Киев передал в Международный суд ООН расширенный меморандум, в котором обвиняет Россию в нарушении Конвенции о противодействии финансированию терроризма и Конвенции о ликвидации расовой дискриминации. В украинском МИД уточнили: текст меморандума изложен на 17 500 страницах и весит около 90 килограммов.
Сам иск подали еще в начале года. Эта акция была специально приурочена к российскому национальному празднику 12 июня. Также накануне прошли очередные переговоры в «нормандском формате» на уровне глав МИД на тему выполнения минских договоренностей. Подробнее — в комментарии Георгия Бовта.
Иск в Международный суд ООН Украина подала уже давно, и он получился обо всем сразу. Там еще и требование компенсации за сбитый малайзийский Boeing. Теперь подвезла материалы дела. Международный суд уже частично удовлетворил требование Украины по установлению обеспечительных мер в отношении России. В частности, суд постановил, что Россия по Конвенции о ликвидации расовой дискриминации должна воздержаться от ущемления прав крымских татар и обеспечить доступ к образованию на украинском языке в Крыму. По мнению суда, нужно восстановить меджлис крымских татар (эта организация запрещена в России — Business FM). Что касается Конвенции о противодействии финансированию терроризма, суд заявил об отсутствии необходимости обеспечительных мер. Судя по объему расширенного меморандума, представленного Украиной, дело может растянуться на несколько лет. Однако сколько бы оно ни тянулось, даже в случае положительного для Украины решения, приз этот для нее будет, так сказать, утешительным и даже в этом случае — редуцированным. Потому, что, например, запрет меджлиса крымских татар был уже утвержден Верховным судом России, эта организация признана террористической. Никакой Международный суд это решение уже отменить не сможет. Что до попыток увязать Конвенцию о противодействии терроризму с событиями в Донбассе, то тут перспективы у Киева еще хуже. Во-первых, до Украины еще ни одна страна такой иск, на основании именно этой конвенции, не подавала, и не без оснований. Потому что, во-вторых, в тексте конвенции сказано: «финансирование терроризма» — это когда та или иная страна передает оружие, деньги или иные средства, четко осознавая, что все это будет использовано для террористических актов. Такое обвинение к поддержке Россией донбасских ополченцев ни за какие уши не притянешь.
Если же говорить о притеснениях нацменьшинств в Крыму по части изучения родных языков, то и тут доказать что-либо будет трудно. Украинский язык был в Крыму сильно непопулярен и до марта 2014 года. На момент присоединения Крыма к России на полуострове работали лишь восемь украинских школ и 829 классов с украинским языком обучения. Из 209 986 крымских школьников украинский учили лишь 13 688 человек. Даже это малое число можно объяснить мерами принуждения со стороны Киева учить единственный, подчеркнем, на Украине государственный язык. Нет ничего удивительного, что после вхождения в состав России, где государственный язык — русский, число желающих учить украинский упало еще сильнее. Осталась одна украинская школа и 28 классов. Записаться в них по-прежнему можно, но вот только делающих почти нет. Что будет делать в России и куда дальше пойдет учиться школьник, окончивший школу на украинском? Крымско-татарский до марта 2014 года изучали еще меньше: было 14 школ и 384 классов с этим языком обучения. Число школ осталось прежним, а число классов упало не так уж значительно, чтобы говорить о расовой дискриминации — до 348. В этом плане процессы, происходящие в Крыму с изучением языков нацменьшинств, аналогичны тем, что происходят в большинстве российских национальных республик. Позиция Москвы заключается в том, что изучение таких языков должно быть исключительно добровольным, а не навязываемым ни местными властями, ни тем более международными организациями. Впрочем, Киеву нужен, скорее всего, не результат, а сам процесс. Иски в международные суды — а нынешний уже далеко не первый, — это своего рода «беспокоящий огонь» в отношении Москвы, который призван для Киева заменить другой процесс — минский процесс урегулирования в Донбассе. На днях состоялся очередной раунд переговоров в «нормандском формате» на уровне глав МИД. Кончился он ничем. Обсуждался вопрос о вводе миротворцев ООН в зону конфликта. Стороны остались при своих. Москва согласна на их размещение лишь по линии разграничения враждующих сторон, Киев — за то, чтобы они заняли всю территорию мятежных самопровозглашенных республик, чтобы заодно похоронить все прочие пункты минских договоренностей. Однако минский процесс Москва хоронить пока не хочет. У него в этом плане есть шанс пережить все другие процессы, которые Украина затеет против России в международных судах.