Запад, который не помог. Африканские страны отворачиваются от Франции

Перемены, которые Парижу удавалось откладывать в течение холодной войны, все же настигли его тремя десятилетиями позже. В бывшей Французской Западной Африке ищут новых союзников за рубежом. 30 сентября государственный переворот сотряс государство Буркина-Фасо. На протяжении десятилетий дружественные ЕС правительства сменяли в нем друг друга, а присланные Францией войска защищали местных жителей от джихадистов. Итог вопреки ожиданиям неутешителен: потеря контроля над 40% территории, голод в оставленных районах, безраздельное господство европейского бизнеса в ущерб местному производству. На волне антифранцузских настроений шанс выпадает военным, ищущим помощи у России, Китая и Турции. В 2021 году подобный переворот уже произошел в соседнем государстве Мали. Пример заразителен: если судить по данным социологии, разворот на Восток не исключен в Нигере, Чаде, Камеруне — повсюду, где раньше существовала Французская колониальная империя.

Месье нервничает

Разочарование в особых отношениях с Францией повсеместно на обширных пространствах Западной Африки, где обретение независимости в 1960-е годы приняло форму, далекую от разрыва с прежними порядками. В отличие от Великобритании, Испании и Португалии, покинувших свои колонии раз и навсегда, Франция предпочла срежиссированный уход в тень. В середине прошлого века восемь африканских государств (Бенин, Буркина-Фасо, Кот д'Ивуар, Гвинея-Биссау, Мали, Нигер, Сенегал и Того) по предложению Парижа образовали валютный союз, регулируемый собственным Центробанком. Половину его активов разместили в банках Франции и на ее же территории стали печатать банкноты. Париж выступил как гарант стабильности денежной единицы: то есть лишил правительства по отдельности права ее девальвировать. Сложившаяся ситуация не имела себе подобных: политическая независимость была обеспечена, но об экономической говорить и не приходилось.

В основе предложенного Францией финансового порядка лежала свободная циркуляция капиталов между бывшими колониями и метрополией. Воспользовавшись оставленными в силе налоговыми льготами и полагаясь на исторически полученную фору, компании Пятой республики легко захватили контроль над местными рынками и уже не отдавали их конкурентам. Обычно этого мягкого присутствия Франции было достаточно, но время от времени она вмешивалась и грубой силой: в 1979-м, когда ее войска свергли диктатора Центральной Африки Бокассу, или в 2011-м, когда спецназ Пятой республики сместил по обвинению в фальсификации выборов антифранцузски настроенного президента Кот-д’Ивуара Лорана Гбагбо, а авиация поучаствовала в сведении счетов с ливийским лидером Муаммаром Каддафи. Около 2015 года французское вмешательство в дела Африки достигло пика: военные операции (все против исламистов) проводились одновременно в ЦАР, Мали, Мавритании, Буркина-Фасо, Нигере и Чаде. Это было предельное напряжение сил: довести до победы не удалось ни одну из них.

В 2020-е стало ясно, что роль французов в Африке клонится к той, которую взяли на себя США в Афганистане. Многочисленные тактические победы над джихадистскими группировками не вели к их уничтожению. Удары по позициям противника страдали от неточности. Поддержка местного населения таяла по мере накопления невынужденных жертв. Военные элиты стали склоняться к мысли, что победить джихадистов с французской помощью не выйдет, и даже предложение Парижа реформировать валютный союз, смягчив его правила, не спасло положения. Как следствие неудач, дружественные Парижу режимы стали рушиться сами собой.

Русская карта

Переворот, произошедший 30 сентября в Буркина-Фасо, задел интересы Франции, но непредвиденно в фокусе внимания оказалась Россия. Сначала стало известно, что сторонники новых властей, собравшиеся на митинг, принесли с собой российские флаги и стали выкрикивать название нашей страны, ожидая реакции из Москвы. Затем принявший руководство государством в свои руки капитан Ибрахим Траоре направился во главе военного конвоя в столицу Уагадугу и взял с собой телевизионную команду. Толпа, которая попала в кадр, приветствовала его пророссийскими лозунгами.

С Францией победители не захотели иметь ничего общего. Траоре объявил, что его предшественник Поль-Анри Сандаого Дамиба попробовал скрыться на французской военной базе, откуда планирует контрнаступление. В ответ сторонники Траоре напали на посольство Франции и Французский институт. Париж вынужден был вмешаться, объявив, что Дамибу не поддержит. Но на позицию новых властей это уже не повлияло: те объявили, что из прошлого необходимо извлечь уроки и обратиться к "новым партнерам по борьбе с терроризмом". Западные СМИ увидели в этих словах намек на Россию.

Одна из основных претензий к Франции — как формулируют сторонники новых властей — прямое пренебрежение интересами союзника и скупость. На контрасте с Украиной, которую Париж обеспечивает своим самым современным вооружением, — союзники по борьбе с джихадистами буркинийцы десятилетиями страдают от отсутствия самого необходимого. "Случалось так, что нашим добровольцам приходилось идти в бой вооруженными только своей храбростью и амулетами", — сетует один из бывших премьеров Буркина-Фасо, перешедший на сторону Траоре, Якуба Исаак Зида, призывая к перевооружению по примеру соседней Мали.

Живущим в Африке трудно сомневаться, что Буркина-Фасо это необходимо. В 2022 году подскочило до рекордного общее число исламистских атак на эту страну, а доля беженцев, покинувших свои дома после наступлений джихадистов, возросла до 2 млн человек — 10% всего населения. Но отвлеченная европейскими проблемами Франция оказалась не на высоте положения. Тогда-то давно скапливавшееся раздражение приняло форму военного переворота, сократившего геополитические границы Французской Африки.

Путь через саванну

В европейских СМИ разворот африканских государств от Франции к России часто представляют как сползание в сторону авторитарных порядков. В действительности это не так: рассчитывающий на дружбу с Москвой Траоре пришел к власти, сместив Дамибу, который сам, в свою очередь, оказался у власти в результате переворота. В 2021 году похожий сценарий реализовался в Мали. Сторонники разворота от Франции на Восток взяли власть силой. Но их предшественники, гораздо более лояльные Парижу, представляли собой военную хунту.

Отвергая участие Франции и демонстративно подчеркивая готовность сотрудничать с Россией, новые власти африканских государств стремятся опереться на поддержку собственных сограждан — выступая в несвойственной для себя роли демократических политиков. Социологические опросы, проведенные в Мали, Сенегале, Того и еще 14 государствах региона социологами African Youth Survey в 2020 году, выявили резкие антифранцузские настроения у большинства местной молодежи. Сокращение гуманитарной помощи на фоне пандемии сыграло в этом свою роль. Обвиняя Россию в распространении голода, медиа Запада убеждают лишь свою собственную аудиторию. В Африке настроения иные: там замечают снижение поставок от прежних благотворителей, на которых уже успели положиться, и еще более ожесточаются против Запада, решившего тратить меньше в трудную минуту.

В отличие от восточноевропейских государств, оптимистически рассчитывающих на вхождение в ЕС, африканцы в огромном большинстве сознают, что, несмотря на общее прошлое в колониальной империи и знание ее языка, никакой общности судеб со Старым Светом у них не будет и, значит, не остается другой альтернативы, кроме поиска собственного пути.

На то же, со своей стороны, исподволь намекает и Франция. Еще в 1980-е она ввела въездные визы для своих бывших подданных, а с течением времени только ужесточала правила. Действующий, к примеру, для Мали порядок точно соответствует тому, который Фпанция установила для России в 2022 году. Естественно, сохранению прежних связей между государствами он не способствует.

В XXI веке от не по-африкански прохладного отношения страдают даже те, с кем связано поддержание связей, — политические элиты: в 2021 году на отказ в визах жаловались министр иностранных дел ЦАР и вице-спикер местного парламента. Со своей стороны, европейцы обеспокоены африканской рождаемостью и стремятся заранее запереть двери. Но при таких обстоятельствах дальнейшее отдаление бывших колоний от их метрополии остается лишь делом времени.

Игорь Гашков