Сербский профессор: Сербия является обыкновенной колонией
Парламент Сербии 7 мая принял предложение правительства и начал процедуру внесения поправок в конституцию. Какие положения конституции подлежать изменению и сохранит ли новый текст преамбулу, в которой Косово и Метохия определяется как неотъемлемая часть Сербии? Свое мнение по этому поводу в интервью ИА REGNUM высказал профессор юридического факультета Университета в Крагуеваце (Сербия) Зоран Чворович.
Парламент Сербии начал процедуру внесения поправок в конституцию страны. Многие опасаются, что под предлогом согласования основного закона с требованиями Евросоюза в области правосудия власти отменят преамбулу конституции, в которой подтверждается суверенитет Сербии над Косово и Метохией. Существует ли действительно такая опасность?
Если мы посмотрим на содержание предложения по изменению конституции, которое приняло правительство Республики Сербия как формальный инициатор этого процесса, мы увидим, что причин для таких опасений нет. В соответствии с конституцией правительство имеет право предложить на рассмотрение компетентному комитету парламента дополнения и изменения к основному закону Сербии. Из обоснования документа следует, что изменениям подлежат те положения конституции, которые регулируют судебную власть — порядок выборов судей, состав Верховного совета правосудия, порядок выборов прокуроров и состав государственной палаты прокуроров, а также некоторые положения, которые касаются разделения властей. Как написано в предложении правительства, всё это делается ради обеспечения большей независимости судебной власти от исполнительной и законодательной.
Простыми словами — процедура изменения конституции была инициирована для того, чтобы гарантировать независимость судей и прокуроров от президента и правительства с одной и от парламента — с другой стороны.
Тогда получается, что все опасения по поводу того, что предстоящее изменение конституции может иметь роковые последствия для территориальной целостности страны, беспочвенны?
Для того, чтобы понять, какие подводные камни скрывает эта процедура и как она вообще относится к косовскому вопросу, нужно объяснить сам порядок внесения изменений в основной закон страны.
Порядок таков: сначала уполномоченный инициатор (а одним из четырех органов власти, которые имеют право предлагать изменения конституции, является правительство) вносит в парламент на рассмотрение свои предложения вместе с обоснованием, где указывается, какие положения конституции меняются и почему. За инициативу в Народной скупщине (парламенте Сербии) должно проголосовать 75% депутатов, чтобы комитет по конституционным вопросам приступил к выработке проекта конкретных поправок.
Поправки потом принимает парламент квалифицированным большинством голосов. Затем эти поправки выносятся на референдум, где за них должно проголосовать большинство участвующих в голосовании. Недавно лимиты были отменены, и теперь нет ограничений по поводу минимальной явки на референдуме.
Какой момент тут может быть спорным? Спорным является обоснование, которое правительство составило к инициативе об изменении конституции, поскольку уже первое предложение этого обоснования ясно показывает, что Сербия является обыкновенной колонией.
Можете ли рассказать подробнее, почему Вы так считаете?
В первом предложении документа, который я только что упомянул, говорится о том, что Сербия 20 лет назад определилась в пользу евроинтеграции. А потом, обосновывая предложение о внесении поправок в конституцию, правительство ссылается на Соглашение о стабилизации и ассоциации с Евросоюзом, которое Сербия подписала в 2008 году.
Нельзя забывать, что правящая Сербская прогрессивная партия была создана как раз для того, чтобы тогдашняя партия власти — Демократическая партия Бориса Тадича обеспечила себе парламентское большинство для принятия Соглашения о стабилизации и ассоциации с ЕС после того, как Демократическая партия Сербии Воислава Коштуницы отказалась голосовать за подобное соглашение. Так как большинство стран Евросоюза в этом же 2008 году признали самопровозглашенную независимость Косово, и партия Коштуницы, и Сербская радикальная партия Воислава Шешеля выступили против подписания соглашения с Брюсселем. Тогда Демократическая партия и Борис Тадич фактически организовали переворот в Сербской радикальной партии и объединили тех депутатов, которые хотели голосовать за Соглашение о стабилизации и ассоциации, в Сербскую прогрессивную партию. С первого дня своего существования Сербская прогрессивная партия поддерживает Соглашение об ассоциации с ЕС.
В предложении правительства говорится, что процедура изменения конституции инициируется из-за обязательств, вытекающих из упомянутого Соглашения и переговоров об ассоциации с ЕС. Получается, что это на самом деле инициатива Евросоюза, а не Сербии.
Вы считаете, что необходимость изменения конституции Сербии навязывается извне?
Конституционные изменения всегда должны отражать волю носителей национального суверенитета, а это граждане Республики Сербии. Тем не менее недавно спикер парламента Ивица Дачич рассказал о том, что проект поправок уже обсудила Венецианская комиссия Совета Европы и составила о нём положительное мнение. Получается, что граждане Сербии, так же как и депутаты парламента, всё еще ничего не знают о содержании поправок, так как парламентский комитет только приступает к их разработке, но Венецианская комиссия уже успела их оценить.
Это значит, что процедура внесения поправок в конституцию инициирована не волей избирателей и депутатов, которые этих избирателей представляют в парламенте, а волей Венецианской комиссии, которая уже давно, сразу по утверждении конституции Сербии 2006 года, постановила, что некоторые положения сербской конституции являются спорными. Эти замечания касались не только части, которая относится к сфере правосудия, но и преамбулы конституции, в которой говорится о суверенитете Сербии над краем Косово и Метохия. Также, по мнению комиссии, спорной является первая статья, где Сербия определяется как государство сербского народа, и статья 16, в которой говорится о том, что конституция страны имеет приоритет над ратифицированными международными договорами. По мнению Венецианской комиссии, спорными являются статьи, определяющие порядок принятия поправок к основному закону страны посредством референдума.
В данный момент это не так очевидно, так как все говорят только о независимости судебной власти, а это в интересах сербских граждан. Но нет никаких сомнений, что Евросоюз хотел бы изменить конституцию Сербии в той части, которая касается Косово и Метохии, и по этому поводу уже высказалась Венецианская комиссия. И если мы это имеем в виду, тогда становится понятно, что предлагаемые конституционные поправки будут не отражением воли народа или воли парламента, а навязанным извне решением, которое только подчеркивает колониальный статус Сербии. Удручает то, что правительство ссылается как раз на это обстоятельство в своем обосновании предложения о внесении изменений в конституцию.
Вы только что сказали, что положения конституции, касающиеся судебной власти, можно было бы усовершенствовать в интересах граждан страны. Как тогда быть?
Существуют определенные положения конституции, касающиеся независимости судов, которые действительно нужно было бы улучшить. Спорным, например, является то, что наша конституция не предусматривает причины для прекращения полномочий судей и оставляет решение этой проблемы законодателю. Но тут есть и один вопрос, который никто не задает. Все мы знаем, что надо защитить и огородить судей от влияния политической власти, но никто не открывает вопрос независимости судей по отношению к иностранцам. Судебная власть и судьи в Сербии находятся под иностранным влиянием. Правительства Голландии, Норвегии, Германии финансируют весь ряд проектов с участием сербских судей и прокуроров. Цель этих проектов — формировать сознание судей в области семейного права, при решении споров, касающихся насилия в семье, отношения к ЛГБТ-сообществу. Можем ли мы требовать независимости судей от нашего парламента, не требуя одновременно их независимости по отношению к иностранным правительствам и фондам, которые финансируют их обучение?
Президент Вучич недавно посетил Брюссель. С руководством ЕС он обсуждал в том числе возможность возобновления переговоров с Приштиной. По возвращении в Белград он «освежил» свою прежнюю риторику о том, что Сербия готова к продлению переговоров в любой момент, а также к компромиссу, который будет болезненным. Являются ли одним из инструментов давления Брюсселя на Вучича многочисленные криминальные аферы, которые с недавних пор сотрясают Сербию?
Евросоюз, и это понятно еще со времен Слободана Милошевича, поддерживает в роли лидеров Сербии личности, которые страдают «дефицитом легитимности». Действующий созыв Народной скупщины был сформирован в результате выборов, которые бойкотировало 90% оппозиции. Понятно, что это на руку Западу, и что он будет это использовать как инструмент давления. Это было видно и по содержанию отчета о продвижении Сербии на пути евроинтеграции, который недавно принял парламент ЕС. В этом документе четко обозначены следующие проблемы: неучастие оппозиции в политическом процессе, отсутствие свободы СМИ, несоответствующие условия для проведения выборов, а ко всему этому прибавляются и криминальные аферы с участием членов правительства и Сербской прогрессивной партии. Понятно, что Брюссель и Вашингтон воспользуются этим «дефицитом легитимности» сербских властей, а также самими аферами для того, чтобы оказать на них давление в том направлении, которое их интересует. А интересует их что? Косово и Метохия.
При этом надо отметить, что Запад не настаивает на прямом признании независимости Косово с стороны Сербии. Ему главное, чтобы Сербия пропустила сепаратистское Косово в ООН, чтобы Белград с Приштиной подписал соглашение, которое урегулирует все спорные вопросы, и чтобы сербские власти к тому же убедили Кремль не ветировать вступление так называемого Косово в ООН. Вот что интересует Запад. Чтобы достичь такой цели, Брюсселю и Вашингтону намного больше подходит коррумпированное правительство с дефицитом легитимности и многочисленными аферами, так как из такого правительства проще выбить уступки.
Никто не смог бы так эффектно, с минимумом внутренних потрясений, заключить антиконституционные Брюссельские соглашения, как это удалось псевдопатриотическому и псевдорусофильскому правительству Вучича. Любое другое правительство давно уже было бы вынуждено уйти в отставку.
Одним из самых сильных институтов сербского народа, который выступает за сохранение Косово и Метохии в составе Сербии, является Сербская православная церковь. Можно ли после недавних перемен во главе СПЦ и прихода нового патриарха Порфирия ожидать, что церковь продолжит также активно выступать за суверенитет Сербии над Косово?
Каково будет отношение СПЦ к Косово и Метохии, станет понятно уже после очередного заседания Священного архиерейского собора, намеченного на 23 мая в Печской патриархии. У собора есть повод еще раз принять заявление, которое лишь повторило бы содержание предыдущих о том, что для Сербской церкви неприемлемо любое решение косовского вопроса, которое не подразумевает сохранение территориальной целостности Республики Сербии. Это значит, что любое согласие Сербии на вступление Косово в ООН и другие международные организации и любое подписание соглашения о добрососедстве и территориальном сотрудничестве, а также о каком-то «обмене территориями» для церкви невозможны.
Мне кажется, что сегодня, когда процесс довершения проекта косовской независимости ускоряется и когда анонсируются новые встречи представителей Белграда и Приштины в так называемом брюссельском формате уже в июне этого года, действительно есть причины для того, чтобы епископы СПЦ накануне новых переговоров подтвердили позицию, согласно которой Косово и Метохия является неотъемлемой частью Сербии. Если подобного заявления не будет, то это уже станет тревожным сигналом.
Патриарх Порфирий в недавнем интервью «Радио Белград 2» заявил, что если мы рассматриваем Косово только как территорию или как миф, то тогда мы можем говорить о проигравших и победителях, но если мы «воспримем Косово с перспективы самого Косово, тогда нам станет понятно, что Косово — это завет и наша идентичность, а косовский завет, с другой стороны, неразрывно связан с Новым Заветом». Как следует понимать эти слова?
Я должен сказать, что некоторые оценки нового сербского патриарха Порфирия вызывают недоумение. Прежде всего вызывает недоумение его оценка усилий, которые прилагают действующие сербские власти для сохранения Косово и Метохии.
Патриарх очевидно закрывает глаза на тот факт, что действующие власти подписанием Брюссельского соглашения больше, чем кто бы то ни было, помогли Приштине обрести суверенитет. Они отказались от исполнительной власти на севере края, так же, как и в других сербских анклавах, упразднили сербскую полицию, гражданскую оборону и местные органы власти.
Патриарх правильно сказал, что Косово и Метохия в сознании сербского народа связаны с косовским заветом. Правильно и то, что оно для нас больше, чем территория. Но суть косовского завета лучше всего описывает народное предание, которое помнит слова святого князя Лазаря так: «Земное царство недолгого века, а небесное — всегда и навеки». Это значит, что сербский народ как крещенный народ выбрал христианские ценности, которые важнее любых земных ценностей. Сербский народ как крестоносный народ смотрит в сторону вечности. Поэтому косовский завет является подтверждением святосавского завета (завет святого Саввы, первого сербского архиепископа — ИА REGNUM). Если своим отношением к Косово и Метохии сербский народ покажет, что для него земные ценности важнее христианских, тогда он предаст косовский завет. Если мы согласимся с тем, что сила сильнее справедливости, что несправедливость восторжествует и что нужно перейти на сторону сильных мира сего вместо того, чтобы защищать справедливость как ценность (а справедливость так же, как и резолюция 1244 СБ ООН, говорит, что Косово и Метохия являются неотъемлемой частью Сербии), тогда сербский народ предаст суть косовского завета. Он перейдет на сторону силы и оставит сторону справедливости.