Постпред РФ при ОБСЕ: попытки Киева пересмотреть минские соглашения абсолютно неприемлемы

Постоянный представитель России при ОБСЕ Александр Лукашевич в интервью ТАСС, посвященном Дню дипломатического работника, рассказал о главных задачах, стоящих перед Россией в организации, работе по повышению эффективности ОБСЕ и ее роли в современной системе международной безопасности. Речь также шла об усилиях ОБСЕ и, прежде всего, ее крупнейшей полевой мониторинговой миссии - СММ ОБСЕ - по урегулированию кризиса на Украине. — Александр Казимирович, Вы уже полтора года занимаете пост постоянного представителя России при ОБСЕ. На Ваш взгляд, что за это время удалось добиться российской дипломатии на этом направлении? Какие основные задачи Вы ставите перед собой и сотрудниками постоянного представительства РФ на этот год? — Вопрос, конечно, очень широкий. Некоторые подвижки, наверное, отметить стоит. Во-первых, ОБСЕ, в последние годы утерявшая практически полностью свой потенциал и заметность в международных делах, сейчас потихонечку возвращает своё предназначение. Хотя, конечно, если посмотреть на мандат Организации, это далеко не то, что она делала в прошлом и на что нацеливали ее государства – участники при формировании и перестройке Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Я полагал бы важным сказать, что ОБСЕ потихоньку в практическом смысле разворачивается к угрозам и вызовам общей безопасности. Прежде всего, это касается взаимодействия государств – участников в сфере борьбы с терроризмом. На этот счет были приняты важные решения и в 2015 году во время сербского председательства, и на прошлом министерском заседании в Гамбурге в декабре 2016 года. Стоит подчеркнуть, что эта тема становится важнейшим элементом повестки дня нашей Организации. Приятно, что принявшая вахту председательства Австрия продолжает традицию поддержания на высоком уровне антитеррористической повестки. В мае в Вене пройдет широкая антитеррористическая конференция, на которой будет продолжен обмен опытом и сопоставление оценок того, что происходит в мире на этом поприще и каковы возможности для более эффективного взаимодействия государств – участников в борьбе с этим злом. Мы ожидаем солидную российскую делегацию. Помимо всего прочего было принято достаточно широкое решение на СМИД в Гамбурге о так называемом структурированном диалоге по угрозам и вызовам в сфере безопасности, что станет интересным начинанием после длительного периода неустойчивости и шараханий, неудач в продолжении диалоговых форматов, существовавших несколько лет назад. Вы помните ни к чему не приведший диалог в рамках дискуссий и формате «Хельсинки+40». В нынешней ситуации, когда стремительно меняется конфигурация международных отношений за счет появления новых тенденций, в том числе после выборов в США и грядущих событий на европейской политической сцене, просто необходимо сопоставлять эти оценки. Это как раз та область, где ОБСЕ может и обязана с учетом географического охвата государств – участников – а в этой Организации участвуют США, Канада, вся Европа, все республики бывшего Советского Союза, а также широкий спектр азиатских государств-партнеров и стран Ближнего Востока и Северной Африки, что по сути делает ее мини-ООН в Европе – дополнять усилия по укреплению мира и безопасности не только в евроатлантическом и евразийском пространстве, но и становиться серьезной опорой для деятельности мирового сообщества в рамках ООН. ОБСЕ по-прежнему старается активно заниматься урегулированием многочисленных конфликтов. Одна из самых важных задач – это ситуация на юго-востоке Украины, чем заполнено процентов 80 повестки дня наших дискуссий в ОБСЕ с учетом того, что мы имеем на Украине самую большую за всю историю Организации наблюдательную миссию. Забот много, но самый главный изъян состоит в том, что ОБСЕ плохо заметна на мировом политическом горизонте. При всем уважении к государствам – участникам, действующему председательству, ни Сербии, ни Германии, председательствовавшим в 2015-2016 годах, не удалось вывести ОБСЕ в число заметных игроков, которые определяют вектор евроатлантической и евразийской политик. Здесь еще предстоит многое сделать. Задач, которые вытекают из наших интересов в развитии этой общеевропейской структуры, очень много, они все многогранные, чрезвычайно трудные и порой, на первый взгляд, невыполнимые. Но вся история работы России в этой Организации показывает, что при желании и умении такие задачи могут и должны решаться. Хочу отметить, что коллектив постоянного представительства в решении этих задач работает очень профессионально, мобильно и представляет собой единое, сплоченное общими задачами сообщество, с которым одно удовольствие работать в такой сложной обстановке и такой сложной организации, как ОБСЕ. — Россия неоднократно указывала, что для повышения эффективности ОБСЕ необходимо принять Устав Организации и регламентировать ее работу. Однако эти предложения поддержки не получали. В условиях текущей непростой обстановки в сфере безопасности в мире меняется ли отношение стран - участниц ОБСЕ к этим российским предложениям? Насколько конструктивный диалог удается выстраивать с ними в условиях конфликта на Украине, когда появились даже заявления о расколе в Организации? - Требование подвести нормативно-правовую базу под деятельность ОБСЕ – это не только российская инициатива, но и общее понимание, которое, к сожалению, в 1994 году не вылилось в конкретное решение саммита в Будапеште, провозгласившего переименование СБСЕ в ОБСЕ. Такая задача естественно вытекает из характера задач, которые решает Организация, в том числе по урегулированию конфликтов, в деятельности полевых присутствий. Без правового регулирования этой деятельности эффективности добиться очень сложно, и все это прекрасно понимают. Другое дело, что принять такое решение по учредительному документу чрезвычайно сложно из-за того, что наши западные коллеги при всем многообразии задач по-прежнему рассматривают ОБСЕ как некую дискуссионную площадку и "приводной ремень" к собственным инструментам по поддержанию безопасности. Я имею в виду такие объединения в евроатлантическом регионе как НАТО и Евросоюз. Но главный изъян здесь в том, что наши западные партнеры не видят, что ОБСЕ имеет общеевропейский мандат, который по своим объемам значительно перекрывает работу этих структур. Поэтому у Организации, безусловно, должна быть солидная правовая база, и над этим непростым вопросом мы работаем уже более 10 лет. Вопрос чрезвычайно сложный, поскольку в ОБСЕ есть большой водораздел насчет юридического статуса Организации. Здесь есть общие подходы России и ее союзников по ОДКБ, частично с этим соглашаются наши коллеги в более широком формате СНГ. На этот счет были конкретные предложения, которые остаются на столе переговоров. Сегодня в Вене проходит специальное заседание открытой рабочей группы по правовым аспектам деятельности ОБСЕ и правовому статусу Организации, где обсуждаются путей решения этой непростой задачи. В нем участвует заместитель директора правового департамента (МИД РФ). Надо отдать должное нашим австрийским коллегам и руководителю этой рабочей группы, известному юристу, профессору международного права господину Тихи, который на протяжении последних лет сильно помогал в плане правильного и широкого осознания этой задачи для дальнейшего развития ОБСЕ. Так что эти дискуссии будут продолжаться. Пока сложно сказать, куда они выведут. У нас есть много наработок, которые могут помочь сдвинуть этот процесс вперед, есть и российский взгляд на конкретный текст подобного документа. Тема интересная и, естественно, она должна занимать значительное место в наших дискуссиях здесь, на венской площадке, что и происходит. Еще одна трудность состоит в том, что в 1993 году было принято решение на уровне министров иностранных дел с рекомендацией заключать двусторонние соглашения стран с ОБСЕ и таким образом решать вопросы правового статуса и полевых присутствий, а также взаимодействия с самой Организацией. Это частично может разгрузить проблему, но не решить ее полностью. Многие так и сделали, в том числе наши австрийские коллеги, которые отрегулировали статус секретариата и статус миссий при ОБСЕ через специальный закон. Что касается второй части вопроса, то, безусловно, отсутствие правового регулирования и норм и принципов, утвержденных в учредительном документе Организации, значительно затрудняет работу полевых присутствий. Это касается и Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине, тем более в условиях того, что работа специалистов этой миссии проходит в очень сложных условиях с точки зрения безопасности, фактически в зоне взрывоопасного конфликта. Безусловно, юридических гарантий, которые секретариат ОБСЕ отработал с украинским правительством, недостаточно. Поэтому любая деятельность на местах, которую осуществляют миссии и другие виды полевых присутствий Организации требуют, безусловно, более широкого взгляда на проблему и более четкого регламентирования норм деятельности в поле. — Председатель ОБСЕ в 2016 году Франк-Вальтер Штайнмайер пытался запустить на площадке ОБСЕ диалог о контроле над вооружениями в Европе, однако существенных результатов не добился. Сохраняет ли еще, на Ваш взгляд, подобная инициатива актуальность? - Сейчас очень сложно сказать, в каком направлении будет идти эта дискуссия, учитывая удручающее состояние всей системы европейской безопасности. НАТО проводит конфронтационную политику в отношении России. Очень неконструктивно смотрят на это наши европейские коллеги, которые оперировали, скорее, категориями "холодной войны", чем какими-либо современными реалиями в Европе, включая российских военных в различные санкционные списки. То есть системно нарушен принцип диалога, который должен приводить к принятию конкретных решений по укреплению европейской безопасности. Для восстановления диалога, как очень правильно сказал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в своей речи на СМИД ОБСЕ в Гамбурге, нужно с картами в руках посмотреть, кто в Европе кому угрожает. После этого более четкой станет картина, с чего начинать и куда идти. Мы рассчитываем, что все же этот диалог получит какое-то развитие и наполнение в ближайшее время. Этим занимаются и австрийские коллеги в рамках своего председательства. Эта задача весьма актуально встанет скоро и для российской стороны, которая будет председательствовать на Форуме по сотрудничеству в области безопасности, начиная с апреля. В упрощенной форме, с точки зрения ответственности, это можно сравнить с председательством в Совете Безопасности ООН. Наши коллеги готовятся к нему, естественно, Форум будет работать в тесной связке с Постоянным советом ОБСЕ. — В недавнем интервью Вы упомянули, что Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ на Украине должна стать механизмом, который будет заставлять стороны работать над выполнением своих обязательств. Но что могла бы предпринять СММ ОБСЕ против украинских танков в Авдеевке? - Понятно, что когда принимался в 2014 году мандат миссии, трудно было представить, что конфликт на Украине приобретет такие масштабы и настолько усложнит задачи миссии. Главная функция СММ ОБСЕ – смотреть и докладывать. Но мы считаем, что это тупик, который усугубляется активными действиями украинских военных в нарушение обязательств в рамках Минских соглашений и последующих договоренностей Контактной группы, которые зафиксировали совершенно конкретные обязательства сторон конфликта – а это Киев и Донецк с Луганском – по разведению сил и средств, по отводу вооружений и техники, в том числе калибром менее 100 мм, включая и последнюю инициативу Контактной группы, которой 1 февраля удалось согласовать заявление с призывом ко всем сторонам немедленно прекратить огонь, отвести все тяжелые и иные вооружения на соответствующие расстояния, которые были зафиксированы в Минских соглашениях, начать диалог, восстановить инфраструктуру. Ничего из этого не удалось выполнить, прежде всего, из-за очень провокационной и агрессивной линии украинской стороны, которая, что теперь уже понятно для очень многих, не собиралась и не собирается выполнять свои обязательства по Минским соглашениям. Ползучая попытка отвоевать эти территории связана с позицией киевского руководства, которое видимо изначально не было предрасположено к выполнению своих международных обязательств. А ведь Комплекс мер по выполнению Минских соглашений был поддержан специальной резолюцией СБ ООН. И теперь это не просто договоренности сторон, а очень серьезные международные обязательства Украины как государства – участника ОБСЕ и серьезного члена ООН, которое к тому же сейчас председательствует в СБ ООН. Так что в этой общей связи СММ должна четко выполнять свой мандат, докладывать оперативно и объективно. С последним до сих пор мы отмечаем большие проблемы. И настраивать стороны на выполнение тех обязательств, которые они согласуют в Контактной группе и других форматах. Во многих документах ОБСЕ на самом высшем уровне не раз фиксировалось функция предотвращения как часть цепочки конфликтного урегулирования. И этот принцип, конечно, применим ко всем миссиям, которые действуют "в поле", в том числе СММ ОБСЕ на Украине. Руководство миссии, безусловно, это понимает, но с учетом конкретного мандата ей тяжело брать на себя такую функцию с учетом того, что созданы другие механизмы и форматы, где диалог между Киевом и Донецком с Луганском ведется напрямую. Тем не менее, этот механизм должен делать значительно больше с точки зрения недопустимости тех событий, которые мы наблюдаем последние месяцы, особенно с конца прошлого года и которые разбалансировали все мыслимые и немыслимые механизмы, которые с таким трудом вырабатывались лидерами государств "нормандской группы", получали подтверждение в решениях Контактной группы, государств – участников ОБСЕ. — Но сам мандат миссии менять необходимости нет? - Нет, ни в коем случае. Учитывая, что все абсолютно понимают, что в нынешних условиях военного и политического напряжения в этом районе переделать или принять новый мандат - это задача неосуществимая. В данном случае эта миссия точно невыполнима. — По поводу СММ, регулярно говорится о необходимости расширения ее состава, необходимости перехода к круглосуточному режиму мониторинга, выезда наблюдателей на место ночью. Но пока этого не происходит. Есть ли понимание, когда эти меры будут реализованы? И будут ли они вообще реализованы? - Да, вы правы в том, что круглосуточное наблюдение за ситуацией - это одна из главных гарантий того, что "горячие головы" в Киеве не пойдут на различные провокации, и что стороны не будут нарушать своих обязательств по Минским соглашениям. Эта функция остается. Миссия работает над тем, чтобы пусть даже не в постоянном режиме, оказываясь на местах, что не всегда физически возможно - сделать те же посты или наблюдение круглосуточным, - тем не менее держать ситуацию под своим вниманием. Конечно, она старается оперативно реагировать на любые события. Понятно, что это очень часто происходит не так быстро, как хотелось бы нам. Или же, если говорить о подтверждении тех фактов, которые мы в ежедневном, ежечасном режиме видим по российскому телевидению, где работает большой контингент наших профессиональных журналистов, военных корреспондентов… Но здесь специфика жанра, соотношения быстрой и оперативной журналистики и достаточно внимательного отношения ко всем фактам со стороны международной миссии. Тем не менее, этот изъян мы постоянно доводим до сведения руководства миссии, в условиях обострившейся обстановки в конце прошлого года и особенно в начале нынешнего, когда украинское военно-политическое руководство приняло решение понагнетать ситуацию по известными политическим причинам и попытаться взять военный реванш за те неудачи, которые преследовали эту линию в прошлом. Здесь, конечно, при всей критике СММ, ее действий на месте, надо отдать ей должное в том, что ее доклады в значительной мере вскрыли первопричины нынешнего серьезнейшего военно-политического обострения в Донбассе. Миссия показала это в своих докладах и мы это активно используем в нашей работе, и эти выводы используются и нашими журналистами, правда, не всегда по делу... Но, тем не менее, всем хорошо стало понятно после докладов миссии о том, кто начал эту военную авантюру и какие средства применялись для того, чтобы купировать эту ситуацию. Так что конкретные факты докладов миссии проливают очень большой свет на то, что реально происходит. Хотя, будем откровенны и объективны: многие элементы анализа ситуации и точности тех выводов, которые делаются, еще далеки от идеальных. Ведь в миссии 40 российских представителей, которые тоже размещены в различных регионах, которые видят многое, мониторят, докладывают. Их оценки не всегда учитываются составителями докладов. Поэтому если бы все точки зрения и мониторинг был бы стопроцентно объективным, то мы увидели бы несколько иную картину. Тем не менее, даже из того, что мы получаем и получают наши граждане, журналисты, которые могут в свободном доступе знакомиться здесь с этими докладами, видно, в каком опасном направлении развивается этот конфликт. Кроме того, мы, конечно, настраиваем миссию, чтобы в докладах было побольше наблюдения за внутренней ситуацией на Украине, поскольку миссия работает во всей стране. Это не только конфликторегулирующая миссия, но и наблюдательная, которая должна докладывать о всех происходящих событиях по всей территории Украины. Это четко прописано в самом мандате миссии. Очень многие элементы, заявления, решения украинских властей напрямую связаны с тем, как это отражается на ситуации в зоне конфликта и на тех возможностях, которые используются для урегулирования этой ситуации. Это все очень взаимосвязано. Мы постоянно подчеркиваем эту важнейшую функцию: внутренние процессы, происходящие на Украине, должны четко фиксироваться в докладах миссии. Будем добиваться и дальше более широкого и объективного представления об этих тенденциях и явлениях. Скажем, для нас было совершенно непонятно, как миссия могла упустить принципиальное заявление президента Украины Петра Порошенко от 22 января, когда он предлагал программу так называемой реинтеграции Донбасса, которая по сути пересматривает очень многие положения Минских договоренностей, под которыми стоят подписи украинского руководства. Есть целый ряд и других вопросов. Это, скажем, деятельность радикальных элементов на Украине, в Киеве, опасности, которые создаются руками этих радикалов для представителей России, последние провокации против российских банков - это тоже все часть общей большой картины, которую миссия обязана отражать и давать пищу для размышления всем государствам-участникам ОБСЕ. Иначе теряется смысл такого полевого присутствия, которое многое может замалчивать или недоговаривать. Объективное и четкое слово международных наблюдателей во многих моментах должно и может помогать правильно оценивать ситуацию и делать правильные выводы из того, что надо предпринимать по урегулированию этой ситуации. - Но какого-то конкретного срока, с которого велось бы круглосуточное наблюдение, нет? - Во многих районах миссии удалось обеспечить в том числе и круглосуточное наблюдение в ночное время. Во всяком случае, есть механизмы, которые позволяют миссии обеспечивать наблюдение и получать информацию в темное время суток. Физически проблема в глобальном смысле еще не решена. Это, конечно, существенный недостаток нынешней системы функционирования СММ. Все абсолютно точно понимают, что установка такого механизма позволит в значительной степени не допустить дальнейшей эскалации военных действий и позволит обеспечить это гарантированное невозобновление вооруженного противостояния. Собственно, в этом значительные возможности для миссии улучшить и свой имидж, и систему наблюдения по всей линии соприкосновения и далее. Тут очень важно понять, что миссия хотя и большая, но значительная часть ее ресурсов связана с наблюдением в зоне конфликта. Но мандат выписан на действия по всей территории Украины. Поэтому для нас очень важно понимать, скажем, что происходит во время вооруженных провокаций, во время возникновения вот таких тяжелых с военной точки зрения ситуаций, которые мы наблюдаем сегодня, что происходит в других частях, как реагирует на эти события население, власти, что происходит в тылу. У нас есть абсолютно достоверные сведения, они получены в том числе из открытых источников, наблюдений наших журналисты, из целого ряда районов: в отсутствие мониторинга со стороны СММ идет откровенная подпитка военной машины Украины в зоне конфликта. Поэтому правильное распределение ресурсов миссии по регионам - тоже очень важная функция, которую нужно реализовывать. Нельзя обескровливать другие районы или действовать в зоне конфликта в ущерб тому, что предписано миссии мандатом в отношении всей территории Украины. На это мы тоже очень внимательно обращаем внимание руководства миссии, и наши оценки учитываются серьезно и главой СММ ОБСЕ Эртугрулом Апаканом, и первым заместителем главы СММ ОБСЕ Александром Хугом, и другими руководителями миссии. Я хотел бы также добавить про техническое оснащение. Те же камеры позволили миссии в отсутствии физического присутствия зафиксировать начало провокационных действий со стороны вооруженных сил Украины. В докладе от 30 января это обеспечило перелом в восприятии того, что реально произошло. Поэтому мы всячески поддерживаем хороший уровень оснащения миссии, потому что в современных условиях конфликта без технологических инструментов очень непросто бывает увидеть и верифицировать то, что происходит на местах. — Планируется ли увеличить в ближайшее время численный состав миссии? - Я о таких планах не слышал. Нынешний состав миссии насчитывает порядка 800 человек. Хотя в свое время был принято решение о доведении максимального уровня до 1000 человек. Но, наверное, есть какие-то причины, которые заставляют миссию остаться пока на этой величине. Но, тем не менее, при наращивании задач, которые я вижу в ближайшее время в связи с ситуацией в Донбассе, действительно потребуются дополнительные ресурсы, в том числе и технические средства наблюдения. До истечения нынешнего мандата, который действует до 31 марта этого года, то есть в самое ближайшее время, в Вене будет рассматриваться комплекс вопросов по дальнейшему функционировании СММ с продлением мандата, принятием отдельного бюджета и решением задач по техническому оснащению этого полевого присутствия. — Местные выборы на Донбассе должны пройти под эгидой ОБСЕ. Поднимается ли этот вопрос организацией? Или на настоящий момент это является слишком отдаленной перспективой? - Проблема будущих выборов должна обсуждаться в соответствующих форматах. Прежде всего это, конечно, "нормандский формат", а также Контактная группа. Хочу сказать, что выборы должны пройти не под эгидой ОБСЕ, а как предусмотрено Минскими соглашениями, с соблюдением стандартов ОБСЕ и при мониторинге со стороны БДИПЧ ОБСЕ. А главное – модальности таких выборов не согласованы между Киевом, Донецком и Луганском в соответствии опять-таки с минскими договоренностями, и украинская сторона по-прежнему упорно отказывается фиксировать "формулу Штайнмайера". Но это отдельный блок вопросов, который должен обсуждаться в специализированных форматах. Конечно, в нынешних военных условиях конфликта очень трудно представить себе ближайшую перспективу проведения каких-то выборов. В ОБСЕ пока этим не занимаются, учитывая, что нет принципиальной договоренности по этим вопросам в более высоких форматах. Надо исходить из того, что главная сейчас задача – прекратить вооруженное противостояние, вернуть стороны на рельсы выполнения Минских договоренностей и последующих решений Контактной группы по отводу вооружений, по разведению сил и средств и так далее. Тем не менее, параллельно должны развиваться и процессы, связанные с решением целого комплекса политических вопросов. Это и выборы, и статус региона, и амнистия – все, что последовательно прописано в Минских договоренностях и на что есть принципиальное достигаемое согласие в рамках «нормандского формата». И в 2015 году на встрече глав государств этого формата в Париже, и на последующих встречах были договоренности о последовательности и логике действий сторон конфликта по выполнению своих обязательств. И то, что украинские представители начинают читать это и понимать по-своему – это очень тревожный сигнал о том, что Киев будет и дальше саботировать выполнение своих обязательств. Все однозначно прописано в Минских документах. И главная задача – заставить прежде всего украинскую сторону решать это именно в соответствии с теми положениями, которые четко говорят о последовательности действий, в том числе связанных с проведением выборов в Донбассе. Обсуждение проведения выборов с специализированных форматах постоянно блокируется представителями Киева. В последнее время мы слышим на достаточно высоких уровнях политического руководства в Киеве о том, что такие выборы вообще не надо проводить. Это, конечно, перечеркивает те решения, которые с таким трудом вырабатывались в "нормандском формате" и зафиксированы в Минских договоренностях. Если одна из сторон конфликта считает, что она больше не связана этими договоренностями, то это очень большое заблуждение. И на международном уровне, в том числе и в ОБСЕ, категорически не воспринимают подобные посылы, поскольку фундаментом урегулирования являются Минские договоренности, которые получили поддержку отдельной резолюцией Совета Безопасности ООН. Пересмотр или попытки пересмотра или собственного прочтения договоренностей со стороны Киева абсолютно неприемлемы. Такой подход не выдерживает никакой критики и не может быть поддержан международным сообществом. — Поднимается ли в ОБСЕ вопрос о пресловутой "серой зоне" между линиями разведения, отсутствие четкого статуса которой регулярно пытаются эксплуатировать ВСУ, чтобы оправдать захват территорий? - Безусловно, все это видят. Миссия, может быть, не так очевидно, как нам бы этого хотелось, через фактурную часть видит попытки украинской стороны в ползучей манере отвоевывать эти территории, которые должны были создаваться для разведения сил и средств и для того, чтобы ОБСЕ через свою Специальную мониторинговую миссию обеспечивала там контроль и недопущение сторон к возобновлению боевых действий. Это недопустимая практика Украины подрывает те мероприятия, которые проводит Миссия по разведению сил сторон. Беседовал Владимир Костырев