Жизнь, смерть и подвиг спасителя евреев Оскара Шиндлера
Алчный предприниматель и великий гуманист, противник нацистской идеологии и спаситель 1200 евреев от смерти, распутник и пьяница — Оскар Шиндлер родился 110 лет назад. «Газета.Ru» рассказывает о жизни и подвиге этого человека.
Оскар Шиндлер родился 28 апреля 1908 года в австро-венгерском городе Цвиттау (ныне Свитавы в Чехии) в семье немецкого промышленника. После окончания учебы Оскар работал в фирме отца, занимавшейся производством и продажей сельхозтехники, но уволился оттуда, когда познакомился со своей будущей женой Эмилией.
В 1931 году компания, в которой на тот момент трудился Шиндлер, обанкротилась, а его отец был вынужден закрыть свой бизнес. За время безработицы Оскар пристрастился к пьянству (как утверждает Эмилия, по примеру своего отца). Его неоднократно арестовывала полиция за появление в нетрезвом виде в общественных местах и нарушение порядка. Впрочем, вскоре Шиндлер взял себя в руки и стал неплохо зарабатывать на продаже собственности в рассрочку. Переехал в новый дом, завел роман со своей школьной подругой, родившей, предположительно,от него, двоих детей.
Жена Шиндлера была в курсе его романов, но, будучи истовой католичкой, в разводе ему отказывала. Спустя десятки лет после смерти мужа она отзывалась о нем как об «бессовестном идиоте» и «прирожденном лицемере».
В 1935 году Шиндлер был завербован немцами в качестве шпиона. Через три года его статус был раскрыт, а сам он был арестован чехословацкой тайной полицией. Впрочем, после присоединения Судетской области в Третьему рейху Шиндлера освободили из тюрьмы. Он вступил в НСДАП и продолжил свою разведдеятельность.
С началом Второй мировой войны Оскар переехал в польский Краков, где через два месяца познакомился с Ицхаком Штерном, порекомендовавшим Шиндлеру приобрести польско-еврейское предприятие по выпуску эмалированной посуды Rekord. Предприятие стало заводом «Emailwarenfabrik (DEF)», в народе — Emalia. Бывший директор и совладелец фабрики Абрахам Банкир, как считается, был настоящим руководителем предприятия, обеспечившим Шиндлеру финансовый успех. Часть продукции завода шла на черный рынок, а полученные наличные деньги потом тратились на подкуп нацистов, в том числе для спасения евреев.
После открытия завода Шиндлер нанял семерых еврейских сотрудников, среди них бывших совладельцев Вольфа Глайтмана, Натана Вурзела, Абрахама Банкира, и 250 польских рабочих. К 1940 году Оскар владел уже тремя предприятиями, численность еврейских работников стремительно росла: к концу года их было 150, в 1942 году — 550, в 1943 — 900, а в 1944 — уже 1000.
Вначале Шиндлер нанимал больше евреев, потому что они работали лучше поляков, а обходились ему значительно дешевле, но потом он стал увеличивать число еврейских работников для их спасения, без выгоды для себя и порой с риском для собственной жизни. Бывший секретарь Шиндлера Мими Рейнхард, печатавшая в том числе и те самые списки спасенных людей, вспоминала, что ему приходилось почти все ночи проводить на своем предприятии, поскольку он опасался внезапного появления гестаповцев.
Шиндлер нанимал на свои предприятия евреев из концлагеря Плашов, а когда в конце войны 300 женщин, числившиеся в «Списке», были отправлены в Освенцим, он сумел, подкупив гестаповцев, высвободить их оттуда. Это был единственный случай, когда транспорт с живыми людьми покинул Освенцим.
На обвинения, что Шиндлер руководствовался исключительно меркантильными соображениями, нанимая еврейских работников, его вдова в интервью, данном за три года до ее смерти, заявила: «Хороши меркантильные соображения! Эта затея каждую минуту могла стоить нам головы! Да, в 1943 году Шиндлер встречался с представителями «Джойнта» в Стамбуле, и те попросили его, если он может, облегчить участь соотечественников. И пообещали, что после войны отблагодарят за это. Но только до этого «после» надо было дожить! Хотела бы я посмотреть, кто еще согласился бы такой ценой зарабатывать обеспеченное будущее. Второго такого авантюриста, как Шиндлер, пришлось бы поискать. Он был игрок и любил острые ощущения, авантюризм был в нем сильнее всего остального, сильнее любого расчета — поэтому он и согласился. Ну а потом, когда сблизился с этими людьми, проникся к ним сочувствием и стал помогать без всякой выгоды для себя».
Если на первой фабрике, под Краковом, где тоже работали евреи, он и заработал какие-то деньги, то вторую, в Судетах, он организовал исключительно с целью спасти людей, добавила Эмилия Шиндлер: «Ведь в Плашове, под Краковом, фабрику закрыли из-за приближения фронта, и все рабочие должны были отправиться в Освенцим. В Брунлице он ничего не заработал. Я занималась на фабрике финансами и знаю это точно».
В мае 1945 года Шиндлер оказался в розыске, поскольку по документам значился как агент контрразведки вермахта. Спасенные евреи переодели Оскара и Эмилию в лагерные робы с желтой звездой и под охраной восьми добровольцев вывезли их из Судет, отходивших в советскую зону оккупации.
Где-то уже на выезде из советской зоны оккупации их машину остановил патруль, вспоминает Эмилия. Солдат, просунув голову в окно, даже не спросил документы, а потребовал: «Davai chasi, chasi davai!» К счастью, часы с анкерным ходом у них были при себе, и патруль спокойно отпустил супругов.
При другой похожей остановке Шиндлеру пришлось пить водку с советскими солдатами и кричать «Да здравствует Сталин!», добавляла Эмилия.
В 1948 году, после четырех лет жизни в американской оккупационной зоне в баварском городе Регенсбург, Оскар и Эмилия Шиндлеры эмигрировали в Аргентину. Через десять лет после эмиграции этого Оскар вернулся в ФРГ, оставив жену в южноамериканской стране. Денег он ей практически не присылал, притом что своей очередной возлюбленной оставил немало драгоценностей. После письма, в котором он пожаловался Эмилии, что в последнее время начал полнеть от хорошего вина и омаров, она бросала его послания в огонь, не вскрывая. В то время она жила тем, что продавала молоко от своих коров. За кормом для них Эмилия каждое утро ходила за пятнадцать километров на усадьбу, принадлежавшую президенту Перону.
Последние годы своей жизни Шиндлер провел, существуя на пособия еврейских организаций и подарки спасенных им людей. Он умер 9 октября 1974 года в возрасте 66 лет, похоронен согласно своей последней воле — на горе Сион в Иерусалиме. Надпись на его надгробии, сделанная на иврите, гласит: «Благодарение Богу, что он был наш».