Лондон, гуд-бай!

Санкции против российских госбанков на Украине — далеко не единственный случай, когда кредитные учреждения могут покинуть страну по политическим причинам. Причем самый дорогой и болезненный банковский демарш в истории может начаться уже в ближайшее время. Великобритания: почем фунт лиха 29 марта премьер-министр Великобритании Тереза Мэй объявит о запуске Brexit. Вероятнее всего, это положит начало самому масштабному исходу банков из конкретной страны в новейшей истории. Точная цена исхода для всех участников процесса — излюбленная тема европейской деловой прессы все последние месяцы. Лондон — финансовое окно в Европу для всего мира. Был. Но в прошлом году жители Великобритании проголосовали за выход из ЕС. И если в результате Brexit Лондон потеряет доступ к единому финансовому рынку Европы, то для большинства иностранных и глобальных банков потеряет смысл и держать в Лондоне свои европейские штаб-квартиры. «Если»... Это ключевое слово при обсуждении экономических последствий Brexit для банков и их клиентов. Цена исхода зависит от условий развода. А они будут обсуждаться Великобританией и Евросоюзом в течение следующих двух лет. В центре внимания вопрос, удастся ли Великобритании сохранить «право паспорта» — доступ на единый финансовый рынок ЕС, объединяющий 27 стран. Однако представить возможные масштабы бедствия можно уже сейчас. Достаточно понять, что собой представляет финансовый рынок Великобритании пока еще в составе Евросоюза. Лидерство Великобритании на финансовой арене укреплялось все последние десятилетия: оно становилось только прочнее с момента возникновения единого рынка Европы и затем введения единой европейской валюты. Великобритании принадлежит 17% рынка межбанковского кредитования ЕС (для сравнения: у Германии и Франции — по 9%) и 18% хедж-рынка (у Франции — 1%). Лондон — крупнейшая в мире площадка по торговле евро. Британские и международные банки, базирующиеся в Лондоне, выдали кредитов в общей сложности на 1,1 трлн фунтов стерлингов, говорит глава Британской банковской ассоциации Энтони Браун. Финансовые потоки, пересекающие Ла-Манш каждый год, превышают 20 млрд фунтов стерлингов. В лондонских офисах глобальных инвестиционных банков работают 65 200 человек, посчитали в Financial Times. Всего же финансовом секторе Великобритании заняты около 1 млн человек, причем две трети рабочих мест находятся за пределами Лондона. Все вместе они создают 12% ВВП Великобритании. Банки — крупнейший экспортный сектор этой страны. Brexit поставил эту огромную часть национальной экономики под угрозу. Около 1,8 трлн евро могут снять со своих счетов в британских банках его клиенты, подсчитали в аналитическом центре Bruegel. По оценке отраслевого финансового органа TheCityUK, работу в стране могут потерять более 70 тыс. профессионалов. В одном только Лондоне могут исчезнуть около 30 тыс. рабочих мест, 20 тыс. из которых связаны с финансовой отчетностью, консалтингом, аудитом и законодательством. По подсчетам главы группы финансовый рынков Лондонской школы экономики и политических наук (LSE) Симеона Дянкова, около 25 млрд фунтов, или 23% всей прибыли розничных и корпоративных банков Великобритании, формируется в странах ЕС. По его мнению, сильнее всего от Brexit пострадает управление активами. Примерно четверть прибыли УК, или примерно 6 млрд фунтов стерлингов, формируется за счет бизнеса со странами ЕС. «Инвестиционная активность может стать более дорогой и сложной для клиентов, — предупреждает Дянков. — От трети до половины бизнеса, связанного с Европой, а это около 2—3 миллиардов фунтов, может переехать в другую страну». Схожие расчеты — о вкладе ЕС в прибыль финансового сектора Великобритании — были представлены в декабре 2016 года в Палате лордов британского парламента. Так, бизнес с другими странами ЕС приносит банкам 23—27 млрд фунтов стерлингов в год, управляющим компаниями — 5—6 млрд фунтов, страховым — 3—5 млрд и пр. Эти цифры дают представление о том, что поставлено на кон. Если Британия потеряет доступ к единому европейскому финансовому рынку, то ее финансовый сектор может недосчитаться 20 млрд фунтов стерлингов. Кому же они достанутся? Куда, блин? To Dublin «Делегации из Франкфурта, Парижа, Дублина и Мадрида приезжают в Лондон, чтобы переманить банкиров, — говорит Энтони Браун. — Я за конкуренцию и за то, чтобы они пытались сделать свой рынок труда и фискальную политику более привлекательной для международных инвесторов. Это не проблема. Проблема в том, что национальные правительства пытаются использовать соглашение по выходу из ЕС, чтобы возвести стену вдоль Ла-Манша и разделить единый финансовый рынок Европы на две части». Цитата По мнению экспертов Bruegel, главным победителем в борьбе других международных финансовых центров окажется Франкфурт, но Brexit также положительно скажется на экономике Парижа, Дублина и Амстердама. Лоббистские группы дают равные шансы Франкфурту и Дублину, полагая, что каждый из них сможет заполучить около 10 тыс. новых рабочих мест. Главный козырь Дублина — законы и регулирование, максимально схожие с британскими, а также английский язык. Дублин — единственная англоязычная альтернатива Лондону внутри Евросоюза. Именно сюда собирается переводить европейскую штаб-квартиру Bank of America в случае, если Лондон потеряет свои права. Источники сообщают, что к переезду готовится и Вarclays, хотя официально его глава Джес Стейли заявил в интервью BBC, что банк оставит основной бизнес в Лондоне. Компания Credit Suisse направила первый десант в Ирландию еще год назад, руководствуясь в первую очередь экономическими, а не политическими соображениями. Сейчас в компании завершают план по расширению бизнеса в Дублине. Об интересе к Дублину заявили также в руководстве американских компаний Standard Chartered и CME. Швейцарский банк UBS, крупнейшая в мире компания по управлению частным капиталом, уже зарегистрировала банк во Франкфурте, чтобы консолидировать большинство европейских операций по управлению капиталом. Председатель совета директоров банка Аксель Вебер сказал в январе в Давосе, что около 1 тыс. из 5 тыс. сотрудников лондонского офиса UBS могут пострадать от Breхit. Готовится открыть свою «дочку» во Франкфурте и Lloyd, крупнейший в Великобритании игрок на рынке ипотеки. Как основное место локации рассматривают Франкфурт также в руководстве Goldman Sachs. Правда, этот американский банк не исключает того, что они вообще вернут все ключевые операции в США. В любом случае было объявлено, что в случае реализации худшего для Лондона сценария лондонский офис будет сокращен вдвое — в нем оставят не более 3 тыс. человек. Источники сообщают о том, что на Франкфурте остановила свой выбор и Citigroup. Стюарт Гулливер, глава HSBC, крупнейшего в Европе банка, заявил, что переведет около 1 тыс. сотрудников (на их долю приходится пятая часть европейского дохода банка) в Париж. Переезд пройдет «постепенно в течение следующих двух лет», но многие американские, швейцарские и японские банки просто не могут позволить себе такую неторопливость. Американские Goldman Sachs и JPMorgan Chase & Co еще не определились: переводить ли им европейскую штаб-квартиру в другой европейский город (и какой именно?) или вернуться в США. Еще в июне прошлого года глава JPMorgan Chase & Co Джейми Даймон заявил, что если Великобритания потеряет доступ к единому рынку, банк будет вынужден закрыть в стране 4 тыс. рабочих мест из 16 тыс. В октябре он сказал, что Brexit может «создать проблемы на многие годы вперед» и что его банк «должен решить, как на это ответить». В январе 2017 года на Всемирном экономическом форуме в Давосе Даймон говорил, что «похоже, переезд примет куда больший масштаб, чем мы ожидали»... Еще больше достанется Польше Есть еще одна страна, которая может выиграть от развода Великобритании и ЕС, причем больше остальных, — это… Польша. Неожиданно, правда? Однако, по данным Reuters, до 20% рабочих мест финансового сектора Великобритании могут переехать именно туда. Хитрость поляков заключается в том, что пока Франкфурт, Париж и прочий Дублин соревнуются за фронт-офис, белых воротничков глобального банкинга, польское правительство планирует переманить специалистов среднего звена из бэк-офисов. Их зарплаты не столь заоблачны, но зато их численность куда выше. Ассоциация лидеров бизнес-услуг Польши в настоящий момент ведет переговоры с семью крупными финансовыми компаниями, сообщил газете Independent управляющий директор ассоциации Павел Панчий. «Мы общаемся с банками, страховыми компаниями и инвестиционными фондами, которые хотят перевести свои мидл-офисы за границу, — говорит Панчий. — Главная причина переезда — Brexit». Панчий подчеркивает, что в первую очередь речь идет о таких функциональных подразделениях, как управление рисками и информационные технологии. Польша позиционирует себя как главный офшор для банковского бизнеса: по разным оценкам, туда уже переехало из других стран Европы до 45 тыс. человек, занятых в финансовом секторе. Credit Suisse и UBS уже разместили в Польше IT-подразделение и бэк-офис. UBS в настоящий момент ищет 300 человек в свои офисы в Кракове и Вроцлаве. Не рой другому яму Повторим, что конечная цена для всех участников станет понятна, когда прояснятся детали: какую часть единого торгового пространства захотят сохранить в Великобритании и ЕС. Но европейские политики не скрывают, что настроены жестко и намерены мстить британцам. Но не исключено, что Европа сама пострадает от своей жесткости. Финансовые потоки между Великобританией и Европой «держат материк на плаву — в финансовом смысле», говорит глава Британской банковской ассоциации Энтони Браун. Эксперты компании Bruegel полагают: нет ничего хорошего в том, что финансовый центр в Лондоне перестанет существовать, а глобальные банки «расползутся» по всей Европе. Рассредоточенность новых финансовых центров и акцент властей на национальном, а не общеевропейском регулировании могут привести к новому полномасштабному финансовому кризису. Крым: спешка ни к чему Нынешняя ситуация на Украине с российскими банками — логичное продолжение того, что произошло с украинскими банками в Крыму после перехода полуострова под юрисдикцию России. В течение 2014 года Крым покинуло 45 украинских банков (ЦБ РФ предложил им перерегистрироваться, но желающих не нашлось). Однако осталось две проблемы: вклады крымчан в украинских банках и кредиты крымчан там же. Решать их взялся Фонд защиты вкладчиков, «дочка» российского АСВ. Он выплатил компенсации по вкладам в украинских банках: к выплате полагалась сумма до 700 тыс. рублей. Компенсации получили немногим более 204 тыс. человек на общую сумму 25,9 млрд рублей. У примерно 6,3 тыс. вкладчиков сумма на счетах превышала 700 тыс. От их лица ФЗВ подал иск к украинским банкам о возмещении этих денег. Разумеется, с нулевыми шансами на успех. Новость Щекотливый нюанс для любителей прогресса: у клиентов украинского ПриватБанка (в декабре 2016 года национализированного государством) пользовался популярностью вклад «Копилка», который был привязан к карте и позволял откладывать мелочь, например, «округляя» сумму каждой покупки и остатки на карте. Открывается этот счет удаленно (СМС, сайт, банкомат, поэтому получить отложенное в «Копилку» крымчанам не удалось: Фонд защиты вкладчиков компенсировал только те вклады, по которым клиенты могли предоставить договоры в письменной форме. Что касается кредитов, по данным Независимой ассоциации банков Украины, на 1 февраля 2014 года украинские банки выдали заемщикам Крыма кредиты на сумму 16,6 млрд гривен. В пересчете на рубли, исходя из курса ЦБ на март 2014 года, это составляло примерно 62,77 млрд рублей. По закону требовать долги с крымчан могут только российские организации, которые, в свою очередь, выкупили долги напрямую у украинских банков. На конец 2016 года таких организаций было три, и они владели требованиями по кредитам крымчан на сумму чуть менее 1 млрд рублей. Большинство крымчан посчитало, что долги украинским банкам можно и вовсе не возвращать. Надо сказать, что отчасти эта уверенность подкреплялась заявлениями российских и крымских властей. Главное было не спешить. На днях истек трехлетний срок давности, и, кажется, крымчане могут вздохнуть спокойно. Впрочем, шансы украинских банков взыскать долги по кредитам с крымчан сейчас не больше, чем у крымчан — забрать вклады из украинских банков. В то же время украинские банки пытаются получить компенсацию от России. Так, Ощадбанк в августе прошлого года подал в международный арбитраж иск к РФ на сумму, превышающую 1 млрд долларов. Слушания запланированы на конец марта. Иран: хитрость или штраф Ядерные амбиции Ирана стали причиной того, что ООН под давлением главным образом США, а также Великобритании и Франции в течение многих лет накладывала на Иран санкции, часть которых касалась запрета работы в стране западных банков. В итоге под давлением Госдепартамента США (что примечательно, не правительства Германии) в 2007 году из страны ушел Deutsche Bank. Банк прекратил обслуживать счета частных и корпоративных клиентов. В качестве официальной причины ухода были названы возросшие административные расходы на обслуживание счетов в связи с ужесточившимися правилами. По заявлениям самого банка, уход с иранского рынка мало сказался на его бизнесе: на клиентов, которые попали под запрет, приходилось всего 0,1% годового оборота Deutsche Bank. За Deutsche Bank последовали вначале Commerzbank, а потом и Dresdner Bank. Ушли из Исламской Республики и ведущие банки других европейских стран. Правда, как оказалось, не совсем. Новость Спустя пару лет выяснилось, что Иран благополучно обошел все санкции. Американское издание Wall Street Journal узнало, что в Гамбурге все это время работал банк, который проводил многомиллиардные операции с иранскими предприятиями и организациями, принимающими участие в ядерной программе Тегерана и потому попадавшими под санкции ООН, США и ЕС. Это был небольшой Европейско-Иранский торговый банк (EIH), а среди его клиентов — иранское агентство по вооружениям, Иранское космическое агентство, а также Корпус стражей Исламской революции. Банк EIH осуществлял трансакции в евро по поручению иранского банка Sepah, который не мог самостоятельно участвовать в сделках из-за санкций, сообщала Wall Street Journal. EIH был основан в Гамбурге в 1971 году иранскими бизнесменами. США внесли его в черный список. Однако органы финансового надзора Германии разрешали EIH работать свободно, так как руководствовались «черными списками» не США, а Совета безопасности ООН. А там банк EIH не упоминался. Какой именно урон принес уход иностранных банков иранской экономике, подсчитать трудно. Санкции, наложенные на Иран, выходили далеко за пределы финансового сектора, и выделить в текущих проблемах Ирана вклад именно банков трудно. А вот сколько из-за санкций потеряли банки, подсчитать легче. Вернее, сколько банки потеряли из-за того, что невнимательно отнеслись к этим санкциям. Все эти годы США накладывали крупные штрафы на европейские банки за нарушение режима американских санкций. Правда, в большинстве случаев речь шла о работе не только с Ираном, но и с другими странами, находящимися под американскими санкциями (помимо Ирана, это Ливия, Судан, Мьянма, Куба и др.). В конце 2009 года Минюст США оштрафовал швейцарский банк Credit Suisse на 536 млн долларов. В 2012 году Минфин США наложил штраф на нидерландский ING Bank в размере 619 млн долларов. В 2014 году французский банк BNP Paribas согласился выплатить рекордный штраф в 8,9 млрд. В 2015 году германский Commerzbank пошел на мировое соглашение и обязался выплатить США 1,71 млрд долларов. В том же году Deutsche Bank признал штраф в 258 млн. Кажется, США придумали еще один отличный бизнес... Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru