Трижды генсек: как Си Цзиньпин стал первым после Мао Цзэдуна

Политическая система Китая кажется сложной и запутанной. Однако в ней есть свои прописанные и тайные законы, правила и кодексы поведения. Если знать эти "ключи" и учитывать детали, то все начинает напоминать хитросплетенный детектив.

Центральный комитет Коммунистической партии Китая (ЦК КПК) 20-го созыва в воскресенье на своем первом пленуме переизбрал Си Цзиньпина на пост генерального секретаря. Это будет уже третий его пятилетний срок на этой должности, что является первым подобным прецедентом со времен Мао Цзэдуна — "великий кормчий" возглавлял партию и руководил страной до своей смерти.

Установленная "архитектором китайских реформ" Дэн Сяопином система передачи власти предусматривала, что каждое поколение руководителей будет править по десять лет (не более двух пятилетних сроков). Причем последние пять из них оно уже должно готовить себе смену. Эта система сработала практически без сбоев при передаче власти от Цзян Цзэминя к Ху Цзиньтао — преемник получил должности главы партии и государства точно в срок (2002–2003), однако полный контроль над вооруженными силами к нему перешел с опозданием в несколько лет (2005). Сам же Ху Цзиньтао передал бразды правления филигранно точно — в 2012 году Си Цзиньпин получил партийные посты, а в 2013 году — государственные и военные.

Казалось, эта система передачи власти отработана и функционирует как часы. Но механизм заменили. В 2017 году (в преддверии XIX съезда КПК) ожидалось, что на политической арене Китая появятся вероятные преемники. Однако на политический Олимп Китая — Постоянный комитет Политбюро — никто подходящий на эту роль не вышел. Преемники из-за кулис партийных коридоров не появились. Зато появилось много вопросов.

Ответ нашелся уже в 2018 году — в Конституцию КНР были внесены поправки, которые сняли ограничение на пребывание в должности председателя Китая. Стало понятно, что у Си Цзиньпина другие планы.

Масштабные перестановки

XX съезд Компартии, который прошел на прошлой неделе, стал поистине историческим, его итоги удивили авторов даже самых радикальных прогнозов — проведены были намного более масштабные перестановки в высшем руководстве страны, чем ожидалось.

Было заменено две трети членов ЦК: в новый состав вошли 205 человек, из них только 71 был из прежней команды. Стремление председателя КНР Си Цзиньпина остаться на третий срок и "омолодить" (или скорее "обновить") команду проявилось и в других органах: не только в ЦК, но и в еще более элитарных Политбюро (всего 25 мест) и в его Постоянном комитете (ПК, 7 человек).

В результате масштабной смены кадров ПК Политбюро покинули сразу 4 политических тяжеловеса — премьер Госсовета КНР Ли Кэцян (глава правительства, 67 лет), председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Ли Чжаньшу (глава парламента страны, 72 года), председатель Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Ван Ян (глава высшего совещательного органа, 67 лет) и первый заместитель главы правительства страны Хань Чжэн (68 лет). Двое из них преодолели негласный для высших членов партии пенсионный возраст (68 лет), а двум другим — Ли Кэцяну и Ван Яну — теоретически можно было бы и остаться.

Кроме того, все четверо не вошли в обновленный состав ЦК 20-го созыва — что в реалиях китайской политики означает, что уже весной следующего года они покинут свои государственные посты и уйдут на пенсию.

Уход таких "тяжеловесов" китайской политики, как Ли Кэцян и Ван Ян, вызвал удивление: во-первых, как я уже отметил, они не достигли некой “пенсионной планки”, а во-вторых, ряд аналитиков прочил им высокие государственные посты. В частности, Ли Кэцян, по мнению экспертов, мог возглавить парламент. В свою очередь, Ван Яна называли одним из главных претендентов на пост главы правительства.

Покинули ли они политическую сцену, как Ху Цзиньтао на этом съезде, или же решили уйти сами, без лишнего шума — вопрос открытый. Но факт остается в том, что они ушли.

Стоит обратить внимание, что еще несколько человек ушли из Политбюро "досрочно", до достижения пенсионных 68 лет, например 66-летний экс-глава парткома Синьцзян-Уйгурского автономного района Чэнь Цюаньго. А некоторые, напротив, остались там, даже преодолев этот порог, например 72-летний заместитель председателя Центрального военного совета Чжан Юся. Более того, отдельным политикам даже удалось впервые пройти в Политбюро в возрасте за пенсионной отметкой. Примером такого подвига может послужить глава МИД КНР Ван И: непосредственно во время недельного XX съезда он отметил свое 69-летие, и кресло в Политбюро наверняка стало лучшим для него подарком.

При этом состав Политбюро обновился наполовину. Да и число кресел в нем сократилось с привычных 25 до 24. Кроме того, впервые за 20 лет в Политбюро не попала ни одна женщина. Замены ушедшей на партийную пенсию 72-летней Сунь Чуньлань, вице-премьеру КНР, не нашлось.

Среди 205 членов обновленного ЦК всего 11 женщин. А в составе политического Олимпа — ПК Политбюро — не было ни одной дамы за 101 год существования Компартии.

Страсти китайской власти

Накануне съезда и пленума аналитики высказывали предположения, что в Постоянный комитет Политбюро могут попасть вероятные преемники. Эта версия строилась на том, что Си Цзиньпин будет готовить транзит власти в 2027–2028 году.

Например, самого Си Цзиньпина привели на Олимп ровно за пять лет до передачи власти: в октябре 2007 он получил одно из девяти мест в ПК Политбюро, а в марте 2008 года его избрали заместителем председателя КНР. Это дало четко понять — Си Цзиньпин стал преемником Ху Цзиньтао и через пять лет сменит его на высших государственных и партийных постах. Так и случилось — в 2012–2013 годах он получил бразды правления.

Однако сам Си Цзиньпин этой схеме, видимо, так и не следует — ни после истечения своего первого пятилетнего срока на посту генсека в 2017 году, ни сейчас: в новом составе ПК нет явных кандидатов на роль вероятных преемников.

Восток, как известно, дело тонкое: поэтому политические традиции в Китае напоминают какое-то подобие науки со своими правилами, шаблонами и церемониалом. Иногда появлялись и исключения из правил, но в целом они действовали. Так было последние десятилетия, пока не пришел Си Цзиньпин.

Магия цифр

Если следовать выработанному десятилетиями шаблону, политический портрет преемника таков: это "молодой" политик, которого включают в ПК Политбюро в возрасте до 57 лет (сам Си Цзиньпин стал таковым в 54 года, а Ху Цзиньтао — в 49), что позволяет ему пробыть в высших эшелонах власти одну "подготовительную" пятилетку, а потом получить все полномочия и править еще два полноценных пятилетних срока на постах главы государства и партии. Причем в начале второго срока действующего главы государства цикл повторялся для кого-то другого.

Почему именно 57 лет? Потому что в Китае (по крайней мере, до последнего времени) существовало четкое правило: 七上八下 ("ци шан ба ся"), что можно перевести как "семь — вверх, восемь — вниз". Оно позволяет высшим руководителям страны продолжать занимать свои посты или идти на повышение до 67 лет включительно, а возраст в 68 лет является порогом выхода на пенсию, при достижении которого политикам дают "досидеть" еще пару лет до следующего съезда, а потом просят дать дорогу "молодым".

Однако не только датой и годом рождения определяются будущие руководители Китая: преемник должен обладать безупречной репутацией, иметь успешную карьеру и опыт работы в партийных, военных и в государственных органах. Причем как в столице, так и на периферии — в отдаленном или бедном районе, а также в крупном регионе или городе.

Стоит отметить, что большую часть этого портфолио нужно успеть сформировать до отсечки в 57 лет. Например, Си Цзиньпин начинал свой политический "дао" (путь) по регионам Китая с заместителя главы парткома небогатого уезда Чжэндин (провинция Хэбэй) c населением несколько сотен тысяч человек, а закончил секретарем парткома такого многомиллионного мегаполиса, как Шанхай.

Есть ли преемник?

Таким образом, идеальный преемник, если следовать китайским политическим канонам, должен был бы родиться не раньше 1965 года. Однако таких людей в новом составе ПК Политбюро просто нет. Самый "молодой", по китайским меркам, политик в "семерке" — 60-летний Дин Сюэсян (1962 г.р.).

Он считается одним из наиболее близких к Си Цзиньпину людей. Последние 15 лет его карьеры — это исполнение обязанностей начальника администрации Си Цзиньпина. Однако для звания преемника этого может быть недостаточно. У Дин Сюэсяна нет опыта руководства провинцией или городом центрального подчинения (Пекин, Шанхай, Чунцин или Тяньцзинь) в должности губернатора или главы парткома.

Есть ли потенциальные преемники среди 24 членов Политбюро? Самыми молодыми там можно назвать четырех человек: замглавы Отдела пропаганды Ли Шулэй (но у него нет опыта руководства регионами), секретарь парткома провинции Ляонин Чжан Гоцин, его коллега из провинции Шаньдун Ли Ганьцзе и мэр Пекина Чэнь Цзинин. Стоит отметить, что почти всем из них к началу XX съезда уже исполнилось 58 лет, так что, если судить строго по пенсионному правилу, они на эту роль не подходят. Единственным "счастливчиком", кому пока еще 57, является Ли Ганьцзе — свое 58-летие он встретит в ноябре.

Необходимо понимать, что попадание в Политбюро для одних может стать восхождением на Олимп, а для других — на эшафот. Особенно если по пути наверх перейти кому-то дорогу. Примером этого может послужить перспективный китайский политик Сунь Чжэнцай. Он попал в Политбюро в 2012 году в возрасте 49 лет. Политику прочили повышение и даже называли его потенциальным преемником, однако за считаные месяцы до XIX съезда (2017 год) против него было инициировано расследование, которое закончилось для Сунь Чжэнцая судом и приговором к пожизненному заключению за коррупцию.

Избрание в Политбюро вовсе не означает, что ты попадаешь в шорт-лист потенциальных преемников, а очередной съезд партии не гарантирует дальнейшего продвижения по карьерной лестнице. Примером этого является и вице-премьер Ху Чуньхуа. Его карьера была тесно связана не с Си Цзиньпином, а с лидером предыдущего поколения руководителей Ху Цзиньтао и премьером Госсовета Ли Кэцяном. В 2012 году он вошел в состав Политбюро XVIII созыва. Накануне XIX съезда в 2017 году его называли потенциальным преемником, на тот момент Ху Чуньхуа было 54 года. Однако в ПК Политбюро он так и не попал.

Спустя еще пять лет, накануне нынешнего XX съезда, уже 59-летнего Ху Чуньхуа называли уже не преемником, а потенциальным кандидатом на "обычное" кресло в ПК. Однако он не только не прошел в заветную "семерку", но и не удержался на своем прежнем месте, так как не попал в обновленный состав 24-местного Политбюро. Теперь он лишь один из 205 членов ЦК. В политических реалиях Китая такой поворот судьбы можно считать лишь досрочной и не очень почетной пенсией.

С чистого листа

Итоги съезда четко показали, что в ключевых органах партии — в ПК (7 человек), Политбюро (24 человека) и ЦК (205 человек) — у Си Цзиньпина везде свои люди, и их большинство.

Кадры решают все. Особенно если эти кадры — свои. И нынешняя ситуация на политической арене Китая свидетельствует о том, что Си Цзиньпин сумел консолидировать власть до уровня Мао Цзэдуна или Дэн Сяопина.

Еще до третьего срока глава государства не стеснял себя десятилетними рамками. В своих программных речах, выступлениях и различных документах он ставил задачи и цели до 2027-го, 2035-го и даже 2049 года. Никто не говорит, что 69-летний Си Цзиньпин планирует оставаться у власти еще 30 лет. Однако у него есть свое видение, как будет развиваться страна, а на эту масштабную программу десяти лет бы не хватило. Теперь у него есть для этого время. В том числе и для того, чтобы позже, возможно, выработать новую систему транзита власти.

Что конкретно придумает председатель Си — сказать сложно. Но одно можно заявить наверняка — он умеет играть вдолгую, тщательно продумывает каждый свой ход и основательно готовится, прежде чем его сделать. По крайней мере, по первым десяти годам его правления видно, что он долго готовился — не к транзиту, а к по меньшей мере третьему сроку. Это было нужно ему для того, чтобы довести задуманное до конца.

К тому же в мире теперь совершенно новая международная обстановка: повышается градус геополитического противостояния с США и коллективным Западом, обостряется вопрос Тайваня, в экономике Китая назрел ряд проблем, требующих кардинальных решений. Список можно продолжать долго.

Думаю, именно по этой причине во главу угла китайской политики была поставлена задача по сохранению прежнего курса и его адаптация к новой геополитической реальности.

Автор благодарит за помощь в подготовке материала корреспондента ТАСС в Пекине Зою Русинову