"Здесь даже дети знают, как купить оружие"

C 2014 года и по настоящий момент в Венесуэле не стихают уличные акции протеста. Люди недовольны инфляцией, нехваткой в магазинах товаров первой необходимости, например, хлеба, а также высоким уровнем преступности в столице страны, Каракасе, и других городах. Первые волнения начались после президентских выборов в январе 2014 года, когда после умершего от рака Уго Чавеса к власти пришел его преемник Николас Мадуро. Сторонники оппозиционного кандидата Энрике Каприлеса вышли на улицы, заявляя о том, что выборы прошли с фальсификациями. В уличной борьбе между властями и оппозицией произошло несколько знаковых событий, которые еще больше подстегнули волнения. 6 января 2014 года были убиты бывшая мисс Венесуэла Моника Спир и ее муж, а их пятилетняя дочка получила ранения в ногу. Эти преступления вызвали широкий общественный резонанс и волну протестов против засилья криминала. 2 мая 2016 года оппозиционные лидеры подали петицию в Центральную избирательную комиссию страны с требованием объявить референдум по вопросу отставки президента Мадуро. Это прошение местный ЦИК отклонил, что еще сильнее разозлило участников протестных акций. С начала противостояния Национальная гвардия и полиция действуют очень жестко, противники правительства не отстают. Силовики применяют резиновые пули, слезоточивый газ и водометы, проводят серии арестов с последующими допросами наиболее ярких активистов. По словам оппозиционеров, в ходе этих действий к ним применяются пытки. Со своей стороны протестующие используют против гвардейцев и полицейских деревянные брусья, палки, камни и бутылки с горючей смесью. Только с начала мая нынешнего года уличные бои в Каракасе унесли жизни по меньшей мере 38 человек. 17 мая в штате Тачира в районе Сан-Кристобаль был убит 15-летний подросток, участвовавший в акции протеста. «Газета.Ru» поговорила с простыми венесуэльцами, чтобы понять, какие настроения царят сейчас в обществе. Гильберто Кольменарес, 33 года, преподаватель одного из вузов Каракаса «Я был последовательным сторонником Уго Чавеса, считаю, что это был сильный лидер, который сделал для страны немало хорошего. Однако уже при нем в Каракасе начался рост преступности в целом, а в особенности торговли наркотиками. Это усугублялось переходом в столицу людей из деревень. Но после прихода к власти Николаса Мадуро ситуация ухудшилась в несколько раз. Это, наверное, худший президент за всю историю нашей страны. И сейчас по столице Венесуэлы просто опасно ходить. Днем, если соблюдать меры предосторожности, это еще можно делать, но ночью передвигаться по Каракасу смертельно опасно. Меня за последний месяц трижды пытались ограбить какие-то отморозки. Все три раза меня спасала моя собака, у меня хорошо дрессированный ротвейлер. А моего друга год назад сначала застрелили, потом ограбили. У него с собой была какая-то мелочь наличными и бутылка дешевого вина. Но в него сначала выстрелили, а потом только забрали его вещи! В магазинах сейчас проблемы с едой, почти все пекарни города закрыты: нет муки, а значит, и хлеба нет. Поэтому я участвую в акциях протеста, хотя и без особой надежды: я не вижу никого из политиков или партий, которые смогли бы заменить Мадуро и его людей. Но я понимаю, что нынешнюю власть надо убирать от управления страной в любом случае». Луис Альварадо, 21 год, студент одного из вузов Каракаса «Полтора месяца назад Верховный суд Венесуэлы принял решение, которое фактически свело к нулю полномочия парламента, избранного в 2015 году и контролируемого оппозицией. А ситуация у нас и так была тяжелая: у нас нет лекарств и иных важных товаров, мы их не производим, так как на заводах нет сырья. А сырье правительство не может купить из-за валютных ограничений, которые власти сами же и ввели. В общем, Мадуро и компания мне не нравились давно, а после решения Верховного суда я стал участвовать в протестах, которые власти очень жестоко подавляют. Хотя у меня такое ощущение, что те, кто живет в Каракасе, уже ничего не боятся. В 2016 году только в столице страны произошло более 28 тыс. умышленных убийств. Меня неоднократно грабили, впрочем, зачастую мне удавалось убежать. А моего друга убили. Честно говоря, он сам входил в одну из уличных банд. Полиция стала его задерживать, он достал свой пистолет и получил пулю. В принципе, у нас прямо на улице можно купить самое разное оружие. Его продают сами же военные и полицейские. На черном рынке в ходу пистолеты «Глок», а также американские винтовки М16 и ваши российские АК-47. У нас даже некоторые тринадцатилетние дети знают, как можно купить огнестрельное оружие. Что же касается наркоторговли, то ее «крышуют» на самом верху. Иначе как еще объяснить, что двое племянников жены нашего президента приговорены к лишению свободы на территории США за организацию торговли наркотиков? Кроме того, насколько мне известно, в международном розыске за то же самое находится венесуэльский вице-президент Тарек Эль-Айссами. Из лидеров оппозиции я симпатизирую двоим: Леопольдо Лопесу, который сейчас приговорен к 13-ти годам тюрьмы по вымышленному обвинению, и бывшему кандидату в президенты Энрике Каприлесу. Я считаю, что единственным выходом из сложившегося политического и экономического кризиса будет отставка правительства и парламента, а также новые всеобщие выборы. Но добиться этого будет крайне тяжело». Хорхе Кампос (имя изменено по его просьбе), 37 лет, бывший военнослужащий, музыкант «Долгое время я не очень обращал внимания на политику. Служил в армии, получал неплохие по местным меркам деньги. Потом неудачно поступал в университет, а в итоге стал профессионально заниматься музыкой. При Чавесе у нас были проблемы, но страна развивалась: все больше людей из бедных регионов получали высшее образование, работу. Последователи этого политика за три года умудрились довести страну до такого состояния, что у нас люди не могут пойти в поликлинику или иные общественные учреждения, так как они закрыты. А закрыты они потому, что правительство не обеспечивает их безопасность. Можете себе представить такое? Вчера, когда я со своей группой выходил из ночного клуба, на нас напали пятеро вооруженных людей. У нас забрали инструменты и наличные деньги, а нашу певицу жестоко избили. Мы никак не могли ей помочь, так как мы не вооружены. Причем в избиении не было необходимости: она и так была готова отдать нападавшим все свое имущество. Часто люди боятся идти в полицию, туда сейчас берут кого попало, даже людей с криминальным прошлым и наркоманов. Правительство также прибегает к помощи так называемых добровольных помощников, их называют «коллективос». Это крепкие парни, они передвигаются на мотоциклах и в масках. Часто они нападают на колонны протестующих и на группы активистов оппозиции, жестоко избивают их. Все прекрасно знают, что родственники нынешних власть имущих живут очень хорошо, причем подавляющее большинство — за границей. Но сам я в акциях протеста не участвую. И вот почему: оппозиция представляет группу богатых семей Венесуэлы, которые пока отстранены от власти. Они хотят добиться мест в правительстве, при этом лично я сомневаюсь, что они смогут и захотят наладить в моей стране нормальную жизнь. В общем, я не верю ни правительству, ни оппозиционерам». Моника Эстрада Контийо, 30 лет, менеджер одной из частных компаний «Я всегда была против нынешней власти. Я не поддерживала Уго Чавеса, считаю, что в нынешнем положении виноват прежде всего он. Но надо отдать должное, при этом политике так жестко оппозиционеров не преследовали. Политические заключенные у нас появились уже при Мадуро. Оппозицию я стала поддерживать из-за того, что считаю ненормальной ситуацию, когда у нас средняя зарплата — это $15-20 в месяц, или когда за хлебом вам надо ехать пять часов, так как поблизости нет ни одного магазина или пекарни, где бы он был. С 2007 года я приняла участие в нескольких крупных митингах, в пикетах и иных акциях. В 2015 году я эмигрировала из Венесуэлы в Мексику, потому что здесь намного безопаснее. Последней каплей, которая меня подтолкнула к этому шагу, стало нападение на мою семью. В наш дом вломились четверо вооруженных мужчин. Дома были моя тетя и бабушка. Их связали и вынесли все из дома: одежду, деньги, телевизор и прочее. Еще раньше кто-то похитил дедушку моего племянника, и мы до сих пор не знаем, какова его судьба. В общем, поразмыслив над ситуацией, я решила уехать из родной страны. Там сейчас установился жесткий диктаторский режим, которому ничего не нужно, кроме власти. При этом я регулярно общаюсь со своими близкими, оставшимися в Венесуэле, и в курсе происходящего там». Руководитель Центра политических исследований Института Латинской Америки РАН, профессор факультета глобальных процессов МГУ им. М.В. Ломоносова Збигнев Ивановский считает, что некоторая поддержка у действующего президента есть, хотя и не очень большая. «По противоречивым данным различных соцопросов, рейтинг Мадуро составляет от 18 до 30%. Социальную базу президента составляют прежде всего малообеспеченные слои населения, выигравшие от социальных реформ, получившие доступ к образованию и здравоохранению. На стороне главы государства — министр обороны Владимир Падрино Лопес, возглавляющий достаточно мощные вооруженные силы, хотя есть немало фактов, подтверждающих неоднородность армии. Нельзя не учитывать, что значительная часть населения не поддерживает ни властные структуры, ни оппозицию и считает, что уйти должны все нынешние политики», — говорит эксперт. По его словам, основная проблема состоит в том, что законодательная и исполнительная власти не признают друг друга, хотя с юридической точки зрения обе легитимны. За Мадуро в 2013 году проголосовали 50,6% избирателей, его полномочия заканчиваются в начале 2019 года. В свою очередь, на парламентских выборах 2015 года оппозиция получила 66,3% голосов, и по закону Национальная ассамблея должна работать до января 2021 года. «В условиях острого противостояния ветвей власти конфликт мог бы разрешиться при помощи всеобщих выборов под авторитетным международным контролем, но эта процедура не предусмотрена конституцией, а власть не хочет идти на это, так как осознает, что ее шансы на победу минимальны», — поясняет Ивановский. Эксперт добавляет, что напряженность в стране растет из-за крайне высокого уровня преступности. На фоне массовых акций протеста обуздать волну грабежей и убийств силам правопорядка почти невозможно. «Венесуэла сейчас является латиноамериканским лидером по уровню насилия. По данным неправительственных организаций, число убийств составляет 90 на 100 тыс. населения, по этому показателя Венесуэла уступает только странам, охваченным гражданской войной. В условиях хаоса и массовых беспорядков криминальные элементы грабят и громят магазины. Ситуация усугубляется большим количеством оружия», — подчеркивает профессор. Ивановский отмечает, что если будет реализована идея Мадуро вооружить своих сторонников под предлогом «защиты революционных завоеваний», страна окончательно встанет на путь гражданской войны. Кроме того, экономическая ситуация в стране просто катастрофична, добавляет Ивановский. По оценке Международного валютного фонда и других организаций, в 2016 году падение ВВП составило 18%, инфляция достигла 550%, безработица — 21%, бюджетный дефицит — 17% ВВП, а внешний долг превысил $130 млрд. Страна находится на грани дефолта. «Под воздействием объективных (падение мировых цен на нефть) и субъективных факторов (некомпетентность, непоследовательность и ошибочность принимаемых решений) Мадуро утратил все социальные завоевания своего предшественника. Уровень бедности достиг 75% и превысил показатель 1989 года (58,9%), возрос и без того острый дефицит продуктов питания, товаров первой необходимости и лекарств, в стране объявлена гуманитарная катастрофа. Кто бы ни пришел к власти, чистить авгиевы конюшни будет непросто, быстро наладить жизнь в Венесуэле не получится», — заключил Ивановский.