20 лет назад флотоводца Федора Ушакова причислили к лику святых

В 2001 году его причислила к лику святых - как праведного христианина - Русская православная церковь. Но еще в конце 1940-х адмирала фактически превратили в "святого" советские военно-морские историки - изображая Ушакова непогрешимым и превознося каждый его шаг, каждое решение.

Обилие славословий, трескучих фраз, приличествующих пропаганде, а не науке, побуждает заново задаться вопросом: а чем, собственно, славен Федор Ушаков?

Победитель

Начать с того, что он одержал больше морских побед, чем абсолютное большинство русских флотоводцев. Формально три (у Керченского пролива 8 июля* 1790 г., у Тендровской косы 28-29 августа 1790 г. и у мыса Калиакрия 31 июля 1791 года), а фактически четыре. Ведь сражение у острова Фидониси 3 июля 1788 года (тоже на Черном море) было выиграно благодаря действиям не командующего эскадрой графа Марка Ивановича Войновича, а возглавлявшего авангард эскадры капитана бригадирского ранга Ушакова.

Формально трех, а фактически четырех морских побед добился и Василий Яковлевич Чичагов - в Керченском проливе 9 и 28 июня 1774 года (под конец боя 28-го командование принял Алексей Наумович Сенявин), у Ревеля 2 мая 1790-го и у Выборга 22 июня 1790 года. А Карл Генрих принц Нассау-Зиген даже и пяти - в Днепровском лимане 7 июня, 17-18 июня и 1 июля 1788-го, в проливе Роченсальм 13 августа 1789-го и в проливе Бьёркезунд 21 июня 1790 года.

Однако побед ушаковского масштаба у них только по две (Ревель, Выборг, вторая из лиманских и Роченсальм 1789 года). Прочие - это бои, а не сражения.

Самуил Карлович Грейг, Иоганн Генрих Кинсберген и Дмитрий Николаевич Сенявин морских сражений либо боев выиграли по два.

А прочие успешные русские флотоводцы (Петр I, Наум Алексеевич Сенявин, князь Михаил Михайлович Голицын, Григорий Андреевич Спиридов, Александр Иванович фон Круз, Павел Степанович Нахимов, Андрей Августович Эбергард и Михаил Коронатович Бахирев) - по одному бою либо сражению.

Причем в активе Ушакова не только морские победы, но и сухопутные. В Средиземноморском походе, подготавливая огнем судов** атаки высаженной с них морской пехоты на приморские крепости, он выбил в сентябре 1798 - феврале 1799 года французов с населенных греками Ионических островов - Цериго, Занте, Св. Мавры, Видо и Корфу.

А 30 сентября 1799 года, силами морской же пехоты - и из города Рима.

Икона святого воина Феодора (Ушакова) Санаксарского.

Воспитатель

Скажут: но морские-то победы Ушаков одержал не в войну с Францией в 1798-1800 годах, а в Русско-турецкую 1787-1791 годов. Над турками!

С их необученными матросами, которых подчас хватали из первых попавшихся на улице. С их бестолковыми канонирами, регулировавшими угол возвышения орудия, подкладывая под казенную часть не клин, а просто кусок дерева. С их неграмотными капитанами, купившими должность за деньги, не знавшими, как пользоваться компасом. С отсутствием элементарной дисциплины...

Союзники турок, алжирские и тунисские моряки, которых Ушаков разбил при Калиакрии, - это пираты Магриба. Отважные, но в регулярных флотах не служившие.

Одолеть таких - велика ли заслуга?

Но подготовка оставляла желать лучшего и у моряков Ушакова.

Часть его матросов составляли вчерашние морские пехотинцы.

Командиры его судов опасались подходить к "турку" на дистанцию эффективной стрельбы - на кабельтов (185 метров) и меньше. Вот, например, сражение при Тендре.

...14.15. Вместе с сигналом "Спуститься под ветер сколько надобность требует" (т.е. подойти на дистанцию эффективной стрельбы) контр-адмирал Ушаков приказывает поднять брейд-вымпел. Это особое напоминание командующему авангардом капитану бригадирского ранга Гавриле Голенкину - на грот-брам-стеньге его флагманского корабля "Мария Магдалина" реет именно такой вымпел. А то будет как в предыдущем сражении - где "авангардия" "спущалась под ветер" слишком "тихо"...

Около 14.30. Теперь понукать приходится арьергард эскадры. Причем дважды.

Около 15.00. А теперь опять авангард - и аж тремя сигналами! Отдельно авангарду, отдельно "Марии Магдалине" и отдельно линейному фрегату "Иоанн Богослов".

15.15. Приходится подгонять линейный фрегат "Св. Георгий".

Около 16.30. И еще раз!

16.45. "Спуститься под ветер" "велено" и "Георгию", и "Марии", и кораблю "Владимир"...

И это не считая сигналов "Прибавить парусов", адресуемых то арьергарду, то "Владимиру" и "Иоанну Богослову", то кораблю "Св. Павел", то "всему флоту", то опять "Павлу", то опять "Иоанну"1...

И все равно подвести эскадру к неприятелю получалось не ближе чем на 200-250 метров2. А на такой дистанции точность огня гладкоствольных орудий и кинетическая энергия их ядер отнюдь не максимальные.

На 60-90 метров подходил только сам Ушаков на своем флагманском корабле "Рождество Христово"3.

М. Иванов. Российская эскадра под командованием вице-адмирала Ф.Ф. Ушакова, идущая Константинопольским проливом 8 сентября 1798 года. Акварель. 1799 год.

Моряк

Не лучшего качества были и ушаковские суда.

Их, спешки ради, строили из непросушенной древесины. Детали набора (каркаса) и доски обшивки высыхали - уменьшаясь при этом в объеме! - уже будучи смонтированными в корпусе судна. Между деталями появлялись зазоры, и набор терял жесткость, судно расшатывалось. Из разошедшихся пазов между "обшивными досками" вываливалась пеньковая конопать - и судно текло и загнивало...

Скверным было и качество постройки. Слишком тонкие гвозди быстро ржавели до того, что рассыпались; крепившиеся ими доски второго слоя обшивки отваливались; обнажалась "настоящая обшивка" - пазы между досками которой вообще не конопатили! - и судно опять-таки начинало течь.

В разгар Средиземноморского похода, в Ионическом море в марте 1799 года вице-адмирал Ушаков "фактически остался без флота": половина его кораблей и большая часть фрегатов имели "великую течь"4. И это в ожидании встречи с многократно превосходящими силами неприятельских флотов - французского и испанского!

В Адриатике весной и летом 1799-го - высаживая десанты в Италии, блокируя Анкону - русские линейные фрегаты действовали вообще "на честном слове".

"Навархия Вознесение Господне", "Сошествие Св. Духа" и "Казанская Богородица" - почти без орудий: большую часть их пришлось спустить в трюм. Иначе даже при "посредственном ветре и волнении" эти тяжести на верхней палубе и надстройках могли развалить расшатанное судно!

На "Григории Великия Армении" в крепкий (риф-марсельный) ветер воды в трюме прибывало по 61 сантиметру в час5...

С таким флотом побеждал моряк Ушаков.

А. Депальдо. Вид морского сражения между турецким и русским флотами близ Варны и Калиакрии. 31 июля 1791 г. (фрагмент). Флагман контр-адмирала Ушакова "Рождество Христово" (в центре) обстреливает продольным огнем с кормы флагман алжирского вице-адмирала Сейди-Али "Муккаддиме-и Нусрет" (справа). Акварель. Конец XVIII в.

Творец

Главное, однако, не в том, что Ушаков побеждал, а в том, почему побеждал.

Потому что воевал творчески, не по шаблону!

Устав ориентировал его на то, чтобы не мудрствовать лукаво.

Построить "линию-де-баталии" - сиречь выстроить суда в кильватерную (одно за другим) колонну... "Спуститься" с нею на неприятеля, то есть совершить поворот "все вдруг" и приблизиться к линии неприятеля... Лечь на параллельный с ней курс... Открыть огонь... И ждать, кто кого в артиллерийской дуэли...

"Без нарушения учрежденного ордера"6 ("линии-де-баталии")!

Но Ушаков осознавал, что цель - не соблюсти "ордер", а разбить неприятеля. И если этому мешает "ордер" - значит, тем хуже для "ордера"!

Это был в прямом смысле слова неординарный флотоводец.

Уже при Фидониси он приказал передовым фрегатам "Стрела" и "Берислав" выйти (разрывая линию!) вперед, охватить голову турецкого флота и поставить его в два огня.

Затем вывел свой корабль "Св. Павел" из линии (!) и довернул на неприятеля, чтобы отрезать его авангард.

И заставил тем выйти из боя корабль командующего авангардом вице-адмирала! А за ним (как и следовало ожидать) отступил и весь турецкий флот...

В сражении у Керченского пролива Ушаков уже не просто выдвигает фрегаты вперед, а выводит их для этого из линии. И снова разрывает линию, ускоряя движение кордебаталии (центра), чтобы подкрепить авангард.

В сражение при Тендре вступает, уже выведя фрегаты из линии заранее.

Саму линию строит не до, а после сближения с неприятелем: так быстрее.

При Калиакрии сближается с врагом еще быстрее. Не маневрируя долго и сложно в открытом море, а зайдя в походном порядке между турецко-алжирско-тунисским флотом и берегом, у которого стоит на якорях этот флот.

И не просто выходит на "Рождестве Христове" из линии, а прорезает алжирскую линию. Громя при этом корабль вице-адмирала Сейди-Али продольным огнем - из пушек всего борта вдоль корабля (который может отвечать лишь из 4 - из тех, что смотрят вперед или назад).

Маневр повторяют линейные фрегаты "Александр" и "Федор Стратилат", корабль "Иоанн Предтеча" - и вот уже алжирский авангард отрезан и окружен7!

"Федор Ушаков" - многофункциональное ледокольное судно обеспечения добывающих нефтяных платформ. Фото: РИА Новости

Самородок

Да, все эти приемы Ушаков применил не первым. Авангард неприятельской линии отрезал еще голландский адмирал Михиэль де Рюйтер в сражении при Текселе в 1673 году. Он же поставил тогда неприятеля в два огня. Датский адмирал Нильс Юэль прорезал неприятельскую линию еще в 1677-м (при Кьеге), а французский Анн граф де Турвиль - в 1690-м (при Бичи-Хед).

А в русском флоте Ушакова опередил капитан 2 ранга Наум Сенявин. В бою при Эзеле 24 мая 1719 года он смело вышел из линии и отрезал два шведских судна.

Да, потом адмиралы долгое время предпочитали воевать осторожно, лежа в "линии-де-баталии" на курсе, параллельном неприятелю. Но в январе 1782 года шотландец Джон Клерк издал книгу, где доказал, что так вести морское сражение неэффективно. Что линию можно и нужно разрывать! "Ломать"! Прорезать ею неприятельскую, отрезая часть неприятельского флота, ставя ее в два огня!

И уже в апреле 1782-го - за шесть лет до Фидониси - английский адмирал Джордж Родней успешно применил идеи Клерка в Доминикском сражении.

Но Ушаков пришел к тем же идеям самостоятельно.

Об опыте адмиралов XVII века он знал вряд ли: в Морском корпусе, когда он там учился, историю военно-морского искусства не преподавали.

Книгу Клерка не читал однозначно: в 1782-м ее напечатали лишь в 50 экземплярах, и до 1801 года с ней был мало кто знаком даже и в английском флоте[8].

Подробности Эзельского боя обнародовали в 1770-м, опубликовав "Журнал, или Поденную записку Петра Великого". Но вероятность того, что эту книгу - ценную для историков, а не для моряков - приобрел и прочел вернувшийся в 1775-м с Черного моря в Кронштадт капитан-лейтенант Ушаков, близка к нулю.

К лету 1782-го до итальянского Ливорно, откуда ушел тогда на Балтику на фрегате "Проворный" капитан 2 ранга Ушаков, вряд ли успели дойти и подробности о Доминикском сражении. Но даже если и дошли (не до Ливорно, так до Кронштадта), вряд ли информация об одной лишь "баталии" так перевернула сознание офицера.

Просто Ушаков думал. Потому и рос над собой от сражения к сражению.

Адмирал Дмитрий Николаевич Сенявин (1763-1831).

Неоцененный

Исключительность его личности ясно видна и из того, что после него в русском флоте нашелся еще лишь один нестандартно мыслящий адмирал - Дмитрий Николаевич Сенявин (1763-1831).

И из того, что кумирами русских моряков стали не Ушаков и Сенявин, а геройски павшие адмиралы Нахимов и Корнилов. Не те, кто умел "побеждать", а те, кто умел "свято умирать"9.

Нет, побеждал и Нахимов - при Синопе в 1853-м. Но - не применив эффективных тактических приемов, просто засыпав турок градом ядер и бомб.

А смерти не боялся и Ушаков. Сказавший команде, когда в сентябре 1787-го шторм вынес его "Св. Павел" - разваливающийся, без двух мачт из трех! - к обиталищу воинственных горцев, побережью Абхазии: "Дети мои! Лучше будем в море погибать, нежели у варвара быть в руках"10. И приведший-таки - под единственным парусом на последней мачте - корабль в Севастополь.

Стоявший на юте "Рождества Христова", ругая Сейди-Али, под пулями алжирцев...

Однако заложенные в 1865-м башенные фрегаты назвали в честь адмиралов Спиридова, Грейга, Чичагова, Лазарева, но не Ушакова и не Сенявина.

Два крейсера в 1884-1886 годах - в честь Нахимова и Корнилова.

Лишь в августе 1892-го Александр III дал новым броненосцам береговой обороны названия "Адмирал Ушаков" и "Адмирал Сенявин".

Но после потери их в Цусиме - снова забвение. Заложенные в 1913-м крейсера получили имена Спиридова, Грейга, Лазарева, Нахимова, Корнилова, адмиралов Истомина и Бутакова, но не Ушакова и не Сенявина.

В 1915-1916-м в честь ушаковских побед назвали черноморские эсминцы "Фидониси", "Керчь", "Гаджибей", "Калиакрия", "Цериго", "Занте", "Корфу" и "Левкас"***. Но имени самого победителя не дали никому.

Того, что выделяло Ушакова - творческий ум, - не оценили.

Орден Ушакова I степени. Фото: РИА Новости

Невостребованный

Не оценил и Александр I, назначивший в 1802 году того, кто имел самый большой в России опыт вождения корабельного (парусного) флота, командующим Балтийским... гребным флотом!

Флот Ушаков любил не меньше легендарного в этом отношении Нахимова.

Это многих его сверстников "написали" в моряки против воли. (И они стали теми командирами судов, которых в бою приходилось подгонять.)

А уроженец нынешнего Рыбинского района Ярославской области Федор Ушаков на смотру дворянских недорослей 7 февраля 1761 года (за шесть дней до своего 16-летия) сам заявил, что "желает-де он, Федор, в Морской кадетский корпус в кадеты"11.

"Он кажется суровым и сдержанным", - писал французский офицер, плененный на Корфу12. Таким и должен быть человек, думающий лишь о своем ремесле, суровом и нужном. Заложивший свой дом в Севастополе, чтобы добыть денег на ремонт эскадры перед кампанией 1791 года...

Только в декабре 1806 года, почти 62-летний, он устал от явной невостребованности.

И подал в отставку.

Мемориал адмиралу Федору Ушакову в городе Керкира на острове Корфу. Фото: РИА Новости

Фактически широко известным его сделал капитан 1 ранга Борис Михайлович Хомич (1905 - 1992), читавший в детстве про Ушакова и предложивший в 1943 году назвать флотский орден в его честь. Нарком ВМФ адмирал Николай Герасимович Кузнецов запросил мнение историков - и Ушакова оценили наконец по достоинству13.

1. См.: Лебедев А.А. Морские сражения русского парусного флота. Полный путеводитель. СПб., 2020. С. 71, 195-196.

2. Лебедев А.А. Тактическая парадигма русского парусного флота XVIII - середины XIX века // Гангут. Вып. 82. СПб., 2014. С. 67.

3. Адмирал Ушаков. Документы. Т. 1. М., 1951. С. 299, 512.

4. Лебедев А.А. "Если завтра война..." О некоторых особенностях состояния русского корабельного флота в конфликтах XVIII - первой половины XIX вв. СПб., 2018. С. 425.

5. Там же. С. 426.

6. Устав морской. О всем, что касается к доброму управлению в бытности флота на море. СПб., 1763. С. 28.

7. Материалы для истории русского флота. Ч. XV. СПб., 1895. С. 401.

8. Доценко В.Д. Тайны Российского флота. М.; СПб., 2005. С. 66.

9. Терещенко С. Петр Великий, Ушаков и Сенявин // Часовой (Париж). N 53. 15 апреля 1931. С. 8.

10. "Род мой и происхождение". Краткие автобиографические записки офицера Черноморского Флота Ивана Андреева Полномочного (1764-1833) // Записки Императорского Одесского общества истории и древностей. Т. 15. Одесса, 1889. С. 696.

11. Цит. по: Овчинников В.Д. Федор Ушаков. М., 1998. С. 22.

12. Цит. по: Тарле Е.В. Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798-1800) // Тарле Е.В. Соч. В 12 тт. Т. Х. М., 1959. С. 164.

13. Овчинников В.Д. Указ. соч. С. 340-341.

* Все даты даны по старому стилю.

** Кораблями в русском флоте именовали только линейные корабли.

*** Сражение при Тендре называли еще сражением при Гаджибее (турецкая крепость, стоявшая на месте Одессы). А Левкас (Лефкас) - это греческое название острова Св. Мавры.