Грузия присягает на верность Китаю и Турции. Что дальше?
Большая игра за контроль над торговыми потоками из Китая в Западную Европу продолжается. С одной стороны, набирает силу Транскаспийский маршрут, который предполагает сквозное морское и железнодорожное сообщение из Средней Азии в Закавказье с последующим выходом на Турцию и к границе Европейского союза. А с другой — попытки России, Индии и Ирана сдвинуть с мёртвой точки транспортный коридор «Север — Юг», что предполагает интеграцию Нью-Дели и Тегерана в Евразийский экономический союз. На первом направлении процесс идёт стремительно, чего нельзя сказать про второе. Судите сами. Welcome to Turkey 13 мая с.г. министр экономики и устойчивого развития Грузии Георгий Гахария и министр коммерции КНР Чжун Шань подписали в Пекине соглашение о свободной торговле (ЗСТ) между двумя странами. Поднебесная торопится, поскольку в конце июня планируется запустить «проект века», железную дорогу Баку — Тбилиси — Карс — Эдирне, первый в истории постсоветского пространства транспортный проект, идущий в обход России. Переговоры были завершены в «беспрецедентно кратчайшее время», а само соглашение вступил в силу уже в июне. И здесь нет ничего удивительного: отныне Тбилиси будет сверять часы с Анкарой и Пекином, отводя Вашингтону роль второго плана. Турция предвкушает скорую геополитическую победу. 15 мая, спустя двое суток после подписания китайско-грузинского соглашения, министр транспорта, морского сообщения и коммуникаций Турции Ахмет Арслан призвал КНР приступить к реализации плана «Караван», который предполагает автомобильное сообщение по маршруту «Шелкового пути», передает газета Daily Sabah. Пробную поездку будут осуществлять десять фур, перевозящих товары из Китая в ЕС через территорию Турции. «Я думаю, будет полезно, если колонна из 10 автомобилей наладит перевозки грузов в Турцию и Европу через средний коридор Шелкового пути. Этот маршрут экономичен и безопасен», — подчеркнул Арслан, добавив, что «турецкая стратегияв рамках Шелкового пути основывается на использовании Среднего коридора, который связывает Турцию и Китай через Каспийское море и страны Средней Азии». Арслан отрыто обозначает цель проекта: «Мы строим важные инфраструктурные проекты как на территории Турции, так и в других странах. После завершения строительства недостающих линий на маршруте Турция обеспечит бесперебойное железнодорожное сообщение между Китаем и Евросоюзом». В частности, министр имеет в виду железнодорожный тоннель «Мармарай» в Стамбуле, пущенный по дну Босфора в 2013 году, который ныне сопровождается и автомобильным тоннелем; а также речь идёт о железной дороге Баку — Тбилиси — Карс — Эдирне, которая превращает Турции в ключевой транспортный хаб для китайских товаров на юге. Убийство сирийской альтернативы Это становится возможным благодаря тому, что президент Реджеп Эрдоган на протяжении семи лет гражданской войны в САР планомерно уничтожал сирийский транспортный коридор, на который Китай и Иран возлагали надежды в плане поставок к Восточному Средиземноморью углеводородов и товаров. Сентябрь 2015 года, когда ВКС России начали по приглашению Дамаска антитеррористическую операцию против ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Джебхат ан-Нусры» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), сломал его планы, после чего последовало убийство подполковника Российской армии Олега Пешкова, самолёт которого был атаковал ВВС Турции в воздушном пространстве САР по согласованию с брюссельским штабом НАТО. Последовавший разрыв с Россией был урегулирован при посредничестве премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху и турецких лоббистов в Москве. Они никак не хотели расстраивать Пекин. Тем более что Тель-Авив и Пекин готовили соглашение о свободной торговле, не говоря уже о совместных железнодорожных проектах Поднебесной и Израиля. И вот, после примирения с Москвой летом 2016 года высшее политическое руководство Турции получает «карт-бланш» от Китая на реализацию долгожданного транспортного проекта в обход России. Отныне у Эрдогана развязаны руки — в августе он вторгается на север САР с операцией «Щит Евфрата», которая в октябре 2016 года дополняется операцией НАТО в Мосуле. Это был синхронный ход, нацеленный на изоляцию сирийского побережья от потенциальной торгово-экономической активности. Москву дезориентировали до такой степени, что даже «рядовой случай» — убийство посла России в Турции Андрея Карлова (декабрь 2016 года), которого в прямом эфире расстрелял террорист, связанный с турецкой разведкой и её агентурой в группировках «Джейш аль-Фатх» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Джебхат ан-Нусра» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), остался без должного внимания. В память о Карлове была названа улица в центре Москвы. На этом историю спешно «замяли». Последствия Как и следовало ожидать, процесс строительства коммуникаций на постсоветском пространстве осуществляется не только в обход России, но и за счёт её безопасности, идёт вразрез с национальными интересами нашей страны. Более того, происходит он в условиях расчленения Сирии на так называемые четыре зоны безопасности, где Анкара (уже юридически) получает во владение сирийскую провинцию Идлиб, а Вашингтон легализовывает собственное военное присутствие на сирийско-иорданской границе, не говоря уже о Мосуле, который в скором времени падёт к ногам генералов НАТО. Что мы имеем в сухом остатке? Пока Китай готовится к запуску Транскаспийского маршрута, Евразийский союз погружен в бюрократические думы.Лишь к концу 2017 года Евразийский союз и Иран завершат переговоры по соглашению о зоне свободной торговли, сообщает Financial Times со ссылкой на министра экономики Казахстана Тимур Сулейменов. В интервью британскому изданию чиновник высказался максимально аккуратно, пояснив, что любой раздражитель в американо-китайских отношениях может негативно отразится на ситуации в Средней Азии. «Я лично опасаюсь отношений Трампа с Китаем. США — стратегический политический партнер Казахстана, их политическая роль имеет гораздо большее значение, чем роль экономическая. Но Китай — совсем другое дело. Он является и политическим, и экономическим партнером. Поэтому, если что-то плохое случится в американо-китайских отношениях, это негативно повлияет на нас.Будь то торговая война, демпинг со стороны китайских компаний в Казахстане и в других странах ЕврАзЭС,или же снижение курса юаня», — заявил Сулейменов. Вернёмся к Ирану. По итогам встречи члена коллегии по торговле Евразийской экономической комиссии Вероники Никишиной и министра коммуникаций и информационных технологий Ирана Махмуда Ваэзи, которая прошла 1 июня на полях Петербургского международного экономического форума, стороны обозначили, что временное соглашение о ЗСТ охватывает не всю торговлю, а только ограниченную часть товарной номенклатуры. Тегеран и Москва действуют довольно консервативно, что в условиях нынешнего дефицита времени едва ли может конкурировать с активностью Анкары и Пекина. Что касается переговоров по ЗСТ между Россией и Индией, то здесь ситуация ещё более удручающая. Москва и Нью-Дели в разных форматах обсуждали вопрос ещё с 2015 года, но только 3 июня с.г. было подписано заявление о начале переговоров по соглашению о ЗСТ. «Мы находимся в самом начале этого пути. Обычно такие сложные переговоры ведутся несколько лет. Поэтому мы не знаем, когда они завершатся. Но мы будет пытаться, чтобы это было сделано в разумные сроки. Срок в два-три года будет очень успешным результатом», — заявила Никишина в интервью РИА Новости. Есть ли у России два-три года? Вряд ли. Пришло время ускоренного решения стратегических задач. Но для их решения надо сперва официально признать стратегические проблемы. Обсудить их и приступать к делу.
