Родители Бабуровой: неонацизм возрождается на нищете людей

В четверг в Москве прошла акция в память о погибших адвокате Станиславе Маркелове и журналистке "Новой газеты" Анастасии Бабуровой, которые были убиты в центре российской столицы 19 января 2009 года. Спустя два года, в апреле 2011-го, суд присяжных признал виновными по этому делу двух членов неонацистской организации БОРН, Никиту Тихонова и Евгению Хасис. Оба получили длительные тюремные сроки. Анастасии Бабуровой, уроженке Севастополя, на момент смерти было 25 лет. Ее родители - Эдуард Федорович и Лариса Ивановна - до сих пор живут в Севастополе и преподают в местных вузах. Для Русской службы Би-би-си с ними поговорил крымский журналист Давид Аксельрод. Давид Аксельрод: Жизнь Анастасии могла сложиться совершенно иначе. Я говорю о том, что во время выбора места учебы у нее была возможность уехать в Америку. Можно было получить грант, но она отправилась учиться в Москву. Почему вы приняли такое решение? Лариса Бабурова: Когда дочь училась в последнем классе, организовывались поездки в Америку для школьников, для проживания в американских семьях в течение года, двух или трех лет на период обучения. А она училась в школе с углубленным изучением английского языка. Почему не уехала? У меня одна дочь, и я не представляла, что смогу ее отправить в Америку. Ради информации? У нас дома достаточно источников, из которых можно черпать информацию, а английский язык она досконально знала. Плюс ко всему она еще маленькая была, в школу пошла на год раньше. Вот по таким причинам я не могла отпустить ее от себя. Мы сознательно на это пошли: приготовили документы, передали их в Одессу, но никак не форсировали эти события. Конечно, если бы я тогда знала, что из-за этого что-то изменится… Но, как говорится, если бы знал, где упадешь, то подстелил бы что-то, чтобы мягче было падать. А Москву мы все любили, она была столицей Советского Союза. И доверие у нас было. Но у нас тогда было слишком мало информации, а в то время украинское радио практически ничего не передавало о России, поэтому информацией мы практически не владели, но с дочкой регулярно общались, после того как она уже поступила учиться. Д.А.: Скажите, а вы знали, где она работает и чем именно занимается? Я имею в виду, что она писала о неонацизме, неофашизме и так далее? Л.Б.: Нет, мы абсолютно были не в курсе. Д.А.: Вы не интересовались или она вам не рассказывала? Л.Б.: Она не говорила. Она этот момент скрывала, потому что знала, что мы это не поощряли бы, потому что это опасно. О "Новой газете" мы узнали в начале 2009 года, буквально за неделю до смерти, она написала: "Сотрудничаю с "Новой газетой", знаете это издание?". Но мы российские газеты на тот момент не читали. И ответить ей на это письмо не успели. Д.А.: С момента вынесения приговора виновным в гибели Анастасии Никите Тихонову и Евгении Хасис прошло уже почти 6 лет. Удовлетворены ли вы работой следователей и приговором суда? Л.Б.: До убийства Насти ни я, ни муж не переступали порог суда, и когда пришлось участвовать в этом процессе, видеть лица убийц и смотреть им в глаза, это было настолько больно и противно, но мы все равно участвовали. Процесс был тяжелейший. С самого начала со стороны адвокатов подсудимых было отрицание всего. У них на двоих было шесть адвокатов, и они из судебного процесса пытались устроить цирк: один начинал говорить, другой его перебивал, третий еще что-то… Судья это, конечно, пресекал. Д.А.: А что касается приговора? Как известно, Никита Тихонов был приговорен к пожизненному лишению свободы, Евгения Хасис - к 18 годам заключения… Л.Б.: Ну, дочки нет, конечно, ее не вернешь, но хоть какая-то справедливость должна восторжествовать. Смертная казнь в России отменена сейчас, ну вот Тихонов максимальное наказание получил. В этом смысле мы, конечно, удовлетворены, да. Претензий к суду у нас нет. Д.А.: В показаниях Тихонова и задержанного впоследствии Ильи Горячева говорилось о том, что неонацистским и неофашистским организациям в России покровительствовали некоторые чиновники из администрации президента, как вы относитесь к их заявлениям? Верите ли в то, что российские государственные структуры плодили неонацизм? Л.Б.: Я знаю, что об этом везде писали, это озвучивалось, да. Но как это было на самом деле, я не знаю. Ведь и Горячев, и Тихонов, и Хасис - это такие циничные люди, и на слово им верить, конечно же, нельзя. Тихонов сначала признавал улики, которые ему предъявляли, а потом, после встречи с отцом, начал от всего отказываться. А Горячев - это какой-то слизняк, других слов у меня нет. Они все - люди, которые пытались таким циничным образом в Российской Федерации пробраться во власть, это однозначно. Д.А.: А сами представители власти имели заинтересованность в этом? Л.Б.: Я не думаю так однозначно. В России и в Советском Союзе к нацизму всегда негативно относились. Я не думаю, что это [поддержка неонацистов] была государственная политика. Это не так. Но во власти люди разные работают: Курьянович ведь был депутатом Госдумы, Мищенко такой был. Он говорил, что в "Русском образе" много адекватных людей есть. Д.А.: В фильме Валерия Балаяна "Любите меня, пожалуйста", посвященном Анастасии Бабуровой, Эдуард Федорович очень резко выразился о том, что Россия - страна, победившая нацизм, стала центром возрождения неонацизма. С тех пор прошло около семи лет, по вашему мнению, что-то поменялось? Л.Б.: В целом да, политика государства в этом отношении поменялась. Тогда, после убийства дочки, мы писали письма в "Новую газету", писали обращения к президенту Медведеву, правительству России, депутатам Государственной думы, в которых мы выражали удивление тем, что в России есть и радикальный национализм, и неонацисты. Недоумевали, как могло такое произойти. Д.А.: А что сейчас изменилось? Л.И.: Ну, смотрите, "Славянский союз" был дважды запрещен, Тихонова и Хасис осудили, практически всех членов БОРНа тоже осудили, только Паринов (Александр Паринов, участник БОРН - Би-би-си) бегает где-то по Украине. Эдуард Бабуров: Все поменялось категорическим образом. Мы этот вопрос уже обсуждали. Есть даже мнение, что гибель Маркелова и нашей дочери позволили поменять политику в этом отношении. Д.А.: Вы, как мне известно, с воодушевлением восприняли присоединение Крыма к России, и вот что я хотел спросить: вся эта ситуация, если вспомнить, позиционировалась как воссоединение русских людей и русских земель. Вам эти идеи не кажутся националистическими? Э.Б.: Нет, абсолютно. В последнее время часто употребляется такое выражение, что Крым никогда не был украинским. И как это происходило, я помню из своего жизненного опыта. Когда управлял страной Никита Сергеевич Хрущев, для развития экономики, кажется, создавались совнархозы. И в Украине были совнархозы, и Крым относился к ним, но это ведь была не Украина, это был Советский Союз. Л.Б.: Я не думаю, что эта идея националистическая. Люди, близкие по духу, объединились. Это естественная атмосфера. Нам противоречит украинский национализм, все эти факельные шествия по Киеву. Более того, русские националисты ведь укрывались в Украине, кода их в России преследовали, объявляли в розыск. Тихонов же уехал в Украину, там прятался, и следственным органам стоило большого труда, чтобы выманить его из Украины в Россию. Мы хорошо относимся к Украине и хорошо относимся к украинцам и хотим, чтобы с их стороны к нам было тоже хорошее отношение. Крым - теплое и дружелюбное место и принимает всех. Только не нужно сюда приезжать с целью устроить какие-то диверсии и бряцать оружием. Д.А.: Хотелось бы уточнить: многие российские СМИ в этот момент начали использовать такую агрессивно-патриотическую риторику, которая, по сути, провоцирует появление подобных агрессивных групп, в том числе националистических и неонацистских, жертвой которых стала Анастасия. Как вы это оцениваете? Л.Б.: Я так скажу: неонацизм возрождается на нищете людей. Д.А.: Ну вот сейчас люди постепенно нищают. Л.Б.: Вот когда в стране развивается такой жестокий капитализм, это дает почву для развития национализма и неонацизма, это однозначно. Ты с этим согласен? Э.Б.: Пожалуй, да. Л.Б.: А патриотизм - это любовь к своей родине, это естественное состояние любого человека. Мои родители, родственники живут в этой стране. Как я могу относиться плохо к тому месту, где я родился? Точно так же американцы любят Америку, в Европе немцы любят Германию, французы гордятся Францией, и мы тоже любим свою страну. Мы даже не против украинского языка. В Крыму многие люди привыкли к украинскому языку, документы оформляли, общаться разве что не общались, потому что Севастополь русскоязычный город. Но эта насильственная идеологизация, когда нам навязывают своих героев из Западной Украины: Шухевича, Бандеру - вот против этого у людей возникает протест.