Можно ли говорить о том, что США по-прежнему являются единой страной единой нации, чьи ценности основываются на едином прошлом, или же настал момент, распадения американской нации неизбежно, пишет Патрик Дж. Бьюкенен в статье для The American Conservative. Читайте также: American Conservative: США скатываются к гражданской войне Так, автор обращается к «Запискам федералиста», а именно ко второй статье, написанной Джоном Джеем. В ней Джей писал, что «провидению угодно было ниспослать эту единую страну единому народу, который происходит от одних предков, говорит на одном языке, исповедует одну религию, привержен одним и тем же принципам правления, следует одинаковым обычаям и традициям…« Если таковыми являются основополагающие элементы государства и нации, можно ли теперь говорить о том, что США — это единая страна и единый народ? Ведь предки у граждан США, подчеркивает автор, больше не одни и те же. Страну составляют представители «каждого цвета и из каждой страны», больше не говорящие на одном языке, вместо это объясняющиеся на английском, испанском и целом ряде других. В США больше не проповедывается одна и та же религия. Теперь жители США — это христиане-евангелисты, протестанты, католики, иудеи, мормоны, мусульмане, индуисты и буддисты, агностики и атеисты. Более того, в «Записках федералиста» единство нации превозносится, тогда как сегодняшние элиты заявляют о том, что разнообразие является силой США. Но так ли этот или разговоры о разнообразии являются не чем иным, как заветом нынешней идеологии? Так, после попытки устроить массовое убийство на поле для игры в бейсбол в городе Александрия, штат Вирджиния, политический обозреватель Фарид Закария написал, что в основе «политической поляризации, которая разрывает США», лежат вопросы «идентичности, гендера, расы, этнической группы, половой ориентации [и] социального класса». Он, подчеркивает автор, мог бы добавить — религии, моральности, культуры и истории. Кажется, что Закария связывает распад американского общества с тем самым разнообразием, которое элиты США превозносят как величайшую черту США. «Если в основе ключевых вопросов лежат идентичность, культура и религия, тогда компромисс кажется аморальным», — отмечает он. «Политика США все больше походит на ближневосточную политику, где между суннитами и шиитами не может быть компромисса». Среди вопросов, по которым, как отмечает автор, граждане США воюют друг с другом, — аборты, однополые отношения и браки, поведение белых полицейских, черная преступность, памятники южанам, права ЛГБТ-сообщества, а также позитивная дискриминация. Было ли открытие Америки и завоевание этого континента с 1492 по XX век одной из самых славных глав в истории человека или же эти полтысячелетия ознаменовались самыми страшными грехами «человечества»: геноцидом коренных народов, порабощением африканцев, уничтожением коренных культур и опустошением девственных земель? Являются ли США действительно «Божьей страной», или же пастор Барака Обамы Джеремея Райт был прав, когда после 11 сентября 2001 года ответил на призывы «Храни, Бог, Америку» порицанием «Прокляни, Бог, Америку!». Если учесть молчание прихожан, можно сделать вывод, что они согласны. Так, в 1954 года клятва верности США была дополнена словами «одна неделимая нация, под Богом». Но разве США — одна нация под Богом? Ведь на Съезде Демократической партии в городе Шарлотт, штат Северная Каролина, на котором Барак Обама во второй раз был выдвинут партией для участия в президентской гонке, предложение вернуть слово «Бог» в платформу партии было встречено недовольными возгласами со стороны половины собравшихся. И сейчас, когда в США проходят долгие выходные в честь дня независимости страны, многие комментаторы сокрушаются по поводу враждебности, демонстрируемой одними гражданами страны по отношению к другим, а также призывают к новым усилиям для восстановления единства. В этих условиях стоит вспомнить Томаса Джеферсона и «Декларацию независимости» США, которая начинается со слов «когда в ходе человеческой истории для одного народа оказывается необходимым расторгнуть политические связи, соединяющие его с другим народом…». Наступает ли в истории США такой момент, задается вопросом автор. Смогла бы конституция США в нынешнем ее виде получить одобрение двух третей граждан США и трех четвертей штатов, если бы она уже не была верховным законом страны? Каким бы оказался результат референдума о конституции, когда многие граждане страны уже стремятся к новому конституционному съезду? На фоне всего это напрашивается вопрос: являются ли США по-прежнему единой нацией, а также что такое нация? Здесь, указывает автор, можно обратиться к французскому философу Эрнесту Ренану, давшему в XIX веке ответ на этот вопрос. Нация, по его словам, — это «душа, духовный принцип». Ее составляют два аспекта — прошлое, являющееся обладанием общим богатством воспоминаний, и настоящее — желанием жить вместе и вкладывать в то наследие, которое уже получено гражданами страны. Философ также подчеркивал, что из всех культов именно следование заветам предков является наиболее легитимным, поскольку именно предки «сделали нас теми, кем мы являемся». «Историческое прошлое, полное героями и славой» является «социальным капиталом на котором зиждется национальная идея». Для того, чтобы народ был народом, есть ряд условий, по мнению Ренара, — обладание общей славой в прошлом и волей продолжать их в настоящем. Разве это похоже на нынешние США, задается вопросом автор, когда «лилипуты» ломают памятники и монументы, переименовывают улицы и здания, переписывают учебники по истории, заменяя героев и исторические истины деяниями ничтожеств, разве США не ломают собственную нацию? Передает ли американская нация, заключает автор, полученный ею по наследству дом или ломает его?