Настя Рыбка: мои чувства сложно описать без ненормативной лексики

На этой неделе суд Таиланда решил приговорить Александра Кириллова (Алекса Лесли), Анастасию Вашукевич (Настю Рыбку) и других участников нелегальных секс-тренингов к условным срокам заключения. Скоро все они будут депортированы из страны. Корреспонденту РИА Новости Евгению Беленькому удалось поговорить с Рыбкой, и она рассказала, каково это — сидеть в тайской тюрьме, как она отреагировала на решение суда и что собирается делать после освобождения.

— Как вы себя чувствуете, какие ощущения после вчерашнего суда и спешного перевода в Бангкок?

— Я в полном… как бы это сказать… Трудно приходят на ум цензурные определения, честно говоря… Это сложно объяснить обычными словами, без ненормативной лексики. Высшая степень крайнего изумления — вот как я бы описала свои ощущения от всего этого. То, что произошло вчера, — выше всех моих ожиданий, даже самых смелых… Спасибо всем, кто нам вчера помогал – кто перевод поправлял, кто советовал, что делать. Все это сыграло свою роль в том, чем все это закончилось.

— Анастасия, если, конечно, вы хотите сейчас об этом говорить, какие у вас ближайшие планы на период после возвращения домой?

— Это как раз самый сложный вопрос… Планов очень много. Мне хочется сотрудничать с людьми — с кем именно, пока не скажу, просто не хочу говорить заранее, пока это еще не получилось, вы все увидите сами. Но что уже могу сказать сейчас — исключительно хорошие намерения. Хочется чего-то нового, скажем так… Я многого пыталась раньше достичь, например, в индустрии телешоу, и я хочу это продолжить, только на более высоком уровне. Вот где-то так.

— А продолжать писать собираетесь?

— Писать — это нужно себя посадить, закрыть где-то и уделить этому все свое время. Сейчас такой темы у меня нет, чтобы вдохновляла настолько, чтобы опять сесть и что-то написать. Может быть, потом, но не сейчас.

— Ну а нахождение в тайской тюрьме, тюремную жизнь описывать будете когда-нибудь?

— Вообще, наверное, это нужно. Потому что я понимаю, что те, кто в тюрьме не сидел, особенно в тайской, — для них это просто другой мир, и они не понимают, что люди могут вот так вот жить, иметь такие отношения друг с другом, не знают, какие вещи могут быть важными в этой жизни… Мы многому там научились. Надеюсь, что найду возможность и будет желание написать обо всем этом.

Но не сейчас — сейчас, честно говоря, сил нет ни на что вообще. Хочется лечь на кровать, накрыться подушкой и проснуться через два века мамонтом каким-нибудь…

— То есть первое желание после приезда домой будет — отоспаться?

— Я хочу кровать. Я очень хочу кровать! Я спала на полу десять месяцев. Теперь вот здесь, в IDC (центр временного содержания иммиграционной полиции. — Прим. ред.), у меня есть подушка. Я сейчас жду, пока меня депортируют, так вот — у меня здесь есть подушка. Вы не представляете, как я счастлива от этого! Вот. Проще все в жизни стало, намного проще!