Евгений Константинов: Лидерами протеста в Белоруссии являются социальные сети, а не Тихановская

Исполнительный директор республиканского общественного объединения "Социальная молодежная инициатива" Евгений Константинов рассказал об этом в интервью изданию "Украина.ру".

- Евгений, насколько серьезно в рядах протестующих относятся к ультиматуму Тихановской Лукашенко? Во-первых, они его поддерживают? Во-вторых, есть ли силы и возможности у протестующих его реализовать? В-третьих, приказам или указам Тихановской протестующие будут подчиняться?

— Безусловно, основная масса протестующих ее требования целиком и полностью поддерживает. Люди за эти месяцы устали от насилия и неопределенности, им хочется перемен. Другой вопрос, что реальных механизмов давления на власть в настоящий момент стало меньше.

Фактически прекратились забастовки на заводах, определенная часть людей отошла от протестов после волны жестких репрессий, провинциальная активность заглохла.

В настоящий момент Минск является главным центром протеста, поэтому против него брошен весь резерв силовиков. Ожидать, что после призыва Тихановской все внезапно активизируются, было бы наивно. Впрочем, 26 октября определенный всплеск волнений все-таки будет.

- Как вообще прозападные протестующие относятся к Тихановской? Она для них действительно лидер протеста?

— Реальный лидер протеста в настоящий момент отсутствует. Тихановская признается человеком, выигравшим президентские выборы, однако даже в самом начале протестов от реального участия в акциях она уклонилась.

Аналогично можно сказать и по поводу Координационного совета. Могу с уверенностью сказать, что в настоящий момент протест контролируется и направляется социальными сетями, в том числе телеграм-каналами. Они и являются лидерами протеста.

- Не секрет, что в протестах участвуют и пророссийские активисты, которые выступают за создание единого государства Белоруссии и России. А они как относятся к Тихановской?

— Абсолютно все прозападные и пророссийские активисты, прежде всего воспринимают Тихановскую как фигуру переходного периода. Т.е. человек должен прийти на полгода, объявить новые президентские и парламентские выборы, а потом уйти. В таких обстоятельствах сложно говорить о «лидере нации».

В настоящий момент главная ее роль — это диалог с Западом. Необходимо отметить, что дипломатическая изоляция Лукашенко — самый главный успех протестов. Целое десятилетие многовекторных усилий белорусского МИДа пошли прахом.

- Как протестующие восприняли встречу Лукашенко с оппозиционерами в СИЗО? Эта встреча хоть как-то повлияла на них?

— Если честно, то этого поступка Лукашенко не поняли как его противники, так и его сторонники. Для протестующих очевидно, что диалог мог состояться на свободе, когда члены КС сами предлагали общественную дискуссию. Вместо этого их арестовали и поместили в камеры.

Еще сложнее понять причины, почему после поездки Лукашенко в воскресенье силовики действовали максимально жестко. Т.е. действия Лукашенко для людей выглядят почти абсурдными. Вероятно, он сейчас пытается расколоть протесты, выискивая в рядах оппозиции для этого лазейки.

Однако протест, как я уже говорил выше, никак не связан с сидящими в СИЗО, поэтому своими поездками туда Лукашенко ничего не добьется.

- Что вы и протестующие думаете о заявлениях белорусских силовиков о применении оружия против демонстрантов?

— Собственно говоря, оружие уже применяли в августе, когда было убито несколько протестующих, поэтому сейчас речь идет только о его очередном применении. Очевидно, что людей просто пытаются запугать, так как эскалация насилия вызовет немедленную ответную реакцию.

- Готовы ли сегодня белорусские силовики к полномасштабной войне?

— Нет, их возможности очень сильно ограничены.

- Есть ли опасность радикализации протестов по типу киевских? Могут ли в радикальных протестах начать участвовать змагары, которые воевали на Донбассе?

— Подобное может случиться лишь в том случае, если власть начнет жестить. Сами протестующие на это не настроены. У них нет оружия, и это также сдерживает особенно горячих молодых людей.

Что касается тех, кто поехал воевать на Украину, то их, на удивление, вообще практически не слышно. Безусловно, если начнется гражданская война, то они вернутся и будут воевать. Другой вопрос, что в реальности этих людей не так много.