Слово о половине градуса. Пока все еще трезвые

Под Новый год три члена Совета Федерации решили «прославить» свои имена – сенатор от Ульяновской области Сергей Рябухин, Евгений Бушмин от Ростова и их коллега из Приангарья Виталий Шуба. Они «покусились на святое» - предложили понизить градус водки. Аж до 37,5 градуса! Первая реакция – вот где супостаты окопались! Вот только сенаторы предложили не градус снизить, а уравнять цифры закона "О госрегулировании производства и оборота этилового спирта" с ГОСТом по водке. В законе водкой называется напиток не слабее 38 градусов, а в ГОСТе – те самые заклятые 37,5. Верхняя планка – 56 градусов. И там, и здесь. Как изволил пояснить сенатор Рябухин, «единообразие норм в России и других странах упростит экспорт отечественной продукции». То есть стоит лишь подвинуть линейку на полпроцента вниз, и скоро-скоро наша «беленькая» потеснит в пабах и шопах от Копенгагена до Йоханнесбурга продукцию польских, шведских, финских, немецких, израильских и американских марок. Чем не объяснение – среди депутатов и сенаторов лоббисты водочных гигантов составляют отдельную фракцию, крепко спаянную. Вот только «зайти» на западные рынки с нашим товаром, даже с пониженным градусом, будет непросто. И не из-за градуса, а потому, что подавляющее большинство производимого и продаваемого в России – именно водка. В советском понимании. Разведенный с очищенной водой спирт, который предварительно осаждают в ректификационных колоннах из любого подходящего продукта, от картофеля или зерна, до свеклы и даже, как говорил Остап Бендер, табуреток. Это – промышленный процесс, где цена бутылки экономически стремится к нулю. Что бы нам ни говорили депутаты, сенаторы и эксперты-общественники. Ну а потом маркетологи отцедят результаты фокус-групп и напишут на этикетке «очищена на молоке», «фильтрована через белый уголь» или вовсе «настояна на золотых самородках и природном хрустале». То есть, для внешнего рынка вся проблема в том, что наша водка – разведенный спирт-ректификат. А европейские напитки крепостью 37,5-42% - виски, ром, текила, граппа, озо, ракия – продукты брожения и перегонки. И таким же продуктом было то, что пили на Руси и в России. Хлебное вино – продукт сбраживания ржаного сусла с добавками, а затем дистиллированного. Водкой тогда звалось очищенное в несколько этапов хлебное вино, как правило, с добавлением пряностей или трав. Массовое поклонение химии, пластмассам, синтетическим продуктам наряду с плачевным состоянием государственного кошелька СССР в годы первой пятилетки привело к тому, что на бутылки со смесью ректификата и воды начали клепать этикетки «водка». Это же проще, дешевле, прибыльнее. Для государства, которое берет налоги с «водочных королей», для самих хозяев комбинатов, для кормящихся вокруг заводов лоббистов. А выйти на отечественный рынок с хлебным вином – дорого, непосильно дорого для бизнесмена, который делает на дому «крафтовый», как модно говорить, напиток, гарантирует его вкус и качество. Вот только не имеет право его официально продавать. И даже группе предпринимателей, которые захотят поставить завод, придется занять нишу, продавать свою водку (в подлинном значении слова, - «ВМ») под маркой, к примеру, самогона. Ну а мы с вами вынуждены год за годом пить продукт, который по своему мерзкому вкусу требует охлаждения (настоящую водку не охлаждали, только рюмку), обильной закуски, а то и запивки. Впрочем, после третьей – кто это замечает?