Балканы проверяют на готовность к новой войне

В Боснии и Герцеговине то ли сменилась, то ли не сменилась верховное руководство: у России и США, сербов и бошняков разное мнение на этот счет. При этом Республика Сербская не только вспомнила о своем желании отделиться от БиГ, но и объявила бойкот ее органам власти. Новый кризис в республике называют самым опасным со времен боснийской войны. И начало новой бойни во многом зависит от благоразумия Запада.

Формально наверху властной вертикали Боснии и Герцеговины находится сложносоставной триумвират из серба, хорвата и бошняка. Но последнее слово всегда остается за так называемым верховным представителем. Ближайший исторический аналог такого поста - генерал-губернатор (чтобы не сказать - рейхскомиссар). То есть заведомый иностранец, который управляет чужой страной и обладает исключительными полномочиями.

Например, он может отстранить любого чиновника, в том числе выбранного народом, и запретить любому политику участвовать в выборах. Может издавать свои аналоги указов, если сложносоставной триумвират не смог прийти к консенсусу по тому или иному вопросу. Может отменять любые решения формальных властей, если они, по его мнению, нарушают принципы Дейтонского соглашения, положившего конец боснийской войне - самой кровавой в Европе со времен Гитлера.

Такой исключительный институт был придуман для того, чтобы боснийские сербы, хорваты и мусульмане не начали убивать друг друга вновь. Работенка, стоит заметить, неблагодарная, и на этом посту (а всего - с нынешним - было уже восемь верховных представителей) редко когда задерживаются дольше, чем на два-три года.

Однако Валентин Инцко просидел в кресле представителя больше 12 лет. Нельзя сказать, что из-за особых успехов. Нельзя даже сказать, что по собственной воле.

По ряду критериев он хорошо подходил для такого поста, поскольку отлично владеет сразу несколькими языками, включая сербо-хорватский и русский, а по происхождению - австрийский словенец, то есть человек для региона не чужой и претендующий на некую «равноудаленность» от сторон конфликта. Но на практике Инцко отстаивал интересы политического Запада и хронически не мог найти взаимопонимания с сербами.

Беспрецедентная продолжительность его мандата связана с тем, что Россия, отойдя от периода «лихих девяностых», перестала «подмахивать» в ООН западные резолюции по Боснии, выступив с предложением сделать бессрочный институт верховного представителя конечным и после оговоренного срока предоставить жителей Боснии самим себе. Страны НАТО на это не соглашались, так Инцко оказался привязан к своему креслу: если уйдет, назначение его сменщика в Совбезе ООН может заблокировать Москва, а вся власть верховного представителя - от Совбеза.

Инцко терпел и «сторожил место», но есть предел и его терпению. Вроде как 1 августа его наконец-то сменил немец, соратник Ангелы Меркель Кристиан Шмидт, но именно «вроде как»: Совбез ООН этой «пересменки» не утверждал, так что наличие у Шмидта хоть каких-нибудь полномочий вопрос спорный. Москва и примкнувший к ней Пекин по-прежнему требуют вернуться к вопросу о том, что Босния должна стать по-настоящему суверенным государством и избавиться от колониальной администрации.

Таким образом (подчеркнем это еще раз), легитимность любых решений Шмидта может быть оспорена. Как, собственно, и решений самого Инцко в рамках так называемых боннских полномочий, которые Совбезом ООН тоже утверждены не были. Это создает для БиГ неиллюзорную угрозу, поскольку Инцко не просто ушел, громко хлопнув дверью, а чиркнул спичкой, находясь посреди «порохового погреба Европы».

Дело в том, что незадолго до отставки его хронический конфликт с сербской общиной вышел на пиковые показатели. Начали его, надо признать, боснийские сербы, точнее их парламент, где по случаю очередной годовщины со дня образования республики решили присвоить награды ее основателям, включая Радована Караджича и других политиков, осужденных МТБЮ за преступления против человечности.

То, что на приговорах МТБЮ клейма ставить негде, известно в Белграде и кое-кому в России. Для Инцко в этом вопросе нет тонкостей - Караджич и Ко ответственны за массовые убийства в Сребренице, поддержание культа вокруг которых было одной из главных его задач на посту верховного представителя.

Поэтому он достал свои «боннские полномочия» и зарядил «ответку» сербам: принял закон, по которым за героизацию военных преступников и отрицание геноцида в Сребренице можно сесть в тюрьму на срок от шести месяцев до пяти лет.

Политический кризис, который разразился после этого, теперь сравнивают с предвоенными временами. В плане накала страстей в последующей истории Боснии аналогов попросту нет - горшки сейчас бьют так, как четверть века не били.

Республика Сербская (РС) по сути ушла в автономное плавание, отозвав своих депутатов из общебоснийского парламента и своего представителя из властного триумвирата. Нынче это бывший президент РС и самый влиятельный сербский политик страны Милорад Додик. По сути нового закона он заявил следующее:

«Ключевой является воля народа. Если мы смолчим и согласимся с этим решением, то это будет означать, что сербы не имеют ни истории, ни будущего, ни права на свою позицию, а являются аморфной, ничего не значащей массой, которая слушает то, что говорят иностранцы. Если оппозиция будет с нами, я готов поддержать все их предложения, вплоть до провозглашения независимости Республики Сербской».

При этом полномочий «нового верховного» - Шмидта сербы не признают, а на закон Инцко ответили собственным, согласно которой этот самый закон на территории РС не действует. У парламента РС подобных полномочий тоже нет, но кто сейчас рискнет ему это объяснить, а главное - какими средствами?

В такие моменты на Балканах принято пророчить новую войну - страшную и разрушительную, потому что для ее начала сложились все условия. Есть неопределенность верховной власти и управленческий вакуум. Есть неразрешимый конфликт, упирающийся в национальное чувство. Есть очевидная тенденция к сепаратизму и обострению политической лексики. Есть гордое и хорошо вооруженное население - если даже не брать в расчет почти мифические «схроны времен войны», легальных «стволов» в Боснии тоже предостаточно, оружие там любят.

В первую очередь, она не выгодна «большой Сербии» - Белграду и лично президенту Александру Вучичу. В период прошлой боснийской бойни он был юн и горяч, ввиду чего отметится несколькими памятными заявлениями в духе «кровь за кровь» и «не отступать, не сдаваться». Сейчас он гораздо больше озабочен оживлением сербской экономики и приближением мечты о членстве в ЕС, над чем работает в плотной кооперации с Брюсселем. Учитывая виртуозное умение Вучича играть в «многовекторную» политику, он расшибется в лепешку для того, чтобы боснийские сербы умерили пыл и не превратили свое существование в головную боль для Белграда.

Россию сложившаяся в Боснии модель тоже в общем-то устраивает. Да, в Москве хотели бы упразднения института верховного представителя, поскольку верховные представители в БиГ играют за команду ее соперников - атлантистов и прицельно работают на минимизацию российского влияния на Балканах. Но в условиях, когда в одну телегу впряжены лебедь, рак и щука, это является гарантией того, что телега не сдвинется с места сиречь Босния останется вне блока НАТО, несмотря на все попытки ее туда втянуть.

Что же касается Запала, его стратегия действий в БиГ имеет долгосрочный характер и направлена на упразднение РС как элемента, блокирующего атлантическую интеграцию Боснии в целом. По крайней мере, сами боснийские сербы абсолютно в этом уверены и ждут, что за уголовной ответственностью за отрицание геноцида рано или поздно последует упразднение их гособразования по принципу «нельзя давать слова республике, совершившей геноцид».

Именно поэтому вкупе с законом о том, что нововведение Инцко сербов не касается, был принят еще один - об ответственности тех, кто будет называть Республику Сербскую «результатом геноцида», а боснийских сербов «народом, совершившим геноцид». Для должностного лица БиГ, покусившегося при этом на суверенитет РС, он предусматривает тюремный срок до двенадцати лет.

Казалось бы, все эти события дают атлантистам и боснийским западникам шанс на то, чтобы форсировать процесс «антисуверенизации» сербов. Пойдут они на это или нет, зависит от того, кто они на самом деле - политики или маньяки. Политик должен понимать, что обострение политического конфликта в БиГ (например, через попытку отстранить Додика) в конечном итоге перечеркнет всю 25-летнюю работу в Боснии, рискует стать отправной точкой для новой войны и обещает в случае успеха весьма малоценный приз - вступление Сараево в НАТО через 3-5 лет, а не 10-15, как планировалось.

А вот маньяк продолжит чиркать спичками, ведомый одной лишь навязчивой идеей - идеей о полном вытеснении России с Балкан при том, что ее скромные позиции там не представляют никакой угрозы для западных интересов.

Представляется, что решения в Брюсселе, Вашингтоне и Берлине пока что принимают не маньяки. Пока что.