Прощай, немытая. История четырёх волн российской эмиграции

После начала военных действий на Украине Россию по политическим, экономическим и другим причинам покинуло множество людей. Точных данных об их количестве нет, но, по разным оценкам, речь идёт о десятках или даже сотнях тысяч человек. Они стали частью уже пятой волны эмиграции из России, которую принято отсчитывать с начала 2000-х или 2010-х годов. Первые три волны произошли ещё при большевиках, а четвёртая началась после распада Советского Союза. О том, кем были, куда стремились и как устраивались на чужбине русские эмигранты XX века — в материале «Секрета». Первая волна Годы: 1917–1924 Вскоре после Октябрьской революции 1917 года в России началась кровавая Гражданская война, на фоне которой большевики развязали знаменитый «красный террор» против вчерашней элиты и инакомыслящих. Результатом этих драматических событий стал массовый исход за рубеж, который приобрёл особенно большие масштабы в период 1918-1920 годов. Тогда страну покинули от 1 до 1,5 миллионов человек — дворяне, офицеры, предприниматели, духовенство, интеллигенция и ученые. Среди тех, кто уехал, было немало выдающихся представителей русской культуры: писателей, музыкантов, художников и философов. Большинство из них считали эмиграцию временной — бытовало мнение, что большевики не смогут долго удерживать власть и режим скоро падёт. Однако такую точку зрения разделяли не все. Жена Ивана Бунина позднее вспоминала слова историка Михаила Ростовцева, сказанные в первый год эмиграции: «В Россию? Никогда не попадём. Здесь умрём. Это всегда так кажется людям, плохо помнящим историю. А ведь как часто приходилось чи­тать, например: “Не прошло и 25 лет, как то-то или тот-то измени­лись”? Вот и у нас будет так же. Не пройдет и 25 лет, как падут боль­шевики, а может быть, и 50 — но для нас с вами, Иван Алексеевич, это вечность». Путь эмигрантов — в особенности тех, кто воевал в Русской армии барона Врангеля — чаще всего пролегал из Крыма в Константинополь (ныне Стамбул). Оттуда солдаты и офицеры попадали в военные лагеря в Галлиполи и Лемносе (эти события получили название «Галлиполийское сидение»). Через некоторое время беглецы отправлялись в Европу. Важными центрами русской эмиграции стали София, Белград, Прага, Берлин и, конечно, Париж. На востоке белоэмигранты активно заселяли Харбин и Шанхай. Далеко не всегда судьба была благосклонна к скитальцам: многие быстро обеднели и были вынуждены заняться низкооплачиваемым и неквалифицированным трудом. Русских эмигрантов часто можно было встретить среди официантов, чернорабочих, грузчиков и таксистов. Особую страницу в истории эмиграции первой волны занимает так называемый «философский пароход». Речь идёт об операции по высылке из страны осенью 1922 года известных деятелей науки и культуры, выступавших против советской власти. После начала НЭПа нравы немного смягчились и большевики начали принудительно выдворять из страны — а не ликвидировать их. «Меня пригласили к следователю и заявили, что я высылаюсь из советской России за границу. С меня взяли подписку, что в случае моего появления на границе СССР я буду расстрелян… Когда мне сказали, что меня высылают, у меня сделалась тоска. Я не хотел эмигрировать, и у меня было отталкивание от эмиграции, с которой я не хотел слиться. Но вместе с тем было чувство, что я попаду в более свободный мир и смогу дышать более свободным воздухом. Я не думал, что изгнание моё продлится 25 лет. В отъезде было для меня много мучительного...», — вспоминал знаменитый философ Николай Бердяев. Вопреки распространённому мнению, «философский пароход» не был каким-то конкретным судном. Интеллигенцию выдворили из страны на нескольких пароходах из Петрограда и Одессы в Штеттин и Константинополь и на поезде Москва-Рига. Всего страну покинули от 228 до 272 человек. Вторая волна Годы: 1940-е Следующий массовый исход населения из СССР был связан с событиями Второй Мировой войны. После вторжения нацистской Германии на территорию СССР множество советских граждан по разным причинам оказались на территории Третьего рейха. В большинстве случаев это были люди, угнанные на работы в Германию, а также военнопленные. Кроме того, после отступления немецкой армии многие также покидали свои дома и уходили на запад, опасаясь обвинений в сотрудничестве с оккупантами и возможных репрессий. Почти в самом конце войны союзники согласились с требованием Сталина о выдаче всех живших на территории СССР до 1939 года. Для большинства «перемещённых лиц», оказавшихся в Германии, такое решение означало долгие годы лагерей или вовсе смертный приговор, поскольку советская система с крайним подозрением относилась к тем, кто побывал на оккупированном Западе. Это касалось всех, в том числе военнопленных, которых приравнивали к дезертирам и «изменникам Родины». Британцы выдали СССР 564 000 человек, американцы — 343 000. «Я хорошо помню панику людей, ютившихся в послевоенных немецких лагерях и стремившихся как можно быстрее их покинуть. Нередко лагеря окружались американскими и английскими специальными репатриационными отрядами и советскими СМЕРШевцами. Людей хватали, сажали в грузовики и доставляли в советскую зону, где с некоторыми тут же расправлялись. Иногда каким-то образом в лагере узнавали, что готовится облава, и люди бежали в лес или ютились на вокзалах, хотя последнее было также небезопасно. Людей похищали и просто на улицах», — рассказывал живописец Сергей Голлербах. Он и многие другие граждане Советского Союза избежали возвращения в СССР. Но сначала им приходилось пройти пугающую процедуру «скрининга», организованную союзными властями под эгидой Администрации помощи и восстановления Объединённых Наций (UNRRA). Цель этих мероприятий состояла в отсеивании коллаборантов, подозрительных личностей и тех, кто подлежал выдаче в СССР. Люди, успешно прошедшие все проверки и собеседования, могли покинуть Германию. В сравнении с первой волной эмиграции вторая оказалась намного более «тихой» и незаметной. Если среди белоэмигрантов заметную часть составляли писатели, художники и интеллектуалы, то «невозвращенцы» после Второй Мировой в основном были простыми людьми. Кроме того, они вовсе не собирались привлекать лишнего внимания к себе из страха быть выданными СССР, не поддерживали связей друг с другом и не создавали эмигрантских объединений. Во многом по этим причинам послевоенная эмиграция до сих пор считается малоизученной и наименее известной. По официальным данным, после окончания Второй Мировой войны в страну не вернулись 130 000 человек, хотя ряд специалистов считает , что реальное число было в несколько раз больше. Ещё одним отличием от первой волны был маршрут, по которому передвигались мигранты: заметная часть людей в конечном счёте оказались в более отдалённых частях света вроде США, Канады, Австралии и Южной Америки. Третья волна Годы: 1960-е — 1990 В отличие от первых двух, третья волна эмиграции не была связана с войнами и социальными катаклизмами. Основным мотивом новых переселенцев стало стремление сбежать от реалий «развитого социализма» и несогласие с политикой советского государства. Некоторые отсчитывают начало новой волны от декабря 1966 года. Тогда председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин, находясь с визитом в Париже, заявил следующее: «Если есть семьи, разобщённые войной, которые хотели бы встретить своих родственников вне СССР или даже оставить СССР, мы сделаем всё, чтобы помочь им решить эту проблему». Однако по-настоящему масштабная эмиграция началась после того, как 24 февраля 1971 года группа евреев провела акцию протеста, отказавшись покидать приёмную председателя Президиума Верховного совета СССР до тех пор, пока им не разрешат выехать в Израиль (советские граждане не могли покидать страну по своему желанию — нужно было получить выездную визу, которую мало кому давали). Опасаясь международного скандала, советское руководство пошло навстречу этим требованиям и разрешило эмиграцию. Кроме евреев, покидать советскую родину позволили этническим немцам, у которых были родственники в ФРГ, а также армянам, стремившимся воссоединиться со своими близкими в диаспорах на Западе или Ближнем Востоке. Советские граждане, не имевшие еврейских, немецких или армянских корней, также находили способы уехать. Самым очевидным из них был выгодный брак. Вот что писал в своём дневнике в сентябре 1975 года молодой литератор Георгий Елин: «После типографии заехал в Литинститут, узнал новости. Нашу осеннюю сессию перенесли на октябрь. Дидурова всё же отчислили (зря взял у меня все контрольные — ни одной не сдал). Как и Шурку Суслова, который нашёл-таки повод эмигрировать: женился на одесситке Жанне, но та рано радовалась, что стала москвичкой, — сразу же после свадьбы Шурик потребовал, чтобы жена объединилась со своей израильской бабушкой». Позднее советские власти, неприятно удивлённые количеством желающих репатриироваться, постарались максимально затруднить возможность выезда. От потенциальных эмигрантов требовали оплатить полученное в СССР образование. Суммы были совершенно неподъёмные для обычного советского гражданина. Так, выпускник МГУ должен был заплатить 12 200 рублей (при том, что средняя зарплата в стране в 1972 году равнялась 121,8 рублей в месяц). Вместе с тем руководство СССР порой принудительно вывозило своих противников за пределы страны. Такая судьба, например, постигла писателя Александра Солженицына: КГБ не стал заключать его под стражу, опасаясь, что арест нобелевского лауреата (Солженицын получил премию в 1970 году) вызовет скандал. Вместо этого в 1974 году писателя вывезли в Западную Германию. Другим оппонентам советского строя угрожали тюрьмой, если они в кратчайшие сроки не покинут СССР. Из-за конфликта с государством вынуждены были уехать поэт Иосиф Бродский, писатели Сергей Довлатов и Василий Аксёнов, скульптор Эрнст Неизвестный. Росло число невозвращенцев — людей, которые оказались за рубежом в деловой или туристической поездке и отказались возвращаться на родину. Часто это были артисты, спортсмены или другие знаменитости, находившиеся на гастролях на Западе. Так уехали танцоры Рудольф Нуреев и Михаил Барышников, шахматист Виктор Корчной, фигуристы Людмила Белоусова и Олег Протопопов, дирижёр Максим Шостакович и многие другие. Всего в 1971–1980 годах СССР покинуло около 350 000 человек. Общее число эмигрантов третьей волны обычно оценивается примерно в полмиллиона человек. Четвёртая волна 1990 — 2000-е Очередная волна эмиграции началась вместе с закатом СССР, когда граждане страны получили право выезжать за рубеж без ограничений. Этот исход изучен лучше всего: исследователи обладают достоверными данными о том, сколько человек выехало и куда они направлялись. По их оценкам , в этот период больше 90% всех эмигрантов из России уехали всего в три страны — Германию, Израиль и США. В первой половине 90-х речь шла в основном об этнической миграции. В Германии и Израиле действовали программы по репатриации немцев и евреев. Переезд в США проходил на других основаниях: воссоединении с живущими в Штатах родственниками, получении статуса беженца или предложения о работе. На рубеже столетий этнический компонент был уже не так заметен — за границу потянулось большое количество россиян, не принадлежавших к национальным меньшинствам. По данным МВД, всего в период с 1989 по 2002 год из России на постоянное место жительства в страны дальнего зарубежья выехало 1,26 млн человек — намного больше, чем во вторую и третью волны эмиграции. Реальное же число эмигрантов, скорее всего, было ещё больше — до 1,6 млн человек. Масштабы этого явления были заметны невооружённым взглядом. «У иностранных посольств стоят длинные очереди желающих эмигрировать! Это надо же! Особенно много — у посольств США на Садовой и Израиля. Американцы выдают “статус беженца” прямо у себя в посольстве в Москве! Рехнулась матушка Россия? За этим — политика: кому выгодно?», — писал в своём дневнике в апреле 1993 года историк Генрих Иоффе (сам он уехал в Канаду в 1995 году). Одной из отличительных особенностей четвёртой волны стала «утечка мозгов». Страну покинуло огромное количество талантливых учёных: по утверждению президента РАН Александра Сергеева, одних только профессоров в 90-е уехало около 40 000. Среди тех, кто нашёл возможность работать за рубежом, оказались будущие лауреаты Нобелевской премии по физике Андрей Гейм и Константин Новосёлов, математик Максим Концевич, физик-теоретик Андрей Линде, биолог Евгений Кунин и множество других специалистов мирового уровня. Другой заметной чертой нового этапа эмиграции стал массовый отъезд женщин из страны. Они отправлялись за границу не только в составе семей, но и в одиночку, стремясь любой ценой оказаться подальше от разрухи. Поскольку женщины почти не владели иностранными языками и в целом не осознавали реалий жизни за границей, это часто приводило к печальным последствиям вроде вовлечения в занятие проституцией. Некоторые исследователи считают, что четвёртая волна эмиграции продолжается до сих пор. Однако в последние годы во многих СМИ принято разделять переселение в девяностых и эмиграцию с 2000-2010-х годов. Согласно этому подходу, сейчас мы можем наблюдать уже пятую волну, которая в основном вымывает из страны представителей среднего класса и политически активных граждан, недовольных курсом России. Коллаж: «Секрет фирмы», freepik.com, depositphotos.com