Партия -- их рулевой

Армянским властям понадобилась парламентская республика В прошедших 2 апреля парламентских выборах в Армении, казалось бы, нет ничего неординарного: правящая партия и ее союзники одержали победу. Обошлось даже без ставших в стране привычными протестов оппозиции. Тем не менее результаты выборов -- всего лишь один из этапов сложной игры на выживание политической элиты Армении во главе с ее президентом Сержем Саргсяном. Саргсян -- известный мастер внутриполитической многоходовки, избранный президентом Шахматной федерации Армении намного раньше, чем главой государства. И судя по всему, он достаточно уверенно контролирует ход игры. Но армянская внутренняя политика больше похожа не на шахматы, а на нарды, где результат зависит от везения не меньше, чем от мастерства игрока. Микаэл Золян Партия власти Главы постсоветских государств обычно использовали один из двух способов для того, чтобы не покидать пост номер один. Они или переписывали конституции и проводили референдумы по продлению президентского срока, или пересаживались в кресла премьер-министра, делая должность президента декоративной. Остаться у власти в результате продления президентского срока -- в Армении представить подобный сценарий достаточно сложно. Зависимость от международных финансовых институтов и организаций армянской диаспоры означает, что Армении необходимо сохранять, хотя бы формально, приверженность западным стандартам. Второй способ решения проблемы "третьего срока" попытался реализовать в Грузии Михаил Саакашвили, правда, неудачно. Когда второй президентский срок Саакашвили близился к концу, он инициировал трансформацию Грузии в парламентскую республику. Это позволило бы Саакашвили остаться во главе страны в качестве премьер-министра, но его план дал сбой: на парламентских выборах 2012 года победила оппозиционная "Грузинская мечта" -- преимуществами новой системы воспользовался основной конкурент Бидзина Иванишвили. В Армении также идет процесс перехода от президентской системы к парламентской. Проект конституционной реформы, передающей полноту власти парламенту и формируемому парламентом правительству, был одобрен на референдуме в декабре 2015 года. Переход к новой форме правления закончится в апреле 2018 года, когда завершится второй президентский срок Саргсяна. Сам Саргсян избегает однозначного ответа на вопрос, каким он видит свое будущее после 2018 года. Незадолго до выборов он заявил, что, если его партия одержит победу, он "будет играть свою роль в обеспечении безопасности нашего народа", но не уточнил, в каком именно качестве. Новая конституция дает широкий выбор возможностей Саргсяну и его команде: он может сам занять кресло премьера, а может и уйти из политики, оставив после себя лояльного преемника. Последнее его заявление говорит о том, что, скорее всего, будет выбрано нечто среднее: Саргсян может остаться и руководителем правящей партии, и членом Совета безопасности. Такой расклад позволит ему быть самым влиятельным человеком во власти, не навлекая на себя обвинения в нарушении демократических принципов. Чтобы это стало возможным, правящая партия должна была победить на парламентских выборах. На первый взгляд задача выглядела достаточно легкой. Республиканская партия Армении (РПА) обходила конкурентов на всех парламентских выборах в этой стране. Но нужна была не только победа партии власти, но и отсутствие обвинений в фальсификациях и протестов оппозиции. С этим в Армении дело обстоит сложнее. Обычно оппозиция отказывается признавать результаты выборов. Иногда это приводило к массовым протестам, которые представляли серьезную угрозу власти. Не были исключением и президентские выборы 2008 года, в результате которых Саргсян стал президентом, и следующие, в 2013 году, когда он был переизбран. Все это не могло не беспокоить Саргсяна и его команду, тем более что причин для недовольства властями в Армении за последние годы накопилось достаточно, в частности в социально-экономической сфере. На этом фоне обвинения в коррупции высших чиновников особенно болезненно воспринимались армянским обществом и приводили к массовым протестам, например, "электромайдану" в июне 2015 года, когда несколько тысяч активистов на несколько дней фактически парализовали столицу. После апрельской четырехдневной войны-2016 в Нагорном Карабахе к традиционным обвинениям в адрес властей добавились новые. Активизировавшиеся разговоры о возможных уступках в карабахском вопросе стали фоном, на котором в июле 2016 года произошла вооруженная акция радикальной оппозиционной группы "Храбрецы из Сасуна" (название отсылало к армянскому эпосу, в русском эквиваленте что-то вроде "трех богатырей"). "Храбрецы", среди которых были ветераны карабахской войны, захватили здание, в котором располагался полк патрульно-постовой службы, и почти две недели удерживали его, а на улицах Еревана проходили демонстрации в поддержку акции. Учитывая происходящее, перед партией власти стояла весьма сложная задача. В первую очередь нужно было что-то делать с имиджем. Основную роль в ребрендинге взял на себя новый премьер-министр Карен Карапетян. Он сменил Овика Абрамяна, представителя старой гвардии, которого оппозиция годами обвиняла в коррупции и конфликте интересов. Из правительства ушли еще несколько человек, приобретших в общественном мнении скандальную славу олигархов. Их сменили люди с имиджем молодых (и не очень) технократов. Сам Карапетян, успевший недолго побыть мэром Еревана, с 2011 года жил в России и работал в структурах "Газпрома". В силу этого он воспринимается в Армении как "крепкий хозяйственник", не причастный к разборкам местных олигархов и способный привлечь инвестиции, в частности из России. Карапетян стал лицом кампании республиканцев, взяв на себя основную тяжесть предвыборной агитации, хотя формально его имени не было в списке кандидатов. Вся агитация республиканцев была построена на том, чтобы подчеркнуть изменения внутри самой партии. Предвыборная кампания началась с того, что республиканцы стали распространять через социальные сети видеоклип армянской регги-группы "Реинкарнация" с характерным названием "Изменим мир". Видеоряд был соответствующий: стильно одетая молодежь танцует на снегу под веселую музыку и пьет кофе из одноразовых стаканчиков, а под конец оказывается, что на ударных играет сам премьер-министр. Ребрендинг и использование новых технологий не означали, что республиканцы собираются отказываться от проверенных методов вроде использования административного ресурса. НПО "Информированные граждане" выяснило, что за РПА агитировали более сотни директоров учебных заведений, в рабочее время составлявших списки потенциальных избирателей РПА из числа родителей учеников. Республиканцы не отрицали этот факт, но отметили, что не видят в этом нарушение закона. В YouTube появилось видео, на котором кандидат-республиканец перед камерой обещает избирателям в деревне починить местную дорогу. Наконец, местные и международные наблюдатели сообщали о нарушениях, в том числе о случаях подкупа и давления на избирателей, хотя одновременно отметили прогресс в ряде аспектов проведения выборов. Трудно сказать, что больше помогло республиканцам -- ребрендинг и ставка на позитивный имидж нового премьера или менее прогрессивные, но проверенные временем "предвыборные технологии" вроде починки деревенских дорог и разъяснительной работы директоров школ. РПА получила на выборах 49% голосов и теперь может сформировать правительство, не вступая в коалицию с другими политическими силами. Оппозиция Не менее важным с точки зрения обеспечения нужного власти результата оказалось разделение потенциального электората оппозиции между различными силами, по-разному позиционировавшими себя в отношении власти. В формировании этого расклада ключевую роль сыграл блок, во главе которого стоял политик-миллиардер Гагик Царукян. Опрос ВЦИОМа, проведенный в начале марта, прочил блоку Царукяна первое место с 26% голосов, но в конце марта уже давал первое место РПА с 44%, а Царукяну обещал 36%. В конечном итоге Царукян оказался вторым, набрав больше 27% голосов. Будь на месте Царукяна представитель традиционной оппозиции, он вполне мог отказаться признать результаты и призвать к протестам. Однако Царукяна трудно назвать представителем традиционной оппозиции. Царукян -- один из богатейших людей Армении, бывший чемпион по армрестлингу, известный своей благотворительной деятельностью, а также склонностью к роскоши. Он никогда не претендовал на роль "врага истеблишмента": его политическая деятельность в основном укладывалась в рамки того, что в постсоветском пространстве принято называть системной оппозицией. Тем не менее в 2015 году противоречия между ним и президентом Саргсяном вылились в открытый конфликт, и Саргсян пригрозил расследованием некоторых аспектов бизнеса Царукяна. Угроза, видимо, подействовала, и миллиардер неожиданно решил уйти из политики. Незадолго до парламентских выборов Царукян так же неожиданно решил вернуться в политику. Сразу же появилась конспирологическая теория о том, что его возвращение -- результат договоренности с президентом: Царукян должен был собрать голоса недовольных, чтобы они не достались радикальной оппозиции. С конспирологией или без высокие проценты Царукяна вполне укладываются в рамки стратегии Саргсяна: на роль радикального оппозиционера Царукян явно не претендует. Если учитывать, что пятипроцентный барьер преодолела также партия "Дашнакцутюн", партнер республиканцев по правящей коалиции, становится очевидно, что все складывается наилучшим образом для Саргсяна и его команды. Оппозиция, как это нередко бывает на постсоветском пространстве, не смогла объединиться и составить серьезную конкуренцию партии власти и ее союзникам. Не помогло ей даже присутствие многочисленных наблюдателей не только от международных организаций, но и от представителей армянской диаспоры. Наблюдать за выборами на исторической родине приехали такие знаменитые армяне, как американский рок-музыкант Серж Танкян и канадский режиссер Атом Эгоян. Своего рода сенсацией стало поражение блока "Армянский народный конгресс -- Народная партия" во главе с первым президентом Армении Левоном Тер-Петросяном. Сам Тер-Петросян, чей блок набрал всего 1,65%, не счел этот результат неожиданностью, объяснив его авторитарным характером армянской политической системы. Однако, как считает политолог Александр Искандарян, Тер-Петросян сам немало способствовал своему поражению: за несколько дней до выборов он выступил с развернутым интервью, в котором обосновывал необходимость скорейшего достижения компромисса в карабахском вопросе, если надо, ценой серьезных уступок. Идея уступок Азербайджану и раньше не пользовалась большой популярностью в армянском обществе, а на фоне годовщины прошлогоднего обострения в зоне конфликта оказалась и вовсе невостребованной. На противоположных позициях по карабахской проблеме стоял другой блок, возглавляемый бывшим министром обороны Сейраном Оганяном. С точки зрения власти, Оганян, недавно покинувший пост министра обороны, представлялся весьма неприятным конкурентом, так как мог пользоваться поддержкой армии и ветеранов карабахской войны. К этому добавляются подозрения, что блок Оганяна поддерживает Роберт Кочарян, предшественник Саргсяна на посту президента, не простивший преемнику нежелание делиться властью. За несколько дней до выборов был арестован Самвел Бабаян, один из военачальников времен карабахской войны, близкий к блоку Оганяна, по обвинению в незаконном приобретении переносного ракетно-зенитного комплекса "Игла". То, что блок Оганяна, получивший 2,7%, не прошел в парламент -- явное облегчение для власти. В итоге оппозиция оказалась представлена в парламенте блоком "Выход", набравшим 7,77%. В основном это молодые политики, ориентирующиеся на немногочисленный армянский средний класс, которые не представляют серьезной опасности для власти, по крайней мере, пока. У "Выхода" сформировался имидж прозападной политической силы, но в ходе кампании блок не заострял внимания на внешнеполитической повестке. В отличие от блока "Выход", другая либеральная партия, "Свободные демократы", сделала ставку на призывы сменить внешнеполитическую ориентацию Армении, выйти из Евразийского союза и ОДКБ и набрала всего 0,94%. Правда, это не значит, что армянские избиратели все еще во власти ностальгии по СССР: коммунисты набрали 0,75% голосов. Значит ли это, что сценарий Сержа Саргсяна увенчался успехом и его команде больше не о чем беспокоиться? Удачно проведенные выборы -- всего лишь один из этапов игры и на каждом следующем этапе армянскую власть могут ожидать неприятные сюрпризы. Отсутствие радикальной оппозиции в парламенте может обернуться тем, что протест снова выплеснется на улицы. Если не будет кардинального улучшения социально-экономической ситуации в Армении, поддержка радикальной оппозиции может значительно усилиться. Положение армянских элит значительно усложняет неразрешенный карабахский конфликт. Четырехдневная война в апреле показала, что эскалация возможна в любой момент. С другой стороны, на позиции властей может повлиять переговорный процесс: как показал низкий результат Левона Тер-Петросяна, идея уступок в вопросе Нагорного Карабаха не пользуется сегодня популярностью. Слухи о готовящихся уступках были одной из причин вооруженного выступления летом 2016 года, и нельзя исключать повторения подобного сценария в будущем. Неизвестно и то, насколько прочен внутриэлитный консенсус, сформировавшийся вокруг фигуры Саргсяна. Как показывает опыт некоторых постсоветских стран, партия власти поддерживает лидера, пока тот у власти. Поэтому, вполне возможно, самая интересная часть разворачивающейся в Армении внутриполитической драмы еще впереди.