Договору о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений между СССР и США (СНВ-1) исполняется 30 лет. Несмотря на меняющуюся политическую конъюнктуру, формат двусторонних соглашений в сфере стратегической стабильности сохраняет свою актуальность для Москвы и Вашингтона. Неслучайно двум столицам даже в условиях острых противоречий по целому ряду международных досье в этом году удалось договориться о продлении нового СНВ на пять лет. Но содержательных вопросов вокруг документа остаётся немало. Первый СНВ был заключён 31 июля 1991 года, однако вступил в силу только в декабре 1994 года, став первым соглашением между Советским союзом и США, который предполагал реальное сокращение ядерных арсеналов. На период сроком в семь лет обе державы обязались уменьшить число находящихся в их распоряжении ядерных боезарядов до 6 тыс. единиц и носителей ядерного оружия — до 1,6 тыс. Помимо этого, документ накладывал ограничения на создание и модернизацию ряда средств доставки, на приумножение численности зарядов на существующих ракетах, а также на переоборудование «обычных» средств доставки. Заключение сделки совпало с парадом суверенитетов советских республик. Преемниками СССР выступили имевшие в своём распоряжении оружие массового уничтожения Россия, Белоруссия, Казахстан и Украина. После подписания 23 мая 1992 года Лиссабонского протокола, дополнившего СНВ-1, все три государства доверили все свои ядерные запасы России. Выполнение всех обязательств по первому СНВ было завершено в декабре 2001 года. Если вести отсчёт с 90-х годов до нынешнего времени, то реальное число носителей Москвой и Вашингтоном было сокращено втрое, а боевых зарядов — в семь раз, говорят эксперты. Соотношение возможностей двух стран, несмотря на регулярные взаимные подозрения, достигло некоторого баланса. Пробелы договора Последующие договоры не были тотальными аналогами договора СНВ-1, однако опирались на его положения. Тот документ, о пролонгации которого вели разговор Владимир Путин и Джо Байден в Женеве, — СНВ-3 — был заключён в апреле 2010 года на переговорах Дмитрия Медведева и Барака Обамы в Праге. Соглашение впервые ввело в оборот понятия «неразвёрнутые» носители и пусковые установки, в то время как его «предшественники» охватывали ядерные боезаряды, которые находятся в состоянии боевой готовности. Содержательно документ не был идеальным. Относительно свободные правила зачёта стратегических вооружений в какой-то момент привели к превышению (примерно на 15–20%) реального числа боезарядов над зачётом «на бумаге». Кроме того, исследователи обращают внимание на возникновение «возвратного потенциала» — не находящихся в поле зрения контролирующих структур запасов, которые можно в любой момент вернуть в боевой состав из хранилищ. Это регулярно становилось предметом всевозможных споров. В разговоре с NEWS.ru военный эксперт, заведующий отделом Евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев обратил внимание на то, что, в соответствии с договором, стороны ограничивают число лишь развёрнутых ядерных боезарядов на стратегических носителях. Владимир Евсеев (военный эксперт, завотделом Евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ): Под договор не подпадают тактические ядерные боезаряды. США считают, что Россия обладает здесь преимуществом. Кроме того, договор не учитывает количество зарядов, которые реально установлены на стратегических бомбардировщиках. Однако, тем не менее, перечисляя сопутствующие проблемы, эксперт подчёркивает: сами договорённости сохраняют актуальность. Расширение участников По словам Евсеева, соглашение важно прежде всего из-за процесса верификации, определённых мер доверия между двумя крупными международными игроками.

Конечно, договор есть за что критиковать, но то, что его продлили на пять лет, говорит о том, что обе стороны пока не хотели бы выходить за его пределы, — заявил собеседник NEWS.ru. — Что будет через пять лет — пока неизвестно.

Аналитик допускает, что США к тому моменту могут выразить желание расширить условия документа для одновременного сдерживания и России, и Китая. В эпоху президентства Дональда Трампа «китайский» аспект в разговоре о стратегической стабильности с Россией уже существовал. В частности, в Вашингтоне настаивали, что продление с Москвой соглашений в сфере контроля над вооружениями должно быть связано с подключением к соответствующим договорённостям КНР. В мае 2020 года Трамп в телефонном разговоре с Путиным открыто призвал российскую сторону вовлечь Китай в переговоры о разоружении. Тем не менее, такой вариант сочли диким как в Москве, так и в Пекине. Увязывать продление СНВ с «китайской» тематикой Байден, в свою очередь, не стал, посчитав такую постановку вопроса избыточной. Россия и Китай вряд ли пойдут на какие-то ограничения, если те не охватят Францию и Великобританию, — в то же время рассуждает Евсеев, обрисовывая гипотетический сценарий с расширением действия СНВ. По его словам, за последнее время некоторые европейские игроки сделали столь уверенный рывок в наращивании арсеналов, что ситуацию не разрешить трёхсторонним соглашением в случае возникновения запроса на расширение договора. Сто секунд до «полуночи» Стратегический диалог усложняет и то, что со временем появляются всё новые и новые дестабилизирующие факторы: развитие гиперзвукового оружия, ракет двойного назначения, а также переплетение обычных и ядерных вооружений. Эти явления в какой-то момент тоже потребуют включения в формат тех или иных соглашений. В связи с этим трудно ожидать, что участники СНВ смогут полностью преодолеть содержательные споры и взаимные подозрения. Утешает только то, что вместе с новостью о том, что российская и американские стороны договорились продлить СНВ, в начале этого года президент авторитетного американского журнала «Бюллетень учёных-атомщиков» Рейчел Бронсон объявила, что специалисты решили не переводить стрелки символических «Часов Судного дня» вперёд. Решение по поводу стрелок на условных часах, которые отражают уровень уязвимости человечества перед лицом масштабных катастроф, в том числе ядерной, исследователи принимают каждый год, чтобы обозначить, в большей или меньшей опасности планета оказалась сейчас. На «Часах Судного дня» по-прежнему 100 секунд до «ядерной полуночи». Комментируя ход российско-американского диалога в сфере стратегической безопасности, замглавы МИД РФ Сергей Рябков в этом году заметил, что «учёные-атомщики с „Часами Судного дня“ не погрешили против истины», однако подчеркнул, что пролонгация СНВ — это недостаточный шаг для того, чтобы рассуждать о реальном укреплении глобальной безопасности. Для этого нужна систематическая работа, отмечают в Москве.