Евгений Попов. Мы его никогда не забудем.

Кабаков объездил полмира. Он ненавидел тусовочную литературную жизнь и никогда не был членом ни одного из многочисленных Союзов писателей. Исключение он сделал перед смертью только для нашего "Русского ПЕН-центра", объяснив это тем, что здесь – "хорошая компания" и нет противных его душе "тузов и шишек". Он дважды стал лауреатом "Большой книги". Василий Аксенов, Александр Кабаков, Евгений Попов. Кабак на Пятницкой, Москва. 2004 год. В январе 2015 года в Овальном зале Библиотеки иностранной литературы политолог Сергей Караганов вручил ему премию за эссе "Частное слово", опубликованное в журнале "Знамя". Караганов сказал: "Предлагая вручить Александру Абрамовичу премию за патриотизм, хотел бы обратить ваше внимание на то, что он показал еще одну замечательную сторону русского национального характера, которым мы, русские, тоже можем гордиться – залихватскую гусарскую храбрость. В тексте эссе он бросил вызов мнениям, доминирующим в его социальном кругу. Что вызовет, а он это знал, повсеместное шипение. Лавров властвующего думами на этом поприще не сыщешь. Власть предержащие его точно не отметят". Александр Кабаков, Евгений Попов. 2006 год. "Опера нищих". Кабаков писал в этом эссе почти ВОСЕМЬ (!) лет назад. "А власть… Что ж власть… Она, конечно, отвратительна, как руки брадобрея (теперь мало кто бреется, тем более в парикмахерской, в основном управляются с подрощенной щетиной триммером, все метафоры стареют, все!)… Но у меня один риторический вопрос: почему те, кто теперь клеймит нынешнюю власть, предыдущую — в смысле, советскую — не клеймили публично? По возрасту могли бы успеть… Я о бывших тогда комсоргами и ставших теперь совестливыми вольнодумцами здесь не говорю, у меня вопрос к приличным людям. Единственным автором откровенной и прямолинейной, "встольной" и подпадающей под статью антисоветчины был тогда в нашей, теперь поголовно "болотной" компании, извините за нескромность, я. И я их не сужу, что они тогда не перли на баррикады с наружной стороны. Но каким-то не вполне героическим вижу я их теперешний самозабвенный протест. А для меня личные мотивы важней, чем общественные. Я, видите ли, по профессии должен интересоваться психологическими внутренностями человека, а не социальной косметикой". Боже, что тут началось в стане "совестливых вольнодумцев", красовавшихся перед молодежью! Спи спокойно, дорогой товарищ. Ты всю жизнь вёл себя, как настоящий писатель и свободный человек. Мы тебя никогда не забудем. Сейчас мы, например, хлопочем, чтобы Библиотека в поселке Павловская Слобода, где ты долгие годы жил и теперь похоронен , носила имя А. Кабакова. Ты когда-то придумал правильную формулу: "Всё гораздо хуже, чем хотелось бы, но гораздо лучше, чем могло бы быть".