Горбатый "Оскар"

Сразу два "Оскара" – за женскую и мужскую роль одновременно. Теперь, оказывается, может быть и такое. Американец – или американка? – Келли Мантл хочет номинироваться сразу на две награды. И критики считают, что у него есть шансы. Да, на первый взгляд, это кажется странным. Однако вспомните, с каким восторгом Голливуд принимал игру актёров и актрис персонажей другого пола: например, Хилари Суонк в "Парни не плачут" или Джона Литгоу в "Мир по Гарпу". Дальше – больше. Сейчас, согласно регламенту, можно выдвигаться лишь на одну из категорий, но пока заявка Мантла киноакадемией ещё не была отклонена. А если всё-таки отклонят? Тогда, вероятно, поднимется вой об ущемлении прав сексуальных меньшинств. Ну, или кого-то ещё. Главное, что ущемляют. Ведь на Западе так любят бороться за всё хорошее. Ливия, Ирак, Афганистан, Югославия и десяток других стран – не в счёт. Там не было демократии. Зато она есть в Америке, где келли мантлы могут заявить, что чувствуют себя мультисексуалами, меняя гендерная принадлежность изо дня в день. Раньше, в старые и не всегда добрые времена, за такое либо сжигали на костре, либо пороли ремнём. Однако теперь каждого надо выслушать и понять. И со свободой личности, с правами человека это не имеет ничего общего; странно, было бы ожидать их от системы, устраивающей концентрационные лагеря по всему миру. Нет, это фарисейство, создающее лишь видимость равноправия. Но постепенно приоритеты в этой игре меняются. И вот уже меньшинства – напомню, что ещё в 70-х годах прошлого века гомосексуализм в США официально считался психиатрическим заболеванием – перестают быть таковыми и превращаются в людей особенных. А со временем эта особенность трансформируется в избранность, в элитарность, и создаётся своё status in statu. Чтобы попасть в него, мало быть таким, как они, важно – доказать свою верность. А так как этот круг изначально строился из противления узкой группы людей группе большей, он изначально не только лучше, но и по-особенному организован. Заявив подобное, тут же рискуешь быть обвинённым в гомофобии. Знаю, проходил. Хотя последовательно выступал против любых проявлений ненависти к инакомыслящим. Однако беда в том, что само понятие гомофобии сегодня маргинализировано и девальвировано. Прослыть гомофобом можно лишь за то, что не хочешь, к примеру, видеть своего сына, наряженного в женские одежды. Гомосексуалисты очень трепетно относятся не только к своим правам, но и к любым смысловым кругам, расходящимся от ореола их, как им кажется, величия. Потому, уверен, что у мистера Келли Мантла будет серьёзное лобби. Хотя последовательность Кларк Гейбл, Сидни Пуатье, Роберт Де Ниро, Том Хэнкс, Леонардо ди Каприо, Келли Мантл выглядит, как минимум, забавно. Впрочем, уверен, большую часть из этого списка гомосексуалисты уже попытались затянуть на свою сторону. Это вообще одно из их любимых занятий: выстраивать как бы логические и как бы доказательные цепочки, апеллирующие к тому, что тот или иной известный человек был геем. Делается это, собственно, для того, чтобы в итоге доказать: величие равно гомосексуальности, а далее – если ты гомосексуален, то почти велик. И когда киноакадемия будет рассматривать, если будет, кандидатуру мистера Мантла, она будет держать это в уме. Как маленький, но весьма существенный факт. Ведь уже было недавно: в списках номинантов на "Оскар" не нашлось ни одного чернокожего актёра – расизм! Скоро такая же история будет и с трансвеститами, и с транссексуалами. Гипертрофированное соблюдение прав меньшинств с экзальтированным покаянием рано или поздно приводит к диктатуре меньшинства. И это серьёзная проблема, свойственная как Западу, так и России. Потому что в стремлении не обидеть меньшинство, часто начинают ущемлять большинство. И тогда часть большинства начинает задумываться: а почему бы нам не жить так, как живёт меньшинство, почему бы не получить дополнительные бонусы, а заодно и испытать новые ощущения? Персонажи вроде мистера Мантла очень быстро усваивают эту логику выгоды. Они превращают свою индивидуальность – естественную, но чаще искусственную – в товар. Но тогда это больше не особенность, не личный взгляд, а фабричное производство. Тогда, собственно, это подлог и обман. Фрики перестают быть фриками – они становятся законодателями мод, создателями актуальных трендов. И если ты не понимаешь их, то отстал от жизни, ты больше не в теме. В результате мы получаем так называемую элитарную культуру, об этом писал ещё Толстой, созданную узкой группой людей для другой, чуть более широкой, группы. Свои развлекают своих, выстраивая круги особых смыслов, держа за ними, как за оградой, прочий люд. В итоге люд вынужден подтягиваться, соответствовать, быть похожим. Так навязывается диктат однозначности, и здравое остаётся в меньшинстве. Собственно об этом пророчествовал Антоний Сурожский: "В последние времена десять больных придут к одному здоровому и скажут: "Ты болен, потому что ты не такой, как мы". В том и кроется искус сатанинской болезни: сначала она перестаёт быть таковой, а после нарекается нормой, а затем и предметом для подражания. Но что такое последние времена? Это во многом утрата разнообразия мира: его особенностей, красок, оттенков – повсюду остаётся лишь энное число вариаций серого. Такие, как Келли Мантл, хотят быть и мужчиной, и женщиной – хотят быть всем, но всем, на самом деле - значит ничем. Потому что, утрачивая идентичность, мы теряем себя, теряем механизмы познания этого мира, а вместе с тем и сам мир. Так, собственно, действует любое тоталитарное общество – вспомните антиутопии – стирает пласты самости, категории идентичности, превращая человека в общечеловека, в неуверенное, усреднённое, но вместе с тем крайне горделивое и самовлюблённое существо. Оно кормит его, как у Хаксли, сомой, потакая примитивным слабостям и желаниям, но, точно наркотиком, разрушая его личность. Так человек, закормленный историями о собственной индивидуальности, мутирует в покорного, управляемого раба, чьи физиологические потребности легко контролировать. И то, что называется соблюдением прав человека, свободой личности, по факту является преступлением против человечности. Плавильный котёл, который перерос сугубо национальные моменты, распространился на весь Запад и активно завладевает миром. Котёл, где, переплавляясь, человек перестаёт быть тем, кем он родился, а превращается в заготовку, в полуфабрикат, созданный по правилам и технологиям данного котла. Таким образом Божий или природный – мы не о теологии сейчас, а о первоосновах как таковых – замысел разрушается, и на его место приходит куда менее совершенный план людей, стремящихся под красивые лозунги о равенстве подмять индивидуальность человека. "Всех и всё – в кашу, а там разберёмся", – вот принцип, по которому действовали бесы у Достоевского. Этим же принципом руководствуется сегодня и современная культура, в том числе и кинематограф. История Келли Мантла – ещё одна небольшая порция сомы для того, чтобы подсластить сатанинскую элитарную кашу.