От ненависти до любви – одно восстание. Краткая история отношений казаков с Османской Турцией

Разбойники

Уже в 1502 году крымский хан Менгли-Гирей жаловался правителям Москвы на «казаков из Киева и Черкасс», нападавших на османских купцов из Кефе.

Более-менее постоянные жалобы османских чиновников и государственных лиц на действия налетчиков с польской стороны начинаются уже в 1538 году, когда в ходе налета войск будущего коронного гетмана Николая Сенявского на Крым погиб османский сборщик налогов. Тогда казацких налетчиков называли «неверными» («кафирами») «со стороны лехов» (то есть поляков) или даже напрямую «польскими солдатами», потому что османы после личной унии правителей Польши и Литвы считали их одним народом (но как мы помним, настоящее объединение пришло только после Люблинской унии).

Другим мощным налетчиком стал польский полководец Бернард Претвич; на почве набегов против османских территорий отметились и такие видные деятели польской истории, как князь Богуш Корецкий и князь Дмитрий Вишневецкий (которого османы называли Димитраш). Последний даже в союзе с русскими и черкесами нападал на турецкий Азов в 1559-1560 годах.

От Порты, которая была тогда одной из важнейших держав Средиземноморья и активно сражалась с Габсбургами и португальцами за мировую гегемонию, можно было ожидать жесткого ответа против поляков, но не все было так просто. Удаленное периферийное положение Польши и Крыма сильно осложняло ведение настоящей серьезной войны с поляками. Также этому не способствовало и то, что упомянутые польские налетчики часто выступали как частные лица или еще хуже — снаряжали экспедиции, которые вели автономные атаманы (да, классический случай «их там нет»).

Поэтому султан в своих письмах к польскому королю жаловался, ругался и грозил карами, но фактически война была отдана на «аутсорсинг» Крымскому ханству, которое занималось набегами на пределы Польши и Литвы.

Вообще, султаны использовали слово «казак» только для обозначения мусульманских налетчиков (логично, слово-то тюркское), но иногда они отступали от этого правила: в письме 1570 года Селим II жалуется Сигизмунду Августу на налеты православных казаков.

Постепенно казаки стали большой угрозой для османов и разоряли крупные поселения уже непосредственно на территории Турции.

Наиболее крупные набеги запорожцы устраивали совместно с донскими казаками. Как, например, в 1624 году, когда флот из 150 казацких лодок-«чаек» осуществил масштабный набег на Босфор, что заставило султана отправить крупные силы в этой район, дабы отогнать казаков.

Друзья

Однако со временем отношения между казаками и османами улучшились.

Восстание Хмельницкого и тяжелая война с поляками вынудили казаков искать союзников на юге, и они заручились поддержкой султана, который не мешал крымскому хану оказывать восставшим казакам значительную военную помощь. В 1649 году казаки даже заключили с османами торговое соглашение, позволявшее казакам заходить во все османские порты на Черном и Эгейском морях.

Для османов дружба с казаками была вполне логичным продолжением их прежней политики в отношении Северного Причерноморья — завоевывать этот большой слабонаселенный регион было слишком сложно и дорого (и на тот момент непонятно даже зачем). А вот создать там цепь автономных полунезависимых (и при этом лояльных к Порте) политий было можно.

Собственно, так и появилось Крымское ханство, которое официально было провинцией империи, но фактически это было активное буферное государство. Другим таким турецким буфером в регионе было Молдавское княжество.

Поэтому со времени Хмельницкого османы и Крым начинают играть большую роль в жизни казацкой Украины, поддерживая то казаков против поляков, то казаков против русских.

На какой-то момент при гетмане Дорошенко в 1669 году Украина даже стала османской провинцией (на бумаге).

Османская Украина не состоялась по причинам чисто военным: в конце XVII века Романовы и австрийские Габсбурги с двух сторон безостановочно молотили по Порте, что привело к медленному, но неостановимому отступлению османов из региона. В таких условиях сил на основательную военную поддержку проосмански настроенных казаков уже не оставалось.

С другой стороны, на русской стороне границы оставалось множество казаков, недовольных закручиванием гаек и сворачиванием казачьих вольностей. А опыт 1640-1680 годов создал очень позитивный образ Османской империи в глазах казаков как государства, в котором самоуправляемым общинам жить было легко и вольготно. Это привело к более поздним волнам миграции казаков в империю (некрасовские казаки после подавления восстания Булавина, запорожцы после измены Мазепы. — Прим. ред.).

Действительно, условия вхождения казацкой Украины в состав Османской империи были довольно щедрыми: никакой дани, лишь небольшой гарнизон из 1 тыс. янычар (в 2 раза меньше, чем султан изначально планировал); молдавские, валашские, крымские и кавказские союзники/вассалы султана приходили на помощь к гетману; гетман был несменяемым до самой своей смерти и получал от султана гарантии того, что его не будут сбрасывать с престола; в случае судебных споров казаки и турки были равны и могли обратиться к своим судам; султан должен был оповещать гетмана обо всех соглашениях с польским королем и русским царем.

Конечно, история не дала возможности нам посмотреть, как бы этот договор в реальности исполнялся в течение следующих 100 лет. Но, с другой стороны, у казаков перед глазами был пример Крымского ханства, которое было довольно автономным и независимым.

Подданные

В 1740 году в османскую Добруджу (в районе нынешних Болгарии и Румынии) прибыли казаки-старообрядцы Игната Некрасова, которые в течение следующих 20 лет расселялись сами или при помощи османских властей по окрестным провинциям, где их численность выросла также за счет миграции из Российской империи других старообрядцев.

Позже, после ликвидации Запорожской Сечи, часть несогласных с этим казаков под руководством Андрея Ляха переселились в примерно тот же район и создали свою Сечь. Оба сообщества занимались примерно теми же делами — рыбалкой и службой в армии. Общины периодически пополнялись за счет мигрировавших из Российской империи казаков.

В Османской империи того времени централизованного правительства европейского образца по сути не было, поэтому общины разных вер жили практически автономно, сохраняя обычаи и язык.

Со временем казаки в Турции стали занимать непропорционально видное положение. В войне 1828–1829 годов на османском флоте служили аж 500 казаков. По свидетельству английского офицера Адольфуса Слейда, из них только несколько говорили по-турецки.

Вообще в Османской империи только мусульмане обязаны были служить в армии, христианам же обычно давали вспомогательные роли. Но зная о высоких боевых качествах казаков, для них делали исключение.

Так, в созданном в 1826 году элитном кавалерийском подразделении из 1323 человек 329 были казаки, и размер их жалования был такой же, как и у их мусульманских коллег. Правда, качество обмундирования у казаков было ниже, также им было запрещено командовать смешанными отрядами, и казак не мог подняться выше звания капитана. Вероятно, это повлияло на решение ряда казаков дезертировать на сторону русских войск, поэтому подразделение от греха подальше перевели в Анатолию подальше от фронта.

Правда, потом казаков все равно использовали на войне против России с немалым успехом: подразделение из 600 человек в ходе Крымской войны под командованием польского эмигранта Михаила Чайковского (приняв ислам, он стал известен как Садык-паша) на общем фоне неудач Османской армии показало себя не так плохо. В 1876 году на службе у османов состояло 8 казачьих эскадронов, общей численностью 1040 человек.

Общины некрасовцев и запорожцев занимались примерно одними и теми же вещами (рыбалка, война и охота), что сделало их конкурентами. Масла в огонь добавляла и религиозная вражда — запорожцы староверами не были. Поэтому между двумя общинами часто происходили стычки.

Сведения о количестве казаков в пределах Порты разнятся.

По одним сведениям, только в 1850 году только в Добрудже только запорожцев было 50 тыс. человек, а по другой версии, и тех и других было в несколько раз меньше. Так или иначе, в 1880-х годах некрасовцев в этом районе насчитывалось 8250, а запорожцев — 4555. Зато в 1918 году первых было 18 500, а вторых — 21 500. Снижение численности некрасовцев относительно запорожцев объясняется отчасти тем, что некрасовцы понемногу переселялись в Россию.

Британский посол Джон Понсонби в 1837 году сообщал, что вместе с русской армией в 1829 году в Россию вернулось почти 15 тыс. русских казаков, живших в Турции, но цифра эта выглядит явно завышенной. С другой стороны, с конца XIX века некрасовцы действительно активно переселяются в Россию ввиду того, что во внутренней жизни Османской империи в то время были сильны тенденции по унификации страны и населения, что в итоге закончилось геноцидом армян.

В кемалевской Турции казаков осталось совсем мало, и многие из оставшихся разъехались по другим странам.

***

История отношений между казаками и Портой — это довольно любопытный пример того, как могут меняться отношения в политике. Например, нынешняя пламенная дружба между украинскими чиновниками и крымскими татарами — это сравнительно недавнее изобретение: в период 1990-2012 годов достаточно распространенным сюжетом были столкновения украинской власти с требующими возвращения их земель татарами, в том числе с применением силы (и даже спецназа).

Если спроецировать опыт казаков в Турции, то можно ожидать того, что в будущем стремящееся к унификации украинское государство в Киеве обратит свое внимание на не желающих ассимилироваться крымских татар — и в этом случае можно даже ожидать обратной миграции в Крым, подобной репатриации казаков из поздней Османской империи в Россию.

Литература:

Victor Ostapchuk «Cossack Ukraine In and Out of Ottoman Orbit, 1648-1681»

Gilles Veinstein «Early Ottoman Appellations for the Cossacks»

Avigdor Levy «The Contribution of Zaporozhian Cossacks to. Ottoman Military Reform: Documents and Notes»

Боевая летопись русского флота: Хроника важнейших событий военной истории русского флота с IX в. по 1917 г.