Европейские лоббисты сцепились друг с другом за «Северный поток – 2»
Обнародованная в среду попытка Еврокомиссии навязать внешним газопроводам внутриевропейские правила игры выглядит опрометчиво. Она не учитывает ни структуру поставок газа в ЕС, ни сомнительные перспективы украинской газотранспортной системы, ни специфику новых проектов, ни интересы ряда европейских стран.
Предложенные Еврокомиссией поправки к Газовой директиве Евросоюза предполагают применение ключевых принципов общеевропейского энергетического законодательства ко всем газопроводам, идущим по территории ЕС. Помимо самого ЕС, это имеет непосредственное отношение к еще как минимум шести государствам – Алжиру, Ливии, Марокко, Норвегии, Тунису и России с ее «Северным потоком». В дальнейшем – после ожидаемого выхода из состава ЕС – к этому списку может присоединиться Великобритания.
>> Еврокомиссия сочла ненужным "Северный поток-2"
Составители материалов Еврокомиссии уже успели уточнить, что новые правила игры не имеют целью воспрепятствовать строительству каких-либо новых газопроводов, прежде всего «Северного потока – 2». Напротив, цели заявлены исключительно благие: недискриминационное установление тарифов на прокачку газа, доступ к газопроводам третьих сторон, разделение деятельности по продаже и транспортировке газа и так далее. По сути, речь идет о применении к внешним газопроводам принципов знаменитого Третьего энергопакета ЕС. Который предполагает, что монополист сетей распределения (в том числе газопроводов) должен предоставить 50% их емкости конкурентам.
В качестве обоснования для этой новации в Еврокомиссии ссылаются на сентябрьское выступление ее председателя Жан-Клода Юнкера в Европарламенте. Необходимость соответствия внешних газопроводов принципам ЕС действительно была заявлена им в числе ключевых тезисов. Правда, 10 октября еврокомиссар по конкуренции Маргарет Вестагер на пресс-конференции в Вильнюсе констатировала, что у Евросоюза нет правовых возможностей остановить или блокировать проект «Северный поток – 2». Но уже через две недели стало известно, что Еврокомиссия все-таки готовит предложение о распространении правил Третьего энергопакета на трубопроводы из третьих стран.
Логика такого решения понятна. Признав, что помешать «Северному потоку – 2» с помощью правовых механизмов невозможно, власти ЕС фактически признали аргументацию российского президента Владимира Путина, который неоднократно заявлял, что этот газопровод – чисто коммерческий проект.
Однако на практике политический контекст никуда не делся, что, видимо, навело европейских политиков на «свежее решение» – применить одни и те же меры ко всем газопроводам, ведущим в ЕС. Теперь у стран, чьи интересы могут затронуть предлагаемые новации, есть хороший повод задуматься: не оказались ли они заложниками принципа коллективной ответственности под предлогом борьбы за прозрачность и конкурентность?
«Натянуть сову на глобус»
Как подчеркивает независимый эксперт-экономист Александр Полыгалов, Еврокомиссия оказалась в парадоксальном положении. Вмешательство этого института было бы вполне обоснованным, если бы противникам «Северного потока – 2» удалось доказать его вред для экосистемы Балтийского моря. В этом случае Брюссель, руководствуясь своим привычным «принципом предосторожности», мог принять упреждающие меры по предотвращению опасности для окружающей среды.
Однако решение юридической службы Совета ЕС о том, что вопрос о прямом газопроводе из России в Германию лежит в компетенции двух этих стран (а не Евросоюза, как настаивали противники «Северного потока – 2»), предполагает совершенно иное поведение Еврокомиссии. Теперь, предполагает аналитик, Еврокомиссия сама должна обеспечить выполнение заключения Совета Евросоюза о том, что «Северный поток – 2» есть частное дело между рядом коммерческих компаний.
>> В Брюсселе нашли способ навредить "Северному потоку-2"
Формально Еврокомиссия существует для того, чтобы обеспечивать выполнение законов, принятых Европарламентом и Советом ЕС, и не может выдвигать законодательные инициативы, прямо противоречащие тем или иным нормативным актам, принятым Советом ЕС. На практике же получается нечто прямо противоположное, и здесь нужно еще раз вернуться к упомянутому выступлению Маргарет Вестагер, которая сделала, на первый взгляд, малозначимую оговорку: правовых возможностей преградить путь «Северному потоку – 2» нет, но «у нас есть правовые основания для обеспечения непопадания «Северного потока» в правовой вакуум».
«С точки зрения бюрократического крючкотворства ход сделан верный: договор об «СП-2» якобы находится в «правовом вакууме», и потому-де нужно этот вакуум ликвидировать, – заявил Полыгалов. – Хотя, по сути, это явная попытка натянуть сову на глобус. Утверждение, будто строительство дополнительной транспортной инфраструктуры для природного газа может как-то помешать свободным европейским рыночным агентам транспортировать газ по уже имеющейся альтернативной транспортной инфраструктуре (тем более – помешать последующему строительству других транспортных каналов, уже без участия России), с точки зрения логики не имеет смысла».
По мнению эксперта, одна из ключевых фигур в этом «креативе» евробюрократии – ответственный за энергетику вице-президент Еврокомиссии Марош Шефрович, который представляет Словакию «исключительно случайно», ведь это страна, через которую проходит маршрут транспортировки российского газа в Европу, альтернативный маршруту по дну Балтийского моря. Кроме того, именно Словакия стала одним из главных бенефициаров после отказа Украины закупать газ напрямую у Газпрома. В результате украинские потребители получают все тот же российский газ, но прошедший реверсом через Евросоюз, прежде всего через Словакию.
«Смысла для Германии в инициативе Еврокомиссии нет никакого. Смысла для Европы в целом тоже. А вот для кого такое предложение имеет смысл, так это для бюрократов из Еврокомиссии, которые получат возможность регулировать транспортировку газа из России. А также для вполне официальных лоббистов, которые в том числе входят в состав тех или иных комитетов Еврокомиссии и (гипотетически говоря) могут представлять интересы тех или иных бизнес-структур, имеющих конкретный коммерческий интерес, например, в транспортировке российского газа по территории, предположим, Словакии или Польши», – говорит Полыгалов.
По мнению эксперта, на сегодняшний день в составе Еврокомиссии, скорее всего, доминируют интересы лоббистов газотранспортных компаний стран Центральной Европы. Тогда как в составе Совета Европы, судя по признанию «Северного потока – 2» «сугубо частным проектом», преимущество пока за лоббистами, близкими тем коммерческим структурам из Германии, Италии и других стран, которые начали этот проект совместно с Газпромом.
«Значение имеет то, кто победит в этой возне лоббистов под ковром. Поэтому ответ на вопрос о том, насколько реализуемы все эти новации или же это просто пустое сотрясание воздуха, звучит так: безусловно, они реализуемы, всё зависит от того, где и какой будет процент прибыли», – резюмирует эксперт.
Обходные маневры
Даже если Еврокомиссия сможет провести свои неоднозначные инициативы, это отнюдь не означает того, что противникам «Северного потока – 2» удастся воспрепятствовать проекту. Ключевым моментом здесь, опять же, является украинский транзит.
«Вероятно, до 2019 года все предложения Еврокомиссии не будут иметь непосредственного влияния на российский экспорт, поскольку до этого момента еще будут продолжаться поставки через Украину, – заявил заместитель директора группы корпоративных рейтингов Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА) Василий Танурков газете ВЗГЛЯД. – При этом очевидно, что в ближайшие годы никаких инвестиций в газотранспортную систему Украины сделано не будет, так что чисто технологически возможность поставок газа через Украину уже в 2020-е годы оказывается под большим вопросом. Газпром, судя по всему, лучше европейцев понимает, что поставки через Украину могут быть технически неосуществимы если не через пять, то через десять лет. Как решить эту проблему по-другому, кроме строительства нового трубопровода, не вполне понятно. Поэтому европейцам, несмотря на возможные первоначальные проблемы договорного характера, придется находить общий язык с Россией».
Российский газ, напоминает Танурков, традиционно занимает приличную и растущую долю в европейском импорте. Соответственно, либо европейцы сами себе создадут проблемы, распространив внутреннее законодательство на входящие газопроводы, либо это законодательство потом придется менять задним числом для каких-то конкретных трубопроводов с учетом уже технической невозможности поддерживать поставки через Украину. Тем более что значимые примеры таких исключений уже есть – достаточно вспомнить, как в прошлом году та же Еврокомиссия вывела газопровод OPAL, расположенный между морской частью «Северного потока – 1» и газотранспортной системой Европы, из-под норм Третьего энергопакета, действуя, по сути, в интересах Газпрома.
Кроме того, подчеркивает Танурков, есть и другие варианты обхода регулирования, предлагаемого Еврокомиссией. Например, когда будет построен газопровод ТАР и по нему пойдут поставки из Азербайджана, эта страна не сможет соответствовать новым правилам. Поэтому придется делать операцию своп: чисто формально, бухгалтерским путем будет считаться, что половина газа, поставляемого по ТАР, – это российский газ, а соответствующая доля, поставляемая по «Турецкому потоку», – азербайджанский. Аналогичным образом можно действовать и в случае с Норвегией, поскольку по тем трубопроводам, по которым поставляется норвежский газ, точно так же, как и в случае «Северного потока», невозможно поставлять газ сторонних производителей.
«Пока непонятно, действительно ли Еврокомиссии удастся провести свою инициативу, а тем более, в какие сроки, – резюмирует Танурков. – Я совсем не уверен, что данные инициативы поддержат все члены Евросоюза и что все это обсуждение повлияет на строительство второго маршрута «Северного потока».
