«Компромисс невозможен»: почему союзники России снова стреляют друг в друга

Киргизия и Таджикистан договорились отвести войска от границы

«Компромисс невозможен»: союзники России снова стреляют друг в друга
© РИА Новости

На границе Киргизии и Таджикистана снова неспокойно. Пока потери в нынешней перестрелке не идут в сравнение с прошлогодними. Власти двух стран – участниц ОДКБ не заинтересованы в устранении причин конфликта на границе, уверены эксперты. «Газета.Ru» разбиралась, что делят Бишкек и Душанбе и можно ли их помирить.

Что на этот раз

Апрель становится для Таджикистана и Киргизии традиционным месяцем выяснения отношений на границе с помощью оружия. Год назад такие столкновения привели к смерти более 50 человек, но не изменили статус-кво.

В 2022 году конфликт между пограничниками вспыхнул 12 апреля. По данным киргизской погранслужбы, пограничный наряд Таджикистана проигнорировал требования и зашел на 20 м вглубь территории Киргизии. Дважды за день открывалась стрельба, — в ходе второй Таджикистан обстрелял минометами село Достук. В ночь на 13 апреля стороны договорились об отводе из зоны соприкосновения техники и сил подкрепления.

Единственным погибшим в результате перестрелки оказался 27-летний таджикский пограничник. Со стороны Киргизии известно о двоих раненых.

Вскоре на границе прошла встреча делегаций погранслужб, которые подписали протокол. Стороны договорились продолжить отвод сил, стянутых к границе во время конфликта, и создать рабочую группу, которая будет уточнять маршруты движения пограничных нарядов.

Президент Киргизии Садыр Жапаров призвал жителей республики не разжигать конфликт и не оскорблять лидеров соседних государств. «Ведутся переговоры. Есть много неописанных километров. Это займет время. Даст Бог, я намерен решить этот вопрос до конца своего президентства», — написал он, попросив также не распространять фейки.

Руководитель Института социально-политических исследований «Элчи» Денис Бердаков объясняет такое обращение лидера страны к гражданам желанием сохранить диалог.

«Есть понимание, что в Таджикистане просто другая политическая система. Там люди могут просто принести руководству распечатки с оскорблениями из соцсетей, показать, и все никаких переговоров не будет», говорит он.

Из-за чего спор

Значительная часть границы Киргизии и Таджикистана не урегулирована с момента распада Советского Союза — по словам Жапарова, сейчас из 972 км описаны и согласованы 662 км.

Самая острая ситуация — в Баткенской области Киргизии (села Ак-Сай, Кок-Таш, Самаркандык) и в Согдийской области Таджикистана (села Чорку и Сурх). Кроме того, проблемы возникают вокруг эксклава Ворух (связан с основной территорией Таджикистана единственной дорогой, на которую Душанбе, апеллируя к картам 1920-30-х годов, предъявляет свои претензии). Президент Таджикистана Эмомали Рахмон отвергает возможный обмен Воруха, о чем говорил во время визита туда перед прошлогодним конфликтом.

Разные представления о принадлежности территорий обостряются борьбой за ограниченные ресурсы.

Так, в конце апреля 2021-го вооруженное столкновение возникло на водозаборе «Головной» на реке Исфара, который используется для водоснабжения и орошения территорий сразу трех стран (включая Узбекистан). Бишкек утверждает, что Головной находится на его территории и что только киргизы вкладывают средства в поддержание работы станции.

Однако Таджикистан считает иначе, — он не готов мириться с хозяйничаньем Киргизии на объекте. Его представители начали устанавливать оборудование с видеонаблюдением на электрическом столбе, по их словам, в ответ на появление киргизского военного поста на спорном объекте. Как бы то ни было, тогда работы таджикистанцев закончились стычками, перестрелкой и многочисленными жертвами.

Завотделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин считает, что прошлогодние события спровоцировал Бишкек.

«Тогда перед конфликтом были крупные военные учения Киргизии, что в Таджикистане однозначно восприняли демонстрацию силы и угрозу, после чего стали стягивать бронетехнику к границе. Хотя, может быть, это был лишь повод для демонстрирования своей «крутости», ведь все-таки первыми ударили таджики», напоминает он.

Одни рожают, другие уезжают

Старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин объясняет, что разрешить пограничные споры киргизов и таджиков сложно по ряду причин.

«Граница до сих пор не делимитирована, и уж, тем более, не демаркирована. Она проходит по Ферганской долине, сложному географическому ландшафту, густонаселенной местности, которая в советское время экономически и демографически развивалась без оглядки на государственную границу. И ее появление изменило политическую ситуацию. Все это осложняется тем, что на территории Киргизии есть несколько таджикских анклавов. Некоторым, чтобы доехать до, условно говоря, «континентального» Таджикистана, нужно два раза пересечь границу», рассказывает он.

В соседних регионах двух стран разная демографическая ситуация. В созданной в 1999 году Баткенской области Киргизии проживают чуть более 500 тыс. человек, и люди уезжают оттуда, так как это самая отдаленная часть Киргизии с точки зрения логистики.

«А в Согдийской области Таджикистана, наоборот, хорошая динамика (население области 2,5 млн человек. «Газета.Ru»), поэтому там растут потребности в воде, пастбищах и земле для обработки. Это один из конфликтных факторов», уверен Притчин.

С такой интерпретацией согласен политолог из Киргизии Денис Бердаков.

«У таджиков в том районе в среднем по 5-7 детей, а у киргизов меньше. И они очень бедно живут, нет света во многих селах, отток киргизов идет как в Бишкек, так и в Россию. Таджикам нет стратегического желания урегулировать, просто потому что время играет на них. Пока власти Киргизии с приходом Жапарова не начали плотно заниматься вопросом, ситуация начала идти к ползучему вытеснению», — говорит он.

Бердаков отмечает, что политических границ между Таджикистаном и Киргизией никогда не существовало в истории.

«Эти территории были сначала в составе Кокандского ханства, потом в Российской империи и СССР. Все время были только условные экономические границы, поэтому апелляция обеих сторон идет к старым картам. Но здесь не так, как в Европе, где есть исторические границы, хотя бы границы XVI-XVII веков. И сейчас, по сути, конфликт нерешаем: население в Киргизии занимает позицию, что ничего нельзя отдавать. А Таджикистан с учетом демографического фактора готов ждать еще хоть 200 лет, время играет на него», рассуждает он.

Еще один важный фактор — Киргизия, в отличие от Таджикистана, входит в Евразийский союз (ЕАЭС). Притчин говорит, что возникающая из-за этого разница в ценах приводит к запросу на контрабанду в Таджикистан и делает ее «достаточно привычным бизнесом».

«Есть ряд игроков, которые заинтересованы, чтобы на границе была конфликтность, позволяющая перевозить товары. Решение пограничного вопроса выведет это из серой зоны в белую. Контрабандистам это не нужно. Вот такая печальная картина», отмечает эксперт.

Старое доброе сплочение

Помимо экономических причин конфликта эксперты выделяют и политические.

Конфликт в вялотекущей форме, без перехода в реальные боевые действия, выгоден властям каждой из сторон для достижения своих целей, считает Андрей Грозин.

«В острой форме конфликт идет всего около двух лет. Нынешняя жесткость, с одной стороны, объясняется внутриполитическими обстоятельствами. Так, новая киргизская власть пытается выстроить более жесткую властную вертикаль, для чего необходима консолидация политических сил и населения. Жапаров и его партнер, глава ГКНБ Камчыбек Ташиеву, который непосредственно курирует пограничную проблему, поддерживают имидж «крутых» брутальных ребят, — им так положено вести себя с точки зрения образа «отцов государства». Их миротворчество не поняли бы в Киргизии. У таджиков примерно такая же ситуация. Рахмон — официально «Основатель мира и национального единства — Лидер нации». Ему необходимо демонстрировать ту же жесткость и то, что он не отдаст ни пяди родной земли. Это вполне органично», — объясняет эксперт.

Грозин говорит, что Таджикистан в последние годы входит в период транзита власти от отца к сыну Рустаму, что требует консолидации элиты.

«А что может консолидировать лучше, чем локальная вялотекущая война? Ну, постреливают, неприятно, но это не несет серьезных угроз экономике. Конфликт в нынешнем виде не сильно мешает обеим сторонам. Они демонстрируют заботу о населении, нацбезопасности, большинству это и там, и там нравится», уверен аналитик.

Таджикистан и Киргизия обладают примерно одинаковым и довольно слабым экономическим, силовым и финансовым потенциалом, уверен Грозин. Сайт GlobalFirePower ставит в мировом рейтинге военной мощи армию Киргизии на 90-е место, Таджикистана — на 111-е место. Грозин полагает, что воевать эти страны могут в основном на советской технике и вооружении.

«Их официальная военная статистика госсекрет. Но по мнению военных экспертов, эти две республики самые слабые в Центральной Азии. Армии там небольшие из-за экономической ситуации по 10-20 тыс. Хотя киргизы в конце 2021 года впервые купили турецкие дроны Bayraktar, но пока не совсем понятно, сколько. Но главную помощь с конца нулевых и тем, и другим оказывает Россия из-за угрозы с юга: идут поставки старой боевой техникой вроде БМП-1, самоходных артиллерийских установок 2С1 «Гвоздики», вертолеты, боеприпасы, запчасти. На 95% военная техника двух стран советского или российского производства. Хотя им что-то дарят китайцы и турки, но не боевую технику, а материально-техническое обеспечение. Плюс военные советники и объекты на территории двух стран (в Таджикистане самая крупная российская база из всех по численности личного состава за рубежом)», перечисляет эксперт.

Притчин напоминает, что Таджикистан прошел через гражданскую войну в 1990-х, что можно расценивать как факт наличия боевого опыта. С этим отчасти согласен Грозин, который при этом отмечает, что большинство участников тех событий уже завершили службу.

Эксперты сошлись в том, что конфликт едва ли может быть урегулирован с помощью внешнего посредничества.

Еще в прошлом году стало понятно, что «в Европе не понимают, что происходит» в конфликте Таджикистана и Киргизии, указывает Бердаков.

«Тогда никто не поддержал ни одну из сторон, все просто против обстрелов. Но в целом если бы были пограничные столбы, то можно было бы идти в Генассамблею ООН и что-то доказывать, но без этого нет смысла», — подчеркивает он.

Грозин считает, что идея привлечения в конфликт третьей стороны не популярна ни в Бишкеке, ни в Душанбе.

«Москва предлагала свои услуги в прошлом году на уровне МИД, в ответ было продемонстрировано всяческое отсутствие интереса. ООН, мягко говоря, не горит желанием что-то решать, а Запад бы только приветствовал, если бы между двумя странами-членами ОДКБ заварилась бы какая-то каша. Кроме России здесь помогать некому. Но участников конфликта устраивает, что «враг у ворот», — всем надо сплачиваться. Видимо, все не настолько плохо, чтобы искать реальные способы разрешения. Кроме того, нужны взаимные уступки с обеих сторон, а их, с учетом высокого градуса пропаганды, население не воспримет благожелательно. Компромисс в нынешних условиях невозможен», — заключает эксперт.