Черный властелин
«Тиран», «убийца белых», «черный расист» — какими только эпитетами не награждает пресса Роберта Мугабе, президента Зимбабве. Его обвиняют во всех смертных грехах — гиперинфляции, расовых чистках, расправах с оппозицией и установлении личной диктатуры. Из-за того что Зимбабве — информационно закрытое государство, во внешний мир оттуда поступает не больше сведений, чем из КНДР. «Лента.ру» решила разобраться, можно ли верить тому, что рассказывают о Зимбабве и его бессменном лидере Роберте Мугабе. Мугабе родился в семье плотника и учительницы в Южной Родезии, бывшей тогда британской колонией. Начальное образование получил в католической школе, а высшее — в университете для чернокожих в ЮАР. Получив степень бакалавра, Мугабе на некоторое время уехал работать в Гану, а когда вернулся — обнаружил, что в стране образовалось освободительное движение за расовое равноправие. Мугабе немедленно бросил преподавательскую карьеру и с головой ушел в политическую борьбу, вступив в возглавляемый Джошуа Нкомо Союз африканского народа Зимбабве (ЗАПУ). В 1963-м, разругавшись с Нкомо, Мугабе создал собственную партию — Национальный союз (ЗАНУ). Почти сразу после этого Мугабе угодил в тюрьму, где провел 11 лет. Это были тяжелые годы: как потом рассказывал Роберт, его подвергали пыткам и издевательствам — например, не отпустили на похороны трехлетнего сына, умершего от энцефалита. Но лишения не сломили Мугабе. Сохранить волю к победе ему помогли природная твердость характера и страстная тяга к знаниям. Роберт организовал настоящую школу для сокамерников: обучал их грамоте, математике и английскому. Учился и сам: заочно поступил в Лондонский университет. К концу тюремного срока, в 1974 году, он получил еще четыре диплома: два юридических, магистра экономики и бакалавра управления. Так что сейчас Мугабе — самый образованный из африканских лидеров. Выйдя на волю, Мугабе уехал в Мозамбик, где снова включился в борьбу за свободу. В отличие от ЗАПУ Джошуа Нкомо, который, будучи протеже СССР, пытался поднять на классовую борьбу пролетариат, Мугабе, ориентируясь на труды товарища Мао, делал ставку на крестьянскую революцию. Мугабе не был полководцем: всеми операциями руководили его полевые командиры, а он разрабатывал стратегию и обеспечивал ее реализацию, посылая отряд за отрядом через границу, в Южную Родезию. Партизаны боевого крыла ЗАНУ, ЗАНЛА, убивали всех белых без различия — не только солдат, но и мирное население. Особое внимание боевики обращали на ликвидацию или изгнание белых фермеров, поскольку, оставшись без работодателей, черные батраки массово вступали в ряды ЗАНЛА. Своим бойцам Мугабе обещал после победы землю, отнятую у белых. Недовольных его планами находили с перерезанным горлом. Обаятельный и образованный повстанческий лидер приобрел популярность и за границей — в Китае, Британии и США. В конце концов Южная Родезия не выдержала. Страна, обескровленная более чем десятилетними санкциями со стороны всего мира и кровопролитной контрпартизанской войной, согласилась на введение правления черного большинства. Премьер Ян Смит пытался передать власть кандидату от умеренных епископу Музореве, но Нкомо и Мугабе отказались его признать. Состоялись всеобщие выборы, на которых Мугабе неожиданно обошел влиятельного Джошуа Нкомо. Залогом успеха Мугабе стало то, что он принадлежал к народности шона, составлявшей большинство в стране, а Нкомо происходил из этнического меньшинства — матабеле. «Еще вчера мы были врагами, а сегодня должны стать друзьями. Мы преданы одной стране. Под прошлым подведена черта, но мы должны извлечь из него уроки. Раньше белые притесняли черных, но черные не станут мстить и притеснять белых. Я призываю к национальному примирению во имя будущего». Эти слова Мугабе произнес в первом телеобращении к нации, немало изумив уже начавшее паковать чемоданы белое меньшинство бывшей Южной Родезии, превратившейся в Зимбабве. И самое удивительное — обещание он сдержал. Белых фермеров не только не согнали с земли — им дали льготные кредиты и повысили закупочные цены на продукцию. На колоссальную финансовую помощь, которую выделил Запад, Мугабе запустил масштабные программы по развитию здравоохранения и образования, повсеместно строя дороги и развивая инфраструктуру. Если белые вздохнули с облегчением, то черным, выступившим против Мугабе, пришлось несладко. Джошуа Нкомо обвинили в подготовке переворота и изгнали из страны. Премьер при помощи инструкторов из КНДР сформировал из шона подчинявшуюся непосредственно ему спецбригаду и устроил зачистку политических противников. Операция по истреблению бывших бойцов ЗАПУ, почти целиком состоявшей из матабеле, и поддерживающих их соплеменников, получила лирическое название «Гукурахунди» — «первый весенний дождь, смывающий мякину перед ливнями». Населенные матабеле районы были полностью блокированы, в дополнение к неограниченному террору и этническим чисткам, проводимым армией, там начался голод. Уцелевших отправляли в «исправительные центры» — аналог нацистских концлагерей. Помощь армии оказывали «молодежные бригады» — местный вариант хунвейбинов. Осознав, что таким образом сломить сопротивление матабеле не удастся, Мугабе неожиданно пошел на мировую: Нкомо простили и разрешили вернуться, назначив на почетный, хотя и номинальный пост. Уцелевших бойцов ЗАПУ — их осталось около сотни — амнистировали, а остатки самой ЗАПУ влили в ЗАНУ, которую переименовали в ЗАНУ-ПФ. Таким образом Зимбабве, при полном одобрении Запада, превратилось в однопартийное государство. Разобравшись с оппонентами, Мугабе вернулся к расовому вопросу — и не по своей воле: толпы бывших черных партизан, многие из которых умели только воевать, не имея ни образования, ни профессии, ни денег, требовали наконец отобрать землю у ненавистных белых. В качестве предлога премьер использовал акции диверсантов-коммандос из ЮАР, пытавшихся дестабилизировать ситуацию в стране. После того как Мугабе начал кампанию по принудительному отъему земли и продаже ее безземельным черным, половина белого населения бежала из Зимбабве, другая половина ушла во внутреннюю эмиграцию, демонстративно отказавшись от участия в политической жизни. В 1987 году Мугабе изменил конституцию, упразднив пост премьера и став президентом. Он аккумулировал в своих руках практически неограниченную власть: контроль над правительством, вооруженными силами, право распускать парламент и избираться неограниченное число раз. Мугабе превратился в единоличного правителя, расставляя верных ему людей на все значимые посты; отнятые у белых фермы за символическую сумму передавались не бывшим партизанам-беднякам, а высокопоставленным чиновникам. Страну захлестнула коррупция. Роберт Мугабе построил систему, в которой его родственники и доверенные лица владели несметными богатствами, а 85 процентов населения влачили жалкое существование на 300 долларов в год. Когда уровень недовольства достиг критического значения, Мугабе решил направить ненависть населения на оставшихся белых: их объявили «врагами государства». Более 90 процентов белых земледельцев бежали из страны. США и государства Евросоюза внезапно осознали, что Мугабе не так уж прогрессивен, и вновь ввели санкции против страны. После этого зимбабвийская экономика рухнула. Началась гиперинфляция, цены удваивались каждые несколько часов, товары из магазинов исчезли, поликлиники и больницы не работали — не было лекарств. Когда инфляция достигла 230 миллионов процентов, Центробанк просто отменил местную валюту — зимбабвийский доллар. Производство сельхозпродукции упало на 70 процентов, две трети земель оказались заброшенными: выяснилось, что бывшие партизаны не в состоянии справиться со сложными агросистемами. Государство оказалось на грани краха. Во всех бедах Мугабе обвинил неоимпериалистов, которые пытаются вновь закабалить страну, и демонстративно вышел из Британского содружества. Единственной серьезной оппозицией Мугабе стало «Движение за демократические перемены» бывшего профсоюзного лидера Моргана Цвангираи. На первых же выборах оно лишь немного уступило ЗАНУ, причем Цвангираи признать поражение отказался. На него сразу обратили внимание на Западе — наконец-то в Зимбабве появился перспективный лидер, которого можно поддержать. Цвангираи выдали правозащитную премию и пригласили в магистратуру при Стэнфорде. Президентские выборы в 2008-м закончились политическим кризисом: несмотря на чудовищные подтасовки и административное давление, Цвангираи обошел Мугабе в первом туре, но из-за начавшихся против его сторонников репрессий отказался участвовать во втором туре. Победу Мугабе, который оказался в итоге единственным кандидатом и был избран 85,5 процента голосов, за рубежом не признали. Снять напряжение удалось лишь при посредничестве ЮАР: оппозиция смирилась с переизбранием Мугабе, а Цвангираи за это получил премьерский пост, специально ради этого восстановленный. В последующие годы оппозиция умудрилась полностью себя дискредитировать. Цвангираи вел двойную игру, публично призывая к отмене санкций, а в личных беседах убеждая западных дипломатов их продлить. Обнаружилось, что оппозиционеры во власти ничем не отличаются от тех, кого они критиковали: так же двигают свои креатуры на хлебные должности и так же берут деньги, как товарищи Мугабе. В итоге следующие выборы Мугабе триумфально выиграл безо всяких подтасовок, а его партия победила даже в регионах, раньше считавшихся оппозиционными. Сейчас оппозиция в стране раздроблена и не представляет серьезной угрозы властям. Неловкие действия Запада, регулярно подкармливающего ее деньгами, дают дополнительные козыри госпропаганде. Роберту Мугабе уже 93, он страдает раком простаты и при каждой возможности посещает Сингапур, где проходит лечебные процедуры. И хотя при этом он сохраняет ясность ума, вопрос о преемнике становится все более актуальным. За власть и влияние в зимбабвийском руководстве борются две группировки. Первая — так называемая G40 (сокращение от «поколение сорокалетних»), возглавляемая Грейс Мугабе (урожденной Маруфу) — энергичной 51-летней супругой президента. Ее поддерживают в основном молодые министры. Вторая — «команда Лакост» во главе с Эммерсоном Мнангагвой по прозвищу «Крокодил», человеком сложной судьбы. В юности он входил в уличную банду «Крокодилы», где и получил свое прозвище. После того как в Южной Родезии началась партизанская война, он убил белого фермера, был пойман, но освобожден из-за судебной ошибки, после чего присоединился к Мугабе. Прозвище сторонники Мнангагвы получили благодаря пристрастию к дорогим вещам — в частности, к марке Lacoste (на логотипе изображен крокодил). Связано ли название «команда Лакост» с прозвищем лидера — неясно. На стороне Мнангагвы — бывшие ветераны освободительной борьбы, достаточно серьезная сила в нынешнем Зимбабве. Армия — один из самых мощных игроков в стране — демонстративно держит нейтралитет. Начальник генштаба Константин Чивенга недавно выступил с заявлением, в котором дал понять, что не позволит занять главный пост в Зимбабве человеку, не участвовавшему в освободительной войне, — то есть ни одному из лидеров оппозиции. Мугабе, несмотря на проблемы со здоровьем, полностью контролирует ситуацию и в соответствии с формулой «разделяй и властвуй» поддерживает то одну, то другую группировку. От того, сумеют ли «поколение сорокалетних» и «команда Лакост» мирно поделить власть после смерти Мугабе, зависит будущее всей Южной Африки. Через Зимбабве проходят практически все торговые маршруты региона. Кроме того, если в стране начнутся беспорядки, они могут перекинуться за границу. box#2039214 В стабильности Зимбабве заинтересованы и внешние игроки, прежде всего Китай. После того как в 2002-м Запад ввел санкции против страны, КНР предложила Мугабе помощь. Сейчас в Хараре, столице Зимбабве, довольно много китайцев, в городе работают китайские кафе и рестораны, из Китая везут оружие и ширпотреб, обратно идут полезные ископаемые. Китайскому бизнесу принадлежат шахты, где добываются золото, хром, платина и алмазы. Старается не отставать и Россия: участвует в разработке третьего в мире по величине платинового месторождения Дарвендейл. Даже США и Евросоюз ищут пути возвращения в Зимбабве: за последние годы без особой огласки ЕС снял большую часть наложенных на страну санкций. Но как бы ни развивалась Республика Зимбабве дальше, ясно одно: в ее истории нескоро появится человек, способный сравниться с бывшим школьным учителем Робертом Мугабе по масштабам личности.
