Handelsblatt (Германия): США без прикрас. Насколько в действительности сильна сверхдержава?

- На Всемирном экономическом форуме в Давосе Дональд Трамп выступил в облике самого великого американского президента всех времен. У США сейчас все хорошо, как никогда, подчеркнул 73-летний политик. - Что скрывается за этими героическими сагами о собственных деяниях? Подробная проверка фактов об экономической, торговой, внешней и внутренней политике Дональда Трампа. - «Трамп сделал мир более опасным», — заявил бывший посол США в Германии Джон Корнблум в интервью Handelsblatt. По его мнению, Америка и Запад сейчас глубоко расколоты. «Будущее Америки никогда не было таким блистательным, как сегодня», — этими словами Дональд Трамп завершил свое первое выступление на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2018 года. Два года спустя, в этот вторник, президент США снова выступал на ежегодном форуме. «У Америки все хорошо, как никогда», — хвастался 73-летний политик, перечисляя свои экономические достижения. Крупнейший экономический бум, который только видел мир. Самый низкий уровень безработицы за последние 50 лет. Семь миллионов новых рабочих мест. Десять миллионов людей были выведены из-за черты бедности. Голова Трампа поворачивалась, как на теннисном матче — слева направо, а его чересчур длинный красный галстук словно обозначал центральную линию. Он дисциплинированно зачитал всю сказочную статистику, которую ему подготовили его предвыборные стратеги, с двух расположенных по сторонам от трибуны телесуфлеров. Многие из 1000 собравшихся в конгресс-центре в Давосе менеджеров и политиков безмолвно кивали и улавливали информацию. Экоактивистка Грета Тунберг, напротив, следила за хвалебной одой Трампа о Трампе с каменным лицом. Слова «защита климата» в речи самого влиятельного человека в мире не встречались. За девять месяцев до президентских выборов в США Трамп выступал в Давосе как уверенный победитель. Экономически сильный, успешный во внешней и неуязвимый во внутренней политике. Таким Трамп видит себя — и таким его должны видеть американцы и остальной мир. Но что не так с этим мифом? Все ложь и пафос? Или многочисленные критики Трампа должны скорректировать свою картину мира? Все те публицисты, которые отображают президента США преимущественно как карикатурного холерика на грани старческого слабоумия. Последний год первого президентского срока Трампа — самое время для того, чтобы без прикрас и идеологических шор подвести итоги его действий и осуществить проверку фактов о президенте. При этом быстро выясняется: представленные в Давосе сказочные экономические итоги Трампа были таковыми, в том числе, потому, что — как часто с ним это бывает — не все хвалебные фразы выдержали проверку. Самый большой бум, который только видел мир? Ну да. Ежегодный экономический рост во время президентства Трампа составлял от двух до трех процентов. При Билле Клинтоне, президенте-демократе, находившемся у власти с 1993 года по 2001 год, он был на уровне четырех процентов. Предшественник Трампа, тоже демократ, Барак Обама, за последние три года на посту президента создал примерно столько же рабочих мест, как и Трамп в свои первые три года. Тем не менее Нил Фергюсон, эксперт по истории экономики консервативного Гуверовского института в Стэнфорде, считает Трампа «довольно эффективным». У американского президента есть все основания, чтобы хвалить хорошее состояние американской экономики. «Часть экономического успеха была достигнута благодаря ему», — говорит Фергюсон, шотландец по происхождению. За счет значительного снижения налогов он повысил общеэкономический спрос и тем самым достиг того, чего европейцы не имеют до сих пор. Кроме того, он добился обличения нечестных торговых практик Китая и выдвинул эту тему на первый план. Ян Бреммер, руководитель международного аналитического центра Eurasia Group, также отмечает, что экономический подъем в США с приходом Трампа оказался более продолжительным и явным, чем ожидали экономисты. Это также заслуга его правления. Не только экономические итоги Трампа, на первый взгляд, лучше, чем многие прогнозировали после его избрания в 2016 году. И во внешней политике президент, который часто выступает как непредсказуемый полтергейст, набирает очки — провокациям режима мулл в Иране он противостоял при помощи смертельной атаки беспилотника на иранского генерала Кассема Сулеймани. После этой провокации мир на несколько дней затаил дыхание, но иранский удар возмездия по военным базам с американским присутствием в Ираке оказался относительно безболезненным. Трамп сумел сравнительно спокойно, что от него ранее мало кто ожидал, остановить спираль эскалации. «Иранцы на протяжении шести месяцев повышали напряжение», — говорит Бреммер. Трампу пришлось жестко на это ответить. «По крайней мере, в краткосрочной перспективе это для него успех», — говорит политический советник. Также и в том, что касается стиля, многие, кажется, привыкли к внешне грубому человеку в Белом доме. Для Ричарда Греннела, посла США в Берлине, такие реакции второстепенны: «Работа президента США заключается в том, чтобы улучшать жизнь людей и приносить результаты». Президент Обама был очень популярен в Германии, но его политику часто игнорировали. В частности имеется в виду многолетнее желание США о большем разделении нагрузки в НАТО. «В этом году все страны-члены НАТО выделили на свою оборону на 140 млрд. долларов больше. Это создает больше безопасности для всех», — говорит посол США. Во внутренней политике Трамп тоже кое-чего достиг. На посты 190 федеральных судей и двух судей Верховного суда он назначил в основном консервативных юристов и тем самым увеличил вес консерваторов в судебной власти на период после своего президентства. По подсчетам Брукингского института, правительство США при Трампе, кроме того, провело 50 дерегуляционных мер. Семь из них особенно важны и касаются, прежде всего, окружающей среды, здравоохранения и образования. То, что приветствуют компании, критикуют экологи и социальные организации. Потому что дерегулирование происходит за счет защиты окружающей среды, застрахованных лиц или обучающихся. Несмотря на все эти успехи, которые, по крайней мере, в глазах своих сторонников может праздновать Трамп, рейтинг президента составляет около 44 процентов. «Из-за хороших экономических показателей Трамп должен был бы быть намного более популярным среди американцев, чем в настоящий момент, — констатирует Фергюсон. — Данные опросов в решающих колеблющихся штатах на данный момент не так уж хороши для него». Решающим моментом будет, какого кандидата выберут демократы. Если Трамп выиграет выборы 3 ноября, остальной мир ожидают неспокойные времена, считает Бреммер. «На втором сроке Трамп больше не сможет опираться на растущую экономику. Тогда он будет искать козла отпущения и, возможно, обвинять китайцев или европейцев из-за якобы нечетных торговых практик». Тогда именно Германия как страна-экспортер должна будет бороться в собственных интересах за сохранение многостороннего торгового порядка. Джагдиш Бхагвати, эксперт по теории торговых отношений Колумбийского университета, предостерегает европейцев, отмечая, что они должны всеми средствами защищаться. Он считает торговую политику Трампа «безумной». «Единственное, что в долгосрочной перспективе поможет в борьбе с нечестными торговыми практиками, это многосторонние примирительные соглашения и, вероятно, санкции, если первые не будут соблюдаться». Дональд Трамп — разрушитель в самом настоящем смысле этого слова. Трех лет его президентства было достаточно, чтобы мировой торговый порядок пошатнулся и доверие к ВТО, НАТО и Парижскому соглашению по климату было подорвано. Но разрушение может также означать возникновение новых шансов — прежде всего там, где старая система и без того достигла предела. Например, в решении кризиса на Ближнем Востоке, продолжающегося десятилетиями. Или при попытке убедить Китай — развивающуюся мировую державу — отказаться от меркантилистской экономической модели, предусматривающей максимальный экспорт при минимальном импорте. Доведенная Трампом до края ВТО и при прошлых президентах США тоже не могла завершить переговоры о мировой экономике. Еще один побочный эффект трамповской революции: Европа поняла, что она должна брать на себя больше геополитической ответственности и в будущем быть в состоянии заботиться о собственной безопасности. Все эти факторы еще совсем не делают Дональда Трампа хорошим президентом. Но никто не может себе позволить недооценивать его. 1. Экономическая политика — бум Без сомнения, многим американцам экономически хорошо при Трампе. Не только компании платят меньше налогов, чем раньше. Физические лица также имеют в конце месяца на счетах больше денег. Биржи бьют один рекорд за другим. Это поднимает настроение в стране, где пенсия частных лиц, в отличие от Германии, почти всегда привязана к рынку акций. При этом бум удивительно стабилен. «Мы видим сегодня экономику, менее подверженную рецессии, — пишут экономисты Goldman Sachs Ян Хатциус и Дэвид Мэрикл о прошедших периодах подъема в США. — Конечно, могут быть новые риски. Но ни одна из основных причин прошлых рецессий — нефтяной шок, слишком высокая инфляция и финансовые дисбалансы — в настоящий момент не кажется особенно вызывающей беспокойство». Хатциус относится к числу тех немногих экономистов, которые перед мировым экономическим кризисом 2008 года предупреждали о крахе пузыря недвижимости и «жестком приземлении» американской конъюнктуры. На этот раз, с точки зрения экспертов Goldman Sachs, шансы, что приземление экономики будет мягким, «выше, чем думали вначале». В Давосе Трамп с гордостью отзывался об экономических показателях США. Он несколько минут рассказывал об успехах на рынке акций: «Фондовый рынок бьет один рекорд за другим, с момента моего избрания он вырос на более чем семь триллионов долларов». Трамп отчасти прав: рынки акций за период его правления достигали все более высоких показателей. И это заслуживает внимания, потому что многие эксперты исходили из того, что акции рухнут, если он въедет в Белый дом. Однако в процентном соотношении рынки акций при Трампе выросли меньше, чем при Обаме и при Билле Клинтоне. С момента инаугурации Трампа до конца декабря индекс Dow Jones вырос на 45%. При Обаме индекс за аналогичный период его первого срока вырос на 53%, а при Клинтоне на 57%. То же самое касается рынка труда: действительно, при Трампе трудоустроено намного больше людей, чем раньше. Но тренд был положительным и при Обаме. Настроения среди мелких предпринимателей сейчас явно лучше, чем в 2016 году. Тем не менее, индекс оптимизма малого бизнеса, публикуемый Национальной федерацией независимого бизнеса в последнее время опять немного снизился. Компании срочно ищут сотрудников. Безработица составляет 3,5%, то есть находится на самом низком уровне за последние 60 лет. Трамп прав, когда заявляет в Давосе, что безработица среди чернокожих (5%) и латиноамериканцев (4,2% после рекордно низких 3,9% в сентябре) упали до самого низкого уровня с начала измерений. Далеко не все из этих дополнительных рабочих мест — плохо оплачиваемые места в McDonalds и других местах сферы услуг. При Трампе возникли приемлемо оплачиваемые рабочие места на заводах, что раньше считалось невозможным. Как заявил Трамп в Давосе, благодаря его налоговой реформе «работающие семьи могут сохранять больше из своих тяжело зарабатываемых средств». Для физических лиц ставки снизились для большей части из семи налоговых классов. Налоговая экономия для среднестатистической семьи составляет, согласно оценкам, порядка 2000 долларов. Приличная сумма, но намного меньше 4000 долларов, о которых говорил Трамп в Давосе. Самую высокую налоговую ставку для предприятий Трамп снизил с 35% до 21% от прибыли. Цена снижения налогов — дефицит федерального бюджета, который в 2019 году вырос до 4,6% от ВВП, что на 0,8 процентных пункта больше, чем в прошлом году. Долговая политика Трампа основана на правильном выводе о том, что США на рынках капитала могут занимать деньги практически безлимитно под низкие проценты, пока доллар остается важнейшей резервной валютой в мире. В ходе налоговой реформы правительство сделало также возможным возвращение размещенной за рубежом прибыли в обмен на выплату небольшого штрафа. Если раньше нужно было оплатить 35% от этой прибыли, то сейчас компании могут вернуть эти средства при единовременной выплате в размере 15,5%. К моменту налоговой реформы размещенная за рубежом прибыль составляла, по оценкам, от 1,5 до трех триллионов долларов. По данным министерства торговли, американские компании с конца 2017 года вернули в США в общей сложности один триллион размещенной за рубежом собственности. В их числе также и компания Apple, которая заявила о возвращении 245 милллиардов долларов. Трамп с гордостью озвучил эту цифру в Давосе. Однако изначально он говорил о том, чтобы вернуть четыре триллиона долларов. Загвоздка в денежном дожде для компаний — он в общей сложности не привел к инвестициям в новые заводы и компании, как надеялось правительство. Вместо этого деньги ушли на обратный выкуп собственных акций, которыми компании искусственно подстегивают свою биржевую стоимость. Несмотря на все положительные показатели, благосостояние не всех американцев растет. В сфере здравоохранения зачастую складывается печальная ситуация. Каждый четвертый американец отметил в опросе Gallup, что он откладывает лечение тяжелых заболеваний себя или члена семьи, потому что расходы очень велики. Это самый высокий показатель всех времен. Стоимость медицинской страховки растет быстрее, чем инфляция и зарплаты, как показало исследование НКО Kaiser Family Foundation. Те, кто вместе с семьей застрахован через своего работодателя, заплатил в прошлом году за полис в среднем на пять процентов больше, чем в прошлом году, а именно 20500 долларов в год. Кроме того, в зависимости от типа страховки, страхователь зачастую вынужден брать на себя часть выплат — в размере нескольких тысяч долларов. 43% американцев в возрасте старше 50 лет, сталкивающихся с диагнозом рака, в течение двух лет тратят на лечение все свои сбережения, как показало исследование издания Journal of Medicine. Это показывает, что Трамп, как он и хотел продемонстрировать в Давосе, при помощи снижения налогов действительно поспособствовал сильному, хотя и не совсем беспрецедентному подъему. Однако этот подъем совсем не равнозначен лучшей жизни для всех американцев. Авторы: Астрид Дёрнер, Катарина Корт 2. Торговая политика — где угрозы эффективны Если и существует константа президентства Дональда Трампа, то это его агрессивный курс в торговой политике. Это касается европейских партнеров. Это касается отношений с соседними Канадой и Мексикой. И это касается, прежде всего, крупнейшего соперника США — Китая. Президент одержим темой Китая, говорят в дипломатических кругах в Вашингтоне. Двое лояльных сотрудника Трампа заботятся о том, чтобы одержимость президента реализовывалась в реальной политике. Первый — Питер Наварро, советник президента США по вопросам торговой и промышленной политики, директор нового Национального совета по торговле. Он еще в 2011 году написал книгу под устрашающим названием «Смерть от Китая». Сегодня она читается как торгово-политическое руководство для президентства Трампа. Второй — Роберт Лайтхайзер, советник Трампа по вопросам торговой политики. 72-летний юрист еще при бывшем президенте Рональда Рейгана занимался жесткими внешнеполитическими конфликтами. Вошло в легенду, как Лайтхайзер однажды сделал из листа бумаги, на котором были написаны предложения японской делегации о компромиссе, бумажный самолет и запустил его по залу, где шли переговоры. Как для Наварро, так и для Лайтхайзера, характерно то же, что и для Трампа: они ни в грош не ставят многосторонние договоры и регулирующие органы, как ВТО. В отличие от двусторонних соглашений, в которых США как крупнейшая экономика могут навязывать торговым партнерам свою волю. В самом начале своего президентства Трамп расторг североамериканское торговое соглашение НАФТА. Кроме того, президент ввел карательные пошлины на импорт стали и алюминия. С начала торгового конфликта с Китаем почти два года назад американское правительство наложило карательные пошлины на китайский экспорт в размере свыше 360 миллиардов долларов. Китайцы решили дать отпор и наложили карательные пошлины на американский экспорт объемом более 110 миллиардов долларов. Политика максимального давления, с точки зрения американцев, возымела положительный эффект. Канада и Мексика одобрили пакт, предложенный на смену НАФТА. Теперь обе страны обязуются соблюдать импортные квоты и минимальный уровень заработной платы, прежде всего, в автомобильной промышленности. Китай на прошлой неделе подписал первое соглашение с американским правительством. Согласно документу, Пекин обязуется в 2020 и 2021 годах дополнительно к своему прежнему объему импорта в размере 180 миллиардов долларов в год в дальнейшем покупать американские товары и услуги в размере 200 миллиардов долларов. Суммы и продукты — в том числе, свинина, газ и услуги — должны быть указаны в детализированном списке, который Китаю еще предстоит разработать. Речь о принудительные закупках, которые в этой форме возможны только в автократичном государственном капитализме и ложатся бременем на другие экспортные нации, которые хотят поставлять товары в Китай. В свою очередь, США отказываются от введения карательных таможенных пошлин на товары на 150 миллиардов долларов. А другие 15-процентные пошлины на китайские товары на 120 миллиардов будут вдвое снижены. С точки зрения Трампа, это «самая крупная сделка» всех времен. Впрочем, кто-то, как, например, Джефф Шотт из Института международной экономики Петерсона, рассматривает эту «пошлинную вакханалию» президента как «новую реальность» мира торговли. Эксперты института подсчитали, что средняя таможенная ставка на импорт из Китая выросла с 3% в «дотрамповские» времена до 19,3%. Агрессивный курс Трампа действительно имеет последствия для американского торгового баланса — на первый взгляд, вполне в соответствии с ожиданиями президента. По оценке кильского Института мировой экономики, торговый дефицит США с Китаем в 2019 году установил новый рекорд, снизившись на 50 миллиардов долларов. Годом ранее он составил 421 миллиард долларов. «Это значит, что Наварро и его президент близки к цели: в долгосрочной перспективе „отделить“ друг от друга американскую и китайскую экономику», — считает глава института Габриэль Фельбенмайр (Gabriel Felbenmayr). Однако снижение торгового дефицита с Китаем, по его словам, «обошлось дорого, потому что образовавшуюся брешь заполняют третьи страны, в частности ЕС». Так, один лишь импорт из еврозоны в 2019 году вырос на 25 миллиардов долларов. Общий торговый дефицит США с остальным миром остается по-прежнему высоким: в 2019 году он составил 911 миллиардов долларов, что стало новым рекордом. Ущерб для американского народного хозяйства смягчается за счет таможенных сборов в размере, предположительно, 35 миллиардов долларов. Но и эта сумма в конечном итоге, вероятнее всего, ляжет нагрузкой на американских потребителей, если экспортерам удастся подстроить цены в США, повысив их. Лауреат Нобелевской премии в области экономики Пол Кругман (Paul Krugman) ожидает снижения покупательной способности населения в среднем на 20% до примерно 100 миллиардов долларов в год. Определенно одно: Трамп, глядя на сделки последнего времени, сделает вывод, что его принцип шантажа работает. Пользоваться силой собственного рынка, грозить другим странам высокими таможенными пошлинами, «строить» партнеров, словно они никакие не партнеры, а противники — вот три главных постулата американской торговой политики. Это также одна из причин, почему сейчас вновь может разгореться торговый спор между двумя берегами Атлантики. Речь идет не только о продолжающемся конфликте по поводу французских налогов в цифровой сфере. Наиболее актуальна угроза Трампа ввести 25-процентные пошлины на европейские автомобили. Еще в среду он сказал: «ЕС — более тяжелый деловой партнер, чем Китай». По его словам, он держит в голове «дату введения пошлин на автомобили», но надеется, что переговоры с Брюсселем удастся завершить еще до президентских выборов в ноябре. Автор: Йенс Мюнхрат 3. Внешняя политика — перечеркнутые шансы В картине мира по версии Трампа нет разных тонов серого, впрочем, равно как и в прогнозах его критиков. Дональд Трамп якобы провоцирует войну с Северной Кореей или с Ираном: как часто раздавались такие утверждения? Президент США разрушает НАТО, разрывает западный союз. В частности, об этом в последние годы много говорили немецкие СМИ и политики. По сравнению с этим внешнеполитический баланс первых трех лет пребывания Трампа на вершине власти относительно безобиден. Внешнеполитических катастроф не произошло. С тех пор, как Дональд Трамп вселился в Белый дом и принялся писать свои противоречивые посты в Твиттере, мир, конечно, не стал более мирным, но и более кровавым не стал тоже. «Количество конфликтов находится на рекордно высоком уровне всех времен, но количество жертв этих конфликтов приближается к рекордно низкому уровню для последних десяти лет», — пишут ученые Института исследований мира в Осло. То есть можно сказать, что все в порядке? Конечно, нет. Диагноз, поставленный бывшим послом США Джоном Корнблумом, несомненно, точен: «Трамп своей националистской внешней политикой внес свой вклад в то, что мир стал опаснее». Причем, в первую очередь, потому, что Америка Трампа больше не считает себя лидирующей силой Запада и отказалась от роли «мирового жандарма», поддерживающего базирующуюся на правилах мировую систему. В самом начале своего президентского срока Трамп положился на советы своих опытных стратегов — госсекретаря Рекса Тиллерсона, советника по безопасности Герберта Макмастера, главы Пентагона Джеймса Мэттиса. За курс аппарата безопасности поначалу отвечали «взрослые» члены кабинета министров. Но Трамп поувольнял их и теперь следует своим инстинктам — или внешнеполитическим рассуждениям своих любимых ведущих телеканала Fox News. И получается, что США, по сути, позволяют северокорейскому деспоту Ким Чен Ыну расширять собственный ядерный арсенал, но давят на Иран санкциями и атаками беспилотников. В американских аналитических центрах работает много умных людей, зарабатывающих хорошие деньги за разработку доктрин и подготовку различных внешнеполитических решений. Но при Трампе они даже самые богатые фантазией стратеги приблизились к лимиту собственных возможностей. Трамп заигрывает с российским президентом Владимиром Путиным — и вводит санкции против российского газопровода. Он ругается с турецким президентом Эрдоганом в Твиттере, грозит ему «экономически уничтожить» Турцию, а потом принимает его в Белом доме со словами: «Я ваш большой поклонник». Американская внешняя политика утратила всякое содержание. Трамп считает это своим большим преимуществом. Еще в качестве кандидата в президенты он говорил: «Мы должны быть непредсказуемы». С тех пор не только его противникам приходится путаться в хаотичном пространстве вариантов международной политики Трампа — это же касается и его союзников. Для Трампа практически нет разницы между друзьями и врагами. Он убежден, что все они спят и видят, что им удается обмануть Америку. «Один против всего мира» — эта логика определяет все его действия. В самом большом замешательстве из-за американского президента оказалась Европа, которая до недавних пор вполне беззаботно жила под защитой американских вооруженных сил. А для Трампа ЕС, оказывается, «еще хуже, чем Китай». Лишь чуть лучше дела обстоят с сотрудничеством в рамках НАТО. Сейчас свое отрицательное отношение к оборонительному альянсу Трамп выставляет напоказ чуть реже, чем до прихода к власти. Тогда он называл НАТО «устаревшей». Теперь же говорит, что «НАТО больше не устаревшая». И это, по его мнению, конечно же, его личная заслуга. Именно он усилил оборонительный альянс. Именно благодаря ему члены альянса увеличивают свои военные расходы. Тот факт, что их увеличение было запланировано и без него, ничего не значит. Таким образом, по крайней мере, в краткосрочной перспективе НАТО удалось выйти из «зоны обстрела» Трампа. Размеры расходов на политику Трампа пока зачастую держатся в тайне, но они реальны. Доверие — свой главный капитал — мировая держава, до сих пор считавшая себя благожелательным гегемоном, давно уже утратила. После одностороннего выхода американцев из ядерной сделки с Ираном и Парижского соглашения по климату сам собой напрашивается вопрос: чего стоит до сих пор слово Америки? Им, в частности, задаются сирийские курды, которых Трамп бросил на произвол судьбы на севере страны после телефонного разговора с Эрдоганом. С ними президент попрощался в Твиттере: «Надеюсь, у вас у всех все хорошо. Мы от вас на расстоянии 7 тысяч миль». Своим слоганом «Америка прежде всего» Трамп направил всех по ложному следу. Для него на первом месте стоят вовсе не национальные интересы, а исключительно личные, и самый главный из них — перевыборы. Именно этой цели он подчиняет свою внешнюю политику, причем в таких масштабах, о которых его предшественники даже мечтать не могли. Трамп может потерять не только власть. В случае потери президентского иммунитета ему грозит сразу целый ряд судебных разбирательств, в частности, за то, что он в свое время заплатил за молчание одной порноактрисе. Так что он борется изо всех сил, не стесняясь никаких средств — в том числе и злоупотребления властью. Как показывает процедура импичмента, аппарат борется: начал ее один бывший сотрудник ЦРУ, который не хотел мириться с тем, что внешняя политика США служит избирательной кампании президента. Но оборонительные силы иссякают. Трамп раз за разом ослабляет внешнеполитические институты. В конечном итоге эра Трампа войдет в историю как время упущенных возможностей. Так, в лице Китая у Запада появился новый системный противник: цифровая диктатура стала вызовом для западных демократий. Но вместо того чтобы совместно с Европой работать над стратегией по противодействию Китаю, Трамп разрушает доверие европейцев к США. Да, НАТО жива, ЕС по-прежнему един, Третья мировая война не началась. Самые худшие опасения не стали реальностью. Но это самое лучшее из того, что можно сказать по поводу внешней политики Трампа. Автор: Мориц Кох 4. Внутренняя политика — определена на десятилетия Нэнси Пелоси, гранд-дама американских демократов, изо всех сил заботится о собственном стиле. Белоснежный жакет, черная жемчужная цепочка, на заднем плане — американский флаг. Лидер большинства в Палате представителей недавно объявила, что ее партия подготовит документы для процедуры импичмента. При этом Пелоси долго противилась этой процедуре, потому что уже тогда понимала, что шансов на успех практически не будет. 79-летняя Пелоси уже хотела покинуть конференц-зал, когда кто-то из журналистов спросил ее, не испытывает ли она ненависти к Трампу. Пелоси вернулась: «Я никого не ненавижу, я католичка», сказала она с возмущением. «Я молюсь за президента, я каждый день молюсь за президента». Это было больше месяца назад — и все же эта сцена говорит о состоянии, в котором находится страна, больше, чем многочисленные сюрреалистические выступления президента, имевшие место после нее. Ненависть — понятие, которое лучше всего может объяснить, как дело могло дойти до столь невероятной поляризации Америки. В эти дни идет процедура импичмента в Сенате, где большинство имеют республиканцы. Для того чтобы признать Трампа виновным, необходимо большинство в две трети голосов. Так что уже понятно, как закончится процедура — оправданием. Оправданием президента, который пытался с иностранной помощью дискредитировать своего соперника от демократов Джо Байдена (Joe Biden). Чтобы надавить на Украину и заставить ее начать расследование деятельности сына Байдена, Трамп отменил оказание обещанной этой стране военной помощи на 400 миллионов долларов. Демократы надеются, что после многочисленных показаний свидетелей население выступит против президента. До сих пор эти надежды не оправдывались. Согласно опросам интернет-сайта RealClearPolitics, импичмент поддерживают 46,9% опрошенных американцев, при этом их число постепенно сокращается. 47,3% выступают против, причем раскол наблюдается в соответствии с партийными предпочтениями людей. Трампу нравится поляризовывать своих сограждан, и это было заметно еще в ходе президентской избирательной кампании. Он вовсе не стремится быть президентом всей страны. Ему нужно лишь минимальное большинство. И не исключено, что он его получит. Потому что Трамп последовательно проводит ту политику, которую ожидают от него его сторонники. Это касается не только значительного снижения налогов и дерегуляции экономики, но и его жесткой линии по отношению к мигрантам, которая возмущает, в первую очередь, Европу. Так, президент прибегает к всевозможным уловкам, чтобы построить-таки обещанную стену на границе с Мексикой. Его критики считают этот проект безумным, а его сторонникам он нравится. В последнее время Трамп даже добился определенных успехов. Так, апелляционный суд в Новом Орлеане постановил, что правительство США имеет право строить стену на средства оборонного бюджета. Тем самым суд одержал верх над федеральным судом в Техасе, который в декабре запретил Трампу использовать средства из бюджета Пентагона. На кону сумма в 3,6 миллиарда долларов. Конгресс отказался предоставить на эти цели средства из государственного бюджета, в ответ на что президент объявил чрезвычайное положение, чтобы получить доступ к имеющимся в наличии бюджетным статьям. Чрезвычайное положение он объяснил «вторжением» мигрантов, бандитов и наркоторговцев. Белый дом назвал вердикт апелляционного суда «победой правового государства». На эти средства можно будет построить «один из главных отрезков срочно необходимой стены», написал Трамп в Твиттере. Впрочем, правовой спор еще не окончен: разные процессы в разных судах еще продолжаются. Но Трамп борется за свою стену на южной границе США протяженностью 3200 километров. Потому что к своей цели — победить нелегальную миграцию с юга — он так и не приблизился. Число мигрантов составляет порядка 851 тысячи, и это рекордный показатель с 2007 года. Впрочем, в долгосрочной перспективе намного важнее другое внутриполитическое обещание Трампа: консервативный поворот американской юстиции. В первую очередь, это касается состава Верховного суда. Республиканцы и демократы давно уже борются за господство в суде, члены которого избираются пожизненно. Для демократов Верховный суд — последний оплот обороны от реакционной политики Трампа, которая ограничивает права меньшинств (будь то сексуальных или мигрантов), а также права женщин на аборты. Трамп находится в удобном положении после того, как ему удалось усадить в два кресла в Верховном суде из девяти своих людей, а именно Нила Горсача и Бретта Кавано. Оба они еще молоды (им, соответственно, 52 и 54 года), и это значит, что они будут занимать свои посты еще несколько десятилетий. И оба они считаются крайними консерваторами. Наиболее жесткая дискуссия разгорелась вокруг Кавано, кандидатуру которого Трамп «продавил» в октябре 2018 года, преодолев ожесточенное сопротивление демократов. Незадолго до голосования вдруг объявилась женщина, заявившая, что Кавано в начале 1980-х годов предпринял попытку изнасиловать ее. Но правительство США допустило лишь весьма ограниченное расследование со стороны ФБР. Оно, как и следовало ожидать, не обнаружило никаких доказательств против Кавано, который в итоге с небольшим преимуществом был избран в Верховный суд. Имея в своих рядах Кавано, консервативная Америка может еще много лет не беспокоиться по поводу своего большинства в этом суде. К этому можно прибавить, предположительно, рекордное количество (к настоящему моменту уже 190) федеральных судей, которых имеет право назначить президент. Это значит, что даже если Трамп в ноябре проиграет выборы, его судьи останутся — и будут «продвигать» консервативную революцию. Автор: Йенс Мюнхрат Вывод: важна следующая сделка Ключ к пониманию политики Дональда Трампа кроется, вероятно, в словах бывшего посла США в Германии Джона Корнблума: «Он бизнесмен из сферы недвижимости и ведет внешнюю политику, словно речь при этом идет о сделках с недвижимостью». Можно добавить, что так он ведет не только внешнюю политику. Все политические действия Трампа основаны на методах «прожженного» спекулянта нью-йоркской недвижимостью: угрозы вперемешку с лестью с целью запугать «визави» или перетянуть его на свою сторону. Ловкое обхождение с правдой и правовыми нормами. В соответствии с представлениями американского президента человек действует легально до тех пор, пока не осужден в соответствии с законом. И чтобы предотвратить это, нужны адвокаты — вот как это описал специализирующийся на расследованиях журналист Майкл Вольфф (Michael Wolff) в своей вышедшей незадолго до начала процедуры импичмента книге «Осада: Трамп под огнем», посвященной Белому дому. Решающую роль в этой картине мира всегда играет следующая сделка. Единственная цель — это собственное величие, выражающееся в том, чтобы доминировать над противником. Эта атавистическая картина мира — «враг или друг, он или я» — легко ведет к недооценке Трампа. Вопреки представлениям многих, он прекрасно понимает, когда ему следует понизить тон своей полемики. В ходе торговых споров он делал ставку на громкость — и добился уступок от Китая, Мексики и Канады. Уступок, которые до Трампа никто не считал возможными. Однако во внешней политике Трамп понял, что после ответного удара Ирана по военным базам США в Ираке не стоит еще больше обострять ситуацию, и смягчил тон высказываний. В противном случае американцы рисковали отказаться втянутыми в войну с Ираном, а это не понравилось бы избирателям Трампа и поставило бы под угрозу подъем США. По тем же причинам Трамп не понижает тон во внутренней политике. Там он знает, что нужно его электорату: белым представителям рабочего и среднего класса: жесткая риторика по отношению к мигрантам, терпимость к расизму и оружейное лобби. Трамп целенаправленно создает культуру, в которой не будет места серому цвету и останутся только черный и белый. Политики-республиканцы не могут себе позволить сотрудничать в Конгрессе с демократическими конгрессменами и сенаторами. Соответственно, бесперспективна процедура импичмента против Трампа, какими бы убедительными ни были доказательства против президента: республиканское большинство в Сенате оправдает его. В свою очередь, Трамп загоняет демократов на левый встречный курс. Он понимает, что единственным кандидатом, который может лишить его второго президентского срока, является умеренный Джо Байден, бывший вице-президент при Бараке Обаме. Соответственно, он атакует его со всей жесткостью. Если демократы последуют своим левым инстинктам и выдвинут в кандидаты Элизабет Уоррен (Elizabeth Warren) или Берни Сандерса (Bernie Sanders), то переизбрание будет у Трампа практически в кармане. И это — следующая его цель, следующая «большая сделка», которую надо заключить. Тот факт, что у него вообще есть шансы на победу, вероятно, стал возможным благодаря главному сюрпризу президентства Трампа — экономическому буму в США. Этот бум наметился еще при Обаме, но именно Трамп серьезно подстегнул его с помощью снижения налогов и кредитной политики. Результаты этого подъема ощущают не только богачи: покупательная способность выросла и среди электората Трампа — нижнего среднего класса. Ирония судьбы заключается в том, что этот рост стал возможен, в частности, благодаря повышению минимальной зарплаты, решение о котором приняли, в первую очередь, штаты, где у власти стоят демократы. Тем самым они непроизвольно помогают Трампу в борьбе за то, чтобы остаться у власти. Автор: Кристиан Риккенс