Синдром жертвы: кто, где и как вербует трудовых мигрантов
ДУШАНБЕ, 28 апр — S utnik, Мария Шелудякова. Лидера ячейки международной террористической организации "Исламский джихад — Джамаат моджахедов" задержали в ночь на 27 апреля в Калининграде. Выяснилось, что он уже давно занимался вербовкой, и в Узбекистане на него заведены дела по обвинению в экстремизме. О технологиях террористов-вербовщиков и их потенциальных жертвах рассказал Андрей Новиков, генерал-полковник полиции, руководитель Антитеррористического центра государств-участников СНГ. Еще год назад самым распространенным видом вербовки была умелая пропаганда в социальных сетях, однако в последнее время, благодаря успешной работе компетентных структур стран Содружества, количеств таких вербовок заметно снизилось. "Эффективная работа органов безопасности и специальных служб заставила вербовщиков снизить активность в социальных сетях. Однако вербовщики не отказались от преступной деятельности. Их активность сместилась в различные мессенджеры — прежде всего WhatsA , Viber и Sky e. Этот тренд заметен при анализе содержания компьютерных экспертиз в ходе расследования конкретных уголовных дел", — пояснил Новиков. Также он подчеркнул, что по линии органов безопасности и спецслужб удалось наладить непрерывный обмен информацией о выявляемых вербовочных ресурсах и добиться общего подхода к их нейтрализации на всем пространстве СНГ. Зачем ИГИЛ студенты Эксперты выделяют три категории граждан, потенциально предрасположенных к вербовке: это молодежь, трудовые мигранты, которые живут в состоянии серьезного экономического и психологического стресса, и заключенные. "В криминологии есть термин "виктимность" — предрасположенность к тому, чтобы стать жертвой. Мы используем этот термин, чтобы обозначить значительные группы населения, которые, с нашей точки зрения, могут быть завербованы в силу особенности своего статуса, экономического, социального или возрастного", — пояснил Новиков. Студенты вошли в группу виктимных граждан в силу незначительного жизненного опыта. Молодые люди объективно неспособны просчитать последствия: "Что будет, если я завербуюсь в ИГИЛ? Что будет, если я уеду в Сирию или Ирак? Как я буду оттуда возвращаться? Если на первые два вопроса они сами себе отвечают, то на третий уже нет", — рассказывает он. Кроме того, "Исламское государство" (террористическая организация, запрещенная в России и ряде других стран) заинтересовано не только в пополнении полевой пехоты, но и в вербовке квалифицированных специалистов в области IT-технологий, лингвистики, медицины и других отраслях. Студенты оказываются в зоне риска, так как для функционирования этого квазигосударства специалисты просто необходимы. Трудовые мигранты: мифы о золотых горах Определенный интерес для правоохранительных органов и спецслужб СНГ представляет еще одна группа граждан, которые потенциально могут быть подвержены вербовке. Речь идет о трудовых мигрантах, прежде всего, из Центральной Азии. Распространено мнение, что мигранты прибывают в Россию уже завербованными. На самом деле это миф, считает Новиков. Большая часть трудовых мигрантов — добросовестные люди, приехавшие в РФ, чтобы заработать денег и помочь своим семьям, и готовые вернуться назад. "Большая часть трудовых мигрантов вербуется на территории России. Об этом свидетельствуют материалы уголовных дел. Как правило, речь идет о совсем небольшом количестве приезжих", — пояснил Новиков. Трудовые мигранты, оказавшись в другой культурной, языковой среде, живут в условиях огромного психологического стресса. Вербуют их не в мечетях, а в местах компактного проживания: на стройках, рынках, в плотно заселенных общежитиях. Иногда экстремисты посещают мигрантов после предварительной проработки через социальные сети: "Они выясняют, готов ли тот или иной человек разделить экстремистские взгляды, высказывает ли он радикальные идеи". "В ряде государств Центральной Азии довольно сложная экономическая ситуация, люди там действительно нуждаются в деньгах. Вычислив тех мигрантов, кто высказывает экстремистские убеждения, а таких на самом деле немного, вербовщики подходят к этим людям и предлагают деньги. Когда вербовщик обещает тысячи долларов в месяц за участие в боевых действиях, некоторым это предложение может показаться весьма привлекательным", — объяснил Новиков. Однако, как пояснили в АТЦ СНГ, самое главное остается за кадром — мигранту не рассказывают, что расплатятся с ним фальшивыми купюрами, что могут вообще не заплатить, что средняя продолжительность жизни боевиков не превышает нескольких месяцев. Когда наемник приезжает в Сирию, становится уже слишком поздно: дома ждет уголовная ответственность, а на войне каждый день есть опасность попасть под снаряды сирийской армии или ВКС РФ. Как формируются ячейки Помимо традиционных вербовок с использованием социальных сетей сегодня ИГИЛ запущен новый "проект" — размещение в интернете учебных курсов-программ по формированию автономных ячеек террористов. Это учебники, инструкции, видеоматериалы по изготовлению самодельных взрывных устройств, приобретению на черных рынках оружия и тому подобное. "Предполагается, что вербовка может вестись альтернативными методами: либо новый боевик проходит подготовку в полевых лагерях ИГИЛ, либо он самостоятельно готовится онлайн и действует в составе небольшой ячейки по месту своего проживания", — говорит эксперт. Райские условия для вербовщиков Еще одна проблема, с которой столкнулись многие государства — совместное содержание в тюрьмах тех, кто был осужден за преступления экстремистского характера, с уголовниками, осужденными за кражи, грабежи, разбои, убийства. "Когда две категории заключенных содержатся вместе, вербовщики получают "паству". В таком случае для них в тюрьме созданы райские условия. Экстремистские убеждения как чума распространяется среди осужденных за преступления общеуголовного характера", — объяснил Андрей Новиков. Государства СНГ Центрально-Азиатского региона столкнулись с этой проблемой раньше, чем Россия, подчеркнул Новиков. Серьезный практический опыт противодействия вербовкам в пенитенциарных учреждениях накоплен в Кыргызстане. "Развербовка" возможна Выход из ситуации есть, и российские эксперты внимательно наблюдают за реализацией передовых практик центральноазиатских партнеров. В странах Центральной Азии, отметил Новиков, сработала ключевая идея взаимодействия, сотрудничества спецслужб государства и религиозных структур гражданского общества. Имамы работают непосредственно в пенитенциарных учреждениях Кыргызстана, Казахстана, Таджикистана и Узбекистана. "Для верующего человека, а терроризм и экстремизм в Центральной Азии почти всегда кутаются в одежды религиозности, крайне важно, как оценивает ту или иную ситуацию муфтий, имам. И если мы получаем фетвы, религиозные послания, от мусульманского духовенства, где осуждается или одобряется та или иная модель поведения, для верующих это очень важно", — подчеркнул руководитель АТЦ СНГ.
