"Незаконная очистка". Европа поменяла взгляд на украинскую люстрацию

Вердикт кажется закономерным. Распространено мнение, что украинская люстрация существует вопреки позиции европейских структур. В частности, украинское издание «Страна» в статье, посвященной этому делу, пишет: «Венецианская комиссия посвятила теме люстрации несколько своих заседаний, а ее председатель Джанни Букиккио даже лично встречался с президентом Петром Порошенко и увещевал его, что закон о люстрации должен быть остановлен до его приведения в соответствие с международными стандартами». Однако на самом деле до этого решения Европейского суда Запад и та же Венецианская комиссия не просто вели себя непоследовательно, но фактически способствовали утверждению закона о люстрации. Очищение или очистка? Вот как развивались события на самом деле. 16 сентября 2014 года в разгар предвыборной кампании Рада принимает этот закон во втором чтении. Минимальное большинство (231 голос) набралось лишь с третьего голосования. 26 сентября закон передается на подпись президенту не только с подписью спикера, но и с непредусмотренными Конституцией визой премьера Арсения Яценюка и призывом Кабмина подписать закон. Порошенко, который раньше критиковал идею люстрации, 3 октября говорит, что «закон проблемный» и приведет к увольнению многих невинных, однако резюмирует: «Но в этих условиях люстрации быть и закон будет мной подписан». Его позиция президента очевидно диктовалась страхом, что в случае вето БПП потеряет немалую часть голосов, отошедших «Народному фронту», радикалам Ляшко и «Самопомощи». Кстати, идею люстрации продвигала именно последняя партия, в чьем списке преобладали те, кого через 5 лет назовут «соросятами». 16 октября, за 10 дней до парламентских выборов, закон вступает в силу. Его официальное название на украинском «Про очищення влади», а в самом тексте поясняется что «люстрация» — это и есть «очищення». Кстати, верно перевести название на русский можно двояко. Есть нейтральный и буквальный вариант «Об очищении власти». Но не только оппозиционная к наследию Майдана пресса вроде «Страны», но и официальный «Укринформ» пишут про «закон "Об очистке власти"», что сразу вызывает ассоциации с работой главного героя «Собачьего сердца». Тем более что дух шариковщины и в тексте закона и в среде его сторонников очевиден. Ровно через два месяца после вступления закона в силу Венецианская комиссия Совета Европы публикует своё заключение о нем. Кстати, соответствующий запрос мониторинговый комитет ПАСЕ сделал прежде, чем закон был подписан, что бывает лишь в исключительных случаях. Декабрь 2014. Венецианская комиссия осуждает Декабрьские (2014) выводы Венецианской комиссии сводились к трем позициям. Первая — это нецелесообразность люстрации в принципе. Так, комиссия не увидела «убедительных причин, чтобы обосновать наличие конкретной угрозы для демократии, которую бывшие коммунисты составляют в настоящее время», и пришла к мнению, что трудно оправдать столь позднюю люстрацию». Также утверждалось, что «применение люстрационных мер относительно недавнего периода, в течение которого господин Янукович был президентом Украины, в конечном счете поставит под сомнение реальное функционирование конституционных и правовых рамок Украины как демократического государства, основанного на верховенстве права». Понятна неготовность ВК считать период президентства Януковича тоталитарной диктатурой, то есть единственным политическим режимом, чей характер оправдывал бы люстрацию. Ведь не может же глава такого режима, да еще на четвертом году диктаторского правления приглашать подписать ассоциацию с ЕС. Вторая позиция: необходимость пересмотра ряда положений закона, в частности, утверждалось: «— люстрация должна касаться только должностей, которые могут действительно представлять значительную угрозу для прав человека и демократии; перечень должностей, подлежащих люстрации, должен быть пересмотрен; — вина должна быть доказана в каждом конкретном случае и не может допускаться на основании только принадлежности к категории государственных учреждений; критерии для люстрации должны быть пересмотрены; — процедура люстрации должна уважать гарантии справедливого судебного разбирательства…; — судебные разбирательства должны приостанавливать административные решение о люстрации до принятия окончательного решения». Но третья позиция заключалась в признании неокончательного характера данного мнения комиссии. С этой оговорки и начинался раздел, посвященный выводам: «Нам не удалось осуществить визит в Украину в период после парламентских выборов в октябре 2014 года, из-за чего эта оценка не обсуждалась подробно с украинской властью, и по этой причине, а также из-за отсутствия пояснительного доклада (украинских властей о данном законе. — П.С.) она является промежуточной». Также выводы завершались пунктом: «Украинские власти согласились, что Закон «О люстрации» требует совершенствования с целью соответствия международным стандартам и обратились за помощью к Венецианской комиссии. Комиссия приветствует эту позицию украинской власти и готова предоставить свою поддержку во внесении поправок в Закон «О люстрации». Тогда широко бытовало мнение, что по просьбе Украины комиссия позволила Киеву сохранить лицо, придав заключению промежуточный статус. Чтобы вынести окончательный вердикт, уже когда Украина внесет необходимые поправки. И поначалу казалось, что ВК намерена стоять на своем. Так, 2 февраля 2015-го пресс-служба президента Украины сообщила, что Букиккио на встрече с Порошенко назвал закон о люстрации «плохим», сказал, что его надо приостановить и применять уже после доработки. Июнь 2015. Венецианская комиссия даёт добро Окончательное заключение Венецианская комиссия обнародовала 19 июня 2015 года. В его названии говорится, что оно сделано относительно данного закона «в том виде, который он примет после поправок, внесенных в Верховную Раду 21 апреля 2015». На самом деле данные поправки так никогда и не ставились на голосование в ВР. Однако нельзя говорить, что они предлагались правительством Украины для того, чтобы пустить пыль в глаза Венецианской комиссии. Ведь ее декабрьские замечания в них не учитывались, напротив, ключевым моментом поправок было расширение категорий лиц, подлежащих люстрации, в частности, за счет кандидатов в депутаты и мэры всех уровней. Но в итоге выводы ВК оказались несравненно мягче, чем за полгода до этого, хотя авторы обоих документов одни и те же. Среди них не только члены комиссии из Германии, Грузии, Нидерландов, Польши и Чехии, но и эксперт от генерального директората Совета Европы по правам человека и верховенству права немец Герхард Райснер. Таким образом, за эти выводы ответственна не одна Венецианская комиссия, а два института СЕ. Так, если в промежуточном заключении говорилось о «серьёзных недостатках» закона, то в итоге ВК увидела в нем лишь «определенные недостатки». Критика применения люстрационных мер к советскому времени исчезла из выводов и осталась лишь в мотивировочной части. А критика их применения относительно времени правления Януковича исчезла вообще. Главное же, что исчезли четкие требования судебного обжалования люстрации, сокращения списка подпадающих под неё должностей и отказа от принципа коллективной ответственности. Вместо них появилось лишь пожелание учитывать значимость должности, занимаемой при старом режиме, но без какого-либо определения критериев этой значимости. Что изменилось за полгода Таким образом, в июне 2015-го Венецианская комиссия дезавуировала ключевые тезисы своего заключения к закону о люстрации, никак этого не мотивируя. Это выглядело политическим, а не правовым шагом и казалось особенно странным для органа, который в Совете Европы является аналогом Конституционного суда, правда, с консультативными полномочиями. Внешне эту историю можно уложить в такой нарратив. Венецианская комиссия пригрозила Киеву плохим заключением по закону «Об очистке власти». Киев в ответ пригрозил люстрировать даже кандидатов в депутаты. Европейские эксперты встревожились и убрали основные требования в итоговом документе. Однако, думаю, этот нарратив несостоятелен. И не столько потому, что публично Украина не говорила с этой структурой Совета Европы языком ультиматумов, а прежде всего потому, что Украина не является великой державой, способной трансформировать официальную позицию этого института. Наверняка на такой трансформации настояли более влиятельные люди, чем Пётр Порошенко и Арсений Яценюк. В пользу такой гипотезы говорит и тот факт, что публично на уровне государственных деятелей ЕС и США этот закон никогда не критиковался. Если же брать общественных деятелей Запада, то украинская люстрация имела и публичных защитников (в их числе известный шведско-американский эксперт Андерс Ослунд), и публичных противников, например Джорджа Сороса. Хотя последнего часто считают едва ли не всесильным на Украине, его позиция не изменила хода событий. Фактически Запад люстрацию поддержал. Здесь, вероятно, сыграли роль три фактора. И боязнь присутствия представителей старого режима во власти, и боязнь того, что отказ от закона спровоцирует беспорядки радикалов и нестабильность в стране, и нежелание разочаровывать свою главную опору на Украине — грантоедов. Кстати, если бы Сорос был принципиален в непринятии люстрации, то он бы обрезал финансирование ее украинским сторонникам. Но этого не произошло. Возможно, его беспокоила не сама люстрация, а лишь то, что его через соросят «Самопомощи» могут связать с этим явлением. Июнь 2015 — январь 2020. Между решением ВК и вердиктом ЕСПЧ Возможно, Венецианскую комиссию в 2015-м уболтали смягчить выводы в обмен на непубличные и неформальные обещания Киева изменить закон самостоятельно. На это намекают следующие события. Так, 20 марта 2016-го Букиккио в интервью «Интеру» сказал, что закон о люстрации не отвечает принципам верховенства права и демократии, и ВК предлагает его изменить. Затем аналогичные высказывания Букиккио и зама секретаря Венецианской комиссии Симоны Гранате-Менгини появлялись на «Интере» 12 июня 2016-го в сюжете о завершившемся накануне заседании комиссии. Однако на сайте ВК ничего подобного тогда не говорилось, а лишь сообщалось, что она на том заседании «рассмотрела события, произошедшие после принятия ею заключения об украинском законе о люстрации». Но Киев же был слишком вдохновлен предыдущим отступлением ВК, чтобы нечто менять в законе. И расчет оказался верным. В дальнейшем и Венецианская комиссия, и ее отдельные представители о люстрации и вовсе молчали. У них уже не было реальных инструментов давить на Киев в этом вопросе. Ведь принятое в 2015-м заключение официально имеет статус окончательного, и нет прецедентов, чтобы комиссия пересматривала собственные выводы. Возможно, тогда Букиккио пытался повлиять на украинский КС, который как раз 22 марта 2016-го завершил открытые слушания в деле о конституционности закона о люстрации и перешел к закрытой части: обсуждению и принятию решения. Но эта закрытая часть длится уже 4 года. И из вердикта ЕСПЧ по делу «Полях против Украины» ясно видно, что затягивание с решением КС по данному вопросу нарушает право граждан на справедливый суд. Но если о моральной ответственности украинского КС ЕСПЧ фактически говорит, то об аналогичной моральной ответственности Запада он, естественно, умалчивает. Такие выводы для решений Европейского суда не приняты. А ведь по сути ситуация обстоит так: сначала один европейский институт даёт люстрации принять фактически необратимые последствия и развивает в киевской власти чувство безнаказанности. А затем другой европейский институт признает неправомерность этого акта, но расплачиваться за эту неправомерность должна исключительно Украина, то есть в конечном итоге рядовые граждане. Ориентировочная же минимальная стоимость возмещения убытков по люстрации (2 миллиарда гривен) означает, что каждому взрослому гражданину страны это обойдется почти в 70 гривен (около 185 рублей). Шанс для Зеленского Разумеется, последствия краха люстрации нельзя измерять только этими цифрами. Ведь известно, что нехватка профессиональных чиновников и правоохранителей, а также судей — большая проблема Украины. Решение ЕСПЧ объективно делает необходимым отмену люстрационного закона и, следовательно, дает возможность укрепить как исполнительную, так и судебную власть, вернув в нее четырехзначное число профессионалов. Ведь в едином госреестре люстрированных сейчас 894 фамилии. Однако это лишь те, кто уволен по люстрации, в списке отсутствует масса людей, которые уволились по собственному желанию сразу после принятия закона или лишились должностей еще до его принятия (как, например, тот же Сергей Тигипко, чья фамилия фигурирует в списке кандидатов на пост премьера). Другое дело, воспользуется ли такой возможностью Зеленский. Но пока же со стороны власти мы имеем реакцию только министра юстиции Дениса Малюськи, написавшего в «Фейсбуке» о том, что ЕСПЧ «не признал незаконной люстрацию полностью, а лишь выступил против её чрезмерного объема. Отдельные категории граждан, по мнению суда, были автоматически люстрированы, хотя ничего плохого не совершали». Выход министр видит в создании «комиссии по рассмотрению жалоб граждан, которые считают что их люстрировали безосновательно». Последним предложением глава Минюста просто расписался в своей правовой безграмотности. Ведь пока по закону критериями люстрации являются не деяния люстрируемых, а их пребывание на неких должностях, никакая комиссия не вправе найти незаконной любую люстрацию. Поэтому выходом является либо полная отмена закона, либо его изменение с сокращением круга люстрируемых. Но всё равно из духа решения ЕСПЧ следует, что список должностей, подлежащих люстрации, должен максимально сузиться, не охватывая даже руководящие должности в центральном аппарате правоохранительных органов. Ведь вошедший в название вердикта Вячеслав Полях до люстрирования был замом начальника кадрового управления Генпрокуратуры. Впрочем, проще всего проблема решилась бы, если бы КС наконец признал закон о люстрации неконституционным. Кстати, сразу после решения ЕСПЧ данное дело попало в повестку заседаний суда на 3 марта.