыпали густой цепью на гребень, и правее его открылась в котловине вся Березанская, как ко второй роте подошёл офицер и крикнул: – Вторая рота… Ваш командир убит… Все сняли фуражки и перекрестились. (5) СправкаКнязь Лонгин Михайлович Чичуа (1893 – 14 марта 1918) – штабс-капитан Корниловского ударного полка, герой Первой мировой войны. По окончании Александровского военного училища 1 октября 1914 года был произведен в подпоручики. В Первую мировую войну состоял в 4-м Туркестанском стрелковом полку. Удостоен ордена Св. Георгия IV степени. В декабре 1917 года прибыл в Добровольческую армию в составе Корниловского полка. Входил в отряд полковника Симановского. В 1-й Кубанский поход выступил в должности командира 2-й офицерской роты Корниловского ударного полка. Убит 1 марта 1918 года в бою у станицы Березанской. *** Я встал, пошёл вперёд по указанному направлению. На зелёном поле, под голубым небом лежал красивый князь, немного бледный. Левая рука откинута, лицо повернуто вполоборота. Над ним склонилась сестра Дина Дюбуа. – Убит, – говорит она тихо. – Куда? – Не могу найти – нигде нет крови. Я смотрю на бледного князя и вспоминаю его радостным, танцующим лезгинку. А кругом, отовсюду трещит стрельба. Наши цепи везде движутся вперёд. В станице раздаются беспорядочные выстрелы. Большевики бежали. Далеко по полю лавой летит кавалерия… Подвели князева коня, с трудом положили мы тело поперёк седла, и, поддерживая его, я повёл коня к станице. Доброволец князь Лонгин Чичуа, убитый под Березанской. / Фото: www.baltvilks.livejournal.com. У маленького хуторка думаю получить подводу. Встретил товарища. Вошли во двор. Посреди стоит испуганная женщина… – Хозяин дома? – Нема, – лепечет она. – Где же он? – Да хиба ж я знаю, уихал. Объясняю, что мне надо. Женщина от перепуга не понимает. – Коней моих возьмёте… так что я делать буду? – вдруг плачет она. – Да не возьму я коней. Мне довести убитого надо. Давай телегу, сама садись, поедем с нами… Вместе запрягаем лошадей. На двор вбегает другая женщина, рыдая и причитая: «та як же можно, усих коней забирают…» Я пошёл узнать, в чем дело. На соседний двор въехали кавалеристы, стоят у просторного сарая, выводят из него лошадей. Около них плачет старуха, уверяя, что это кони не военные, не большевистские, а их, крестьянские… – Много не разговаривай! – кричит один из кавалеристов. Я пробую им сказать, что кони действительно крестьянские. – Чёрт их разберет! Здесь все большевики, – отвечает кавалерист. Они сели на своих коней, захватили в повода четырёх хозяйских и шумно, подымая пыль по дороге, поехали к станице. У ворот, согнувшись, плакала старуха: «Разорили, Господи, разорили, усих увели…» Я уложил на телегу тело князя, взял с собой хозяйку и поехал. При въезде в станицу лежали зарубленные люди, все в длинных красных полосах. У одного голова рассечена надвое. Хозяйка смотрит на них вытаращенными, непонимающими глазами, что-то шепчет и торопливо дёргает вожжами. (6) *** Бой был краток: огонь добровольческой артиллерии, развернувшиеся цепи корниловцев и марковцев быстро заставили большевиков очистить позицию. (3) Белые артиллеристы готовятся к выстрелу. Снимок из альбома с фотографиями, относящимися к истории Добровольческой армии на Юге России и правительству генерала А. И. Деникина (из архива Президентской библиотеки). / Фото: www.prlib.ru. Ответных снарядов не последовало, так как в отряде красных пушек не было. (2) После первых же наших снарядов бросили окопы и скрылись за холмом, где протекала небольшая степная речка. За ней на подъёме к станице довольно бестолково было построено еще шесть рядов окопов в затылок один за другим. При своем паническом отступлении красные даже не остановились ни у них, ни в станице. (2) Верховный приказал командиру батареи послать несколько снарядов по отступающим, а сам, как всегда, пошёл за атакующими войсками по направлению к станице. Не доходя до неё, мы увидели идущих к нам навстречу с белыми флагами представителей станицы. Верховный приказал прекратить огонь, и мы вошли в станицу. (7) Местные большевики разошлись по домам и попрятали оружие. Пришлые ушли на Выселки. (3) У Березанской нас впервые встретили с оружием в руках кубанские казаки. Сбитая большевиками с толку, на станичном сборе казачья молодёжь вопреки настроениям старых казаков решила вместе с иногородними защищать станицу от «кадет». Сил у них было достаточно, но не было ни толкового руководителя, ни боевого опыта, ни достаточной стойкости. Для нас эта стычка обошлась без потерь убитыми, но известие, что против нас выступают уже казаки-кубанцы, тяжело отразилось на сознании добровольцев… (2) Верховный с генералом Романовским и со мною остановился на площади, и мы стали ожидать обоз. И только тогда, когда подошедший обоз был размещён по хатам, Верховный пошёл к дому одного армянина-купца, у которого была отведена ему квартира. Не успел Верховный раздеться, как явился комендант штаба Корвин-Круковской за приказанием, как поступить с казаками-большевиками, которых арестовали по указанию жителей станицы. – Дайте старикам выпороть их! – ответил Верховный. (7) *** По улицам едут конные, идут пешие, скрипят обозные телеги. По дворам с клохотаньем летают куры, визжат поросята, спасаясь от рук победителей. Нашел свой район – въехал на широкий зелёный двор, обсаженный тополями. Навстречу вышли Таня, Варя, офицеры. Осторожно сняли князя, положили на солому под деревом. Заплакали Таня, Варя и офицеры один за другим. Ушли в хату, поставили часового. Хата казачья. У печи готовит старая казачка, ей помогает молодая. Лицо обеих заплаканы. Старая сдерживается, у молодой прорываются рыдания, и она порывисто утирает лицо концом фартука. Трехлётний мальчик, крепко обхватив ёе ногу, прижался и испуганно смотрит на нас. – О чем плачешь, хозяйка? Обе молчат, только молодая громко всхлипнула. – Расскажи, может, чем поможем… Молодая бросила работу, уткнулась в фартук, зарыдала. Старая со слезами начала рассказывать: – Сына маво, мужа её вот, наблизовали, а теперь вот из станицы ушли, кто знает куды… Может, и убили… – Да кто его мобилизовал-то? – Кто, хиба ж мы знаем кто? Большевики, что ли, так их называют… – Да зачем же он, казак, а пошёл? Ведь не все же пошли? – Как не итти-то? На двор пришли за ним. Говорят, расстреляем… Ну и взяли, а теперь вот… Обе женщины плакали. Вечером ушли в заставу. Ночь холодная, ветер сильный и злой, небо тёмное, ни зги не видно… Расставили в степи караулы. Ветер пронизывает насквозь. Нашли маленький окопчик. Две смены залезли туда, а часовой и подчасок ходят взад и вперёд в темноте большой дороги. Ветер гудит по проволоке и на штыках… Новая смена. Старая спряталась в окопчике. Четыре человека скорчились, плотно прижавшись. Тепло. Тихий разговор. – Слыхали? Корнилов приказал старым казакам на площади молодых пороть? – Ну? За что? – За то, что с большевиками вместе против нас сражались. – И пороли? – Говорят, пороли. Наутро мы уходим на станцию Выселки. Укладываем на подводу тело князя, а в дверях хаты, жалко согнувшись, плачет старая хозяйка. – Что ты, бабушка? – Как что, наш-то, может, тоже так где лежит, – всхлипывает старуха… *** Тыловые подразделения корниловцев оставляли станицу и обязали всех имеющих лошадей перевозить воинские грузы до Березанской. Ольга Савицкая, молодая учительница, дочь местного казака-дворянина, бегала по дворам соседей и в поисках керосина. Её сопровождали два офицера. Наконец керосин с трудом был найден, и когда последние подразделения прошли, керосином облили, а затем подожгли деревянный мост через реку в центре станицы. Ольга Савицкая ушла с корниловцами. Это и было всё пополнение, которые получили генералы в обоих станицах. (1) Подготовил Максим Ватутин.