«Не будем проклинать изгнанье…»

Русский Китай Далянь, он же Дальний, город 1898 года рождения. Его биография неотделима от соседнего — всего в 50 километрах — Люйшуня, более известного нам под именем Порт-Артур. Люйшунь считался «горлом Пекина», защищал столицу Китая с моря: он находился в бухте с узким входом, окружённой сопками. В 1880 году китайцы начали строить здесь крепость и затем разместили главную военно-морскую базу своего северного флота. Название Порт-Артур появилось во время Второй опиумной войны (1856−1860 годы), когда Люйшунь был взят англичанами и получил имя в честь британского фельдмаршала. В 1898 году Китай сдал России в аренду южную часть Ляодунского полуострова, и Порт-Артур стал базой русского флота (название было решено не менять). Тогда и был основан ещё один, торговый порт под названием Дальний (по созвучию с именем залива Да-лянь-вань). Условиями договора о постройке Дальнего оговаривалось, что кроме одной из бухт, предназначенной для нужд российского и китайского флота, вся остальная акватория нового порта должна быть открытой для иностранной торговли. Генеральный план Дальнего составил известный санкт-петербургский архитектор Казимир Сколимовский, строили город и порт российские инженеры под руководством до этого создавшего торговый порт Владивостока Владимира Сахарова. В 1904 году, во время осады Порт-Артура, он умер от тифа, успев побыть градоначальником Дальнего. На строительство городов, занявшее около 7 лет, Россия затратила 30 миллионов золотых рублей. Затем в Дальний и Порт-Артур пришла от Харбина южная ветка (ЮМЖД) Китайской Восточной железной дороги (КВЖД). Эта часть была запущена раньше, чем основная трасса. Начальник ЮМЖД Феофил Гиршман вспоминал: «Я горжусь тем, что мне удалось побить железнодорожный рекорд на быстроту постройки. В этой полудикой стране, в которой все материалы приходилось перевозить извне, мы проложили 550 верст за 13 месяцев». Что касается Харбина, то в 1896 году был заключён договор о сооружении КВЖД по территории Маньчжурии. В мае 1898 года пароходы «Св. Иннокентий» и «Благовещенск» пристали к берегу Сунгари в местности под названием Харбин. Так был основан город, который стал центром КВЖД, а затем — и центром русской эмиграции в Китай. По КВЖД импортные товары пошли в Россию через Дальний, считавшимся одним из самых красивых новых русских городов. Уже в 1903 году в нём было более трёх тысяч жилых домов, кирпичные и известковые заводы, спиртогонная и табачная фабрики, типография, местная газета, начали строить суда и паровозы. В том же году уже ходили четыре поезда по маршруту Москва-Дальний, тратившие на дорогу 16 суток. По числу жителей город вышел в Маньчжурии на второе место после Мукдена (Шэньяна), а порт — на такую же позицию по грузообороту после Шанхая. Здесь же было управление пароходства КВЖД, владевшего 20 судами; только во Владивосток делалось 59 рейсов в год. Порт-Артур, где в 1904 году проживало 15 тысяч русских и 35 тысяч китайцев, стал главной базой флота России на Тихом океане, а в крепости разместилась 21 батарея из 116 орудий. Из истории городовВсе перечисленные города, построенные и населённые русскими, нередко звались «Желтороссией» и, по сути, являлись нашими опорными пунктами в Китае. Однако в результате проигранной Русско-японской войны Россия лишилась и Порт-Артура, и Дальнего вместе с южной частью КВЖД. По итогам Второй мировой войны Дальний опять стал русским, вернее, теперь советским, а в начале 1950 годов СССР передал город-порт и КВЖД в собственность КНР. В 1945 году был заключён договор, по которому Порт-Артур сдали в аренду СССР на 30 лет, однако через 10 лет все наши войска были оттуда выведены. Люйшунь (бывший Порт-Артур) и сейчас остаётся для КНР крупной военно-морской базой. А вот история Харбина, так же выстроенного по плану российских архитекторов и бывшего истинно «русским городом» по облику, оказалась намного сложнее. Для строительства КВЖД правительство Китая предоставило по 9 вёрст земли по обеим сторонам всего полотна — «полосу отчуждения». В её пределах действовали свои законы, были созданы органы управления, суды и специальная полиция. Но, как тогда отмечалось, «у стороны, имеющей войска, никто не будет интересоваться, на сколько шагов она вышла из очерченной зоны». Правда, формально российских войск там не было: была создана охранная стража, куда набирались бывшие военнослужащие и казаки. Фактически вдоль железной дороги создали государство в государстве, населённое в основном русскими людьми, со столицей в Харбине. Если стройкой в целом ведал инженер Александр Югович, то хозяином «страны КВЖД» стал Дмитрий Хорват. Он прожил бурную 77-летнюю жизнь, пройдя путь от помощника машиниста до управляющего КВЖД. Когда в 1937 году генерал Хорват умер, перед гробом несли 42 награды, а в процессии шли не только русские, но и китайцы. Вся КВЖД была построена за пять лет; она включала 92 станции, 1464 моста, 9 тоннелей, из которых самым протяжённым — 3080 метров — был пробой Хинганского хребта. Надо учесть, что срокам ввода ещё помешало «боксёрское восстание» в Китае, когда погибли многие железнодорожники и служащие охранной стражи, были разрушены многие станции и 1000 километров путей КВЖД из уже проложенных 1400. Сам Харбин, успешно выдержавший осаду «боксёров», остался центром КВЖД. «Харбин-папа»Пресса начала XX века отмечала: «Харбин по справедливости считается русским городом. Он только начинает строиться, и здесь отсутствуют хорошие мостовые и тротуары, зато есть первоклассные театры, рестораны и кафэ-шантаны с невероятными ценами». В новом городе возникли мастерские, заводы и фабрики, жилые здания и отели, банки и офисы торговых фирм. Харбин бурно, но планово рос, и на его карте появлялись русские названия улиц: Амурская, Владивостокская, Фуражная, Биржевая, Торговая. Кварталы в районе вокзала и сейчас как близнецы похожи на центр Владивостока или Благовещенска. Даже смена власти в России не нарушила уклад Харбина. В нём легко находили себе убежище подданные бывшей империи, решившие выехать за границу. С началом Гражданской войны в России эмигрантов оказалось столько, что их проблемой пришлось озаботиться Лиге наций. В июне 1921 года ею было принято решение учредить должность Верховного комиссара по делам русских беженцев — им стал знаменитый норвежский путешественник Фритьоф Нансен. А в 1922 году были учреждены, как их называли, «нансеновские паспорта» для эмигрантов из России. Отдельным странам Латинской Америки были перечислены финансовые средства на перевозку, размещение и создание рабочих мест для русских, желающих туда уехать. Конечно, более состоятельные беженцы могли эмигрировать в США, Австралию или Японию, что они и сделали, а вот переезд в Харбин не требовал ни больших денег, ни каких-либо разрешений на жительство. Наверное, отдельно следует рассказать о захоронении генерал-лейтенанта Владимира Каппеля, погибшего в 1920 году в России. Гроб с его телом был доставлен сначала в Читу, а затем в Харбин. Осенью 1922 года генерал Каппель упокоился у северной стены Свято-Иверской церкви Харбина. Над могилой установили гранитный памятник, который был разрушен в 1950 годах. Вокруг этого места ходило много легенд. Говорили, что останки Каппеля тайно перевезены на кладбище за город. Другая версия: китаец, которому власти поручили уничтожить могилу, разрыв её, положил на крышку гроба крест с памятника, снова закопал яму и доложил о выполнении. В декабре 2006 года захоронение Каппеля было найдено, и его прах окончательно погребён в Донском монастыре в Москве. «Харбинская цивилизация»Но вернёмся в Харбин 1920 годов. Тут набирались сил остатки войск Белой гвардии, собиралась творческая и научная интеллигенция, сюда тянулись деловые люди и авантюристы. Харбин волею судьбы оказался единственным городом, где до 30-х годов XX века сохранялся русский уклад жизни. Здесь блестели купола 20 православных храмов, открывались училища и институты, между русскими было принято обращение по имени-отчеству. Жителей зазывали магазины и кинотеатры, для богемы проводились роскошные балы; были открыты концертные залы, где блистали Александр Вертинский и Фёдор Шаляпин. Репертуар местной оперы не уступал столичным театрам России — в разные годы на её сцене пели, например, Иван Козловский и Сергей Лемешев. Лучшими в городе считались залы Железнодорожного и Коммерческого собраний и театр «Модерн». А самым первым музыкальным коллективом Харбина был симфонический оркестр, просуществовавший до 1946 года. Здесь жила большая группа писателей и поэтов, действовало творческое объединение «Чураевка», выходило более сотни журналов, среди которых наиболее популярными были «Рубеж» и «Луч Азии». Широко известны имена Арсения Несмелова, Николая Байкова, Алексея Ачаира, Сергея Алымова, Маргариты Колосовой и других прозаиков и поэтов «старшего» поколения эмигрантов. К началу 1930 годов в Харбине «подросли» молодые поэты. Елизавета Рачинская, Наталья Резникова, Николай Светлов, Виктория Янковская, Валерий Перелешин, Владимир Слободчиков, Лидия Хаиндрова — эти фамилии были тогда на слуху. «Столица КВЖД» стала признанным центром русского литературного зарубежья. Довольно быстро возникли ориентированные на бывших граждан России высшие учебные заведения: Политехнический институт, два вуза университетского типа — Юридический факультет (с отделениями экономическое и восточное) и Институт ориентальных и коммерческих наук, чуть позже был открыт Педагогический институт. Здесь на русском языке печатались учебники, монографии, выходили сборники научных трудов по многим темам. «Общество по изучению Маньчжурского края» — тоже не китайское, а вполне русское — занималось исследованием природы, экономики и культуры Северо-Восточного Китая. Поистине неоценимые русскоязычные книжные сокровища харбинского происхождения теперь рассеяны по многим библиотекам, в основном зарубежным. Полоса преткновения31 марта 1924 года были установлены дипломатические отношения между Китайской Республикой и СССР и подписано соглашение о совместном коммерческом управлении КВЖД. Был введён даже «объединённый» флаг КВЖД, состоящий из китайского (пятицветного на тот момент) — сверху и советского красного — снизу; на дороге разрешалось работать только гражданам двух стран. Однако в январе 1929 года военный и политический деятель Китая Чан Кайши занял Маньчжурию. Против советских учреждений и граждан начались провокации. Ранее, 22 декабря 1928 года, китайская полиция Харбина захватила телефонную станцию железной дороги. 29 декабря вместо флага КВЖД подняли стяг Гоминьдана. Весной 1929 года были закрыты все советские организации, около двух тысяч граждан СССР арестованы. В ответ СССР разорвал дипотношения с Китаем, и начались военные действия, получившие название «конфликт на КВЖД». Особая Дальневосточная армия под командованием Василия Блюхера вступила в бои с войсками Чжана Сюэляна, в их ходе погибло несколько сотен советских воинов и несколько тысяч китайцев. В декабре 1929 года был подписан Хабаровский протокол, по которому на КВЖД было восстановлено статус-кво согласно соглашению 1924 года. Правда, японская сторона выставила советской иск: за случайно убитую осколком снаряда проститутку из японского публичного дома требовалось выплатить 22 500 иен. Для вывода суммы было подсчитано, сколько она могла бы прожить, сколько клиентов обслужила бы и какой могла принести доход. Иск был отклонён.В 1931 году Япония оккупировала Маньчжурию и создала государство Манчжоу-го. В это время русских в Харбине было около 200 тысяч; им разрешили выезжать, и многие перебрались в Шанхай. Для оставшихся японцами было создано Бюро по делам российской эмиграции в Маньчжурии (БРЭМ), тем временем в Харбине всячески ограничивалось русское присутствие. Столицей Манчжоу-го был объявлен Чанчунь, во главе страны японцы поставили последнего цинского императора Пу И, но всем фактически руководили сами. В 1935 году СССР продал Маньчжоу-го свою долю КВЖД. В этом же году тысячи русских харбинцев — граждан СССР и тех, кому была объявлена амнистия, — были вывезены на родину поездами, но почти все они впоследствии были репрессированы и попали в лагеря. В Харбине возникло и движение русских фашистов. Его возглавил Константин Родзаевский, который сбежал из СССР в Харбин в 1925 году. В 1931 году он уже был избран генсеком ВФО — Всероссийской фашистской организации. Штаб-квартира движения располагалась в Харбине, а связи установили с 26 странами мира. В августе 1945 года Родзаевский, предвидя взятие Красной армией Харбина, перебрался в Шанхай. Вступив в переговоры с НКВД, он написал письмо самому Сталину, отрёкся от своих взглядов и в ответ получил гарантии безопасности. Однако при въезде в СССР он был арестован и в 1946 году осуждён в компании других «харбинских фашистов». Все они были обвинены в антисоветской агитации и пропаганде, шпионаже против СССР, диверсиях и терроризме. Родзаевский был расстрелян. Харбинский вальс9 августа 1945 года СССР объявил войну Японии. 16 августа три тысячи человек из русских жителей Харбина организовали отряды обороны. Они взяли под контроль ключевые пункты города и удерживали их в своих руках до прихода советских войск. После высадки воздушного десанта на аэродром Харбина 40-тысячный японский гарнизон сдался. На городском ипподроме была проведена выставка трофейного японского оружия. В сентябре в Харбине состоялся парад победы, причём прошли и отряды местных старожилов в старой российской форме. Харбин стал центром советской администрации в Маньчжурии, архив БРЭМ был перевезён в госархив Хабаровского края. Все, кто был признан участником Белого движения или сотрудничал с японскими оккупантами, были арестованы, многие погибли. На окраине Харбина есть тщательно огороженное кладбище, где похоронены 110 советских солдат и офицеров, погибших при освобождении Маньчжурии. Как ни странно, оно не было разорено даже в годы «культурной революции». Сохранился тут и старый русский погост, на котором покоятся останки тех, кто когда-то строил этот город, жил в нём и умер здесь. В середине 1950-х годов властями Китая была проведена вторая волна репатриации; тогда Харбин и Шанхай покинули последние русские из тех, кто хотел и мог уехать. Чуть меньше тысячи бывших российских граждан так и остались в чужой стране. Им, кроме периода дружбы между двумя странами, пришлось пережить многое: годы «большого скачка», «культурной революции», разногласия между Китаем и СССР, вооружённый конфликт на острове Даманском. В самом начале XXI века в Харбине проживало всего около десятка «старых русских», в основном весьма преклонного возраста, группировавшихся вокруг единственного работающего Покровского храма. Теперь уже никого из них не осталось в живых… Сейчас Харбин — административный центр провинции Хэйлунцзян, граничащей с Россией. Чуть ли единственное, что напоминает там о русских, — недействующий Софийский собор в центре города да крупный универмаг «Чулинь» (так китайцы произносят слово Чурин) с бюстом купца Ивана Чурина в торговом зале. Ну ещё пиво «Харбин», его когда-то начали варить здесь именно наши соотечественники, копчёная колбаса с «чуринским вкусом» и вкуснейший «русский хлеб», за которым с утра выстраиваются очереди на улицах. Сообщество ШанхаяИтак, многие русские из Харбина перебрались в Шанхай, и к 1937 году их там оказалось около 25 тысяч. Этот город привлекал тем, что он являлся открытым портом и можно было селиться в сеттльментах — особых кварталах для иностранцев. Управлялись они дирекциями своих стран, русские в основном оседали во французском секторе. Одну из самых красивых улиц Шанхая — авеню Жоффр — даже стали называть в обиходе «Московской». Фасады домов пестрели вывесками на «великом и могучем», в магазинах и ресторанах изъяснялись, как правило, по-русски. Правда, жилось нашим соотечественникам далеко не так хорошо, как в Маньчжурии: работы на всех не хватало. Некоторым приходилось трудиться грузчиками и рикшами, многие нанялись телохранителями к богатым китайским купцам, русские девушки подрабатывали в ночных клубах. Однако и в Шанхае наладилась жизнь русского сообщества. Открылось общественное собрание с библиотекой, литературные кружки, издавались газеты «Шанхайская заря» и «Слово», журналы «Прожектор» и «Парус». К середине 1930-х годов были открыты русские школы, появились культурные и спортивные клубы, радиостанция на русском языке, театр драмы, балет, оперетта. В 1930-е годы в Шанхае жили такие популярные артисты, как Александр Вертинский и Олег Лундстрем; Владимир Жиганов — писатель и издатель, составитель альбома «Русские в Шанхае»; известная поэтесса Ларисса Андерсен. Святой Иоанн Сан-Францисский — значительная фигура русской эмиграции — был шанхайским епископом с 1935 года до выезда на Филиппины в 1946 году. Город быстро стал ещё одним центром зарубежной русской культуры (конечно, уступающим по масштабу Харбину). В Шанхае властями был организован так называемый волонтёрский корпус для несения охранной службы. Это был русский вооружённый отряд под трёхцветным российским флагом — единственный на всём Дальнем Востоке. Газета «Шанхайская заря» так писала о нём: «Тридцать серебряных долларов в месяц на всём готовом и привычная служба вполне удовлетворяла бывших чинов белых армий, и поэтому все вакансии у волонтёров давно заполнены. Англичане же в восторге от их лихости, добросовестности, выправки и дисциплинированности». Существовали ещё и профессиональные организации эмигрантов, самой крупной из которых был местный «Общевоинский союз» под начальством генералов Михаила Дитерихса и Ричарда-Кирилла Вальтера. Настроения в этом союзе, по словам современников, можно было передать фразой «против большевиков с кем угодно». По странам рассеянияКак уже было сказано, во второй половине 1950-х годов из Китая выплеснулась ещё одна волна вынужденной русской эмиграции. Эти люди были поставлены перед нелёгким выбором: принять китайское гражданство, быть репатриированным в СССР или попросить убежища в какой-либо третьей стране. Большинство, особенно интеллигенция, предпочли третий вариант, и «русские харбинцы» оказались в Австралии, США, Канаде, Японии, странах Южной Америки, частично — в Европе. Многие беженцы «временно» были вывезены на остров Тубабао (Филиппины), который на долгие четыре года стал пристанищем эмигрантов. Фактически этим завершилась недолгая, но славная история русской диаспоры в Китае. «Харбинская цивилизация» стала достоянием нашего прошлого. Судьбы большинства «русских китайцев» оказались сложными, а то и трагичными. Пётр Балакшин — прозаик, историк эмиграции в Китае — умер в США. Валерий Перелешин, поэт и переводчик, окончил свои дни в Бразилии. Прозаик Николай Байков похоронен в Австралии, поэтесса Ларисса Андерсен — во Франции. Виктория Янковская через Гонконг и Чили перебралась в США, где теперь живут её потомки. Поэт Алексей Ачаир, репатриированный в СССР, после отбытия срока в ГУЛАГе скончался в Новосибирске. Писатель Всеволод Иванов был чуть ли ни единственным харбинским общественным деятелем, вернувшимся в СССР, признанным на родине и умершим своей смертью в Хабаровске. Нет никаких сомнений, что поиски в архивах ещё принесут нам новые открытия и подробности жизни тех, кто на протяжении десятилетий сохранял русскую культуру в Китае.