Как Порошенко обманул надежды украинской революции

Расположенное в центре Киева здание президентской администрации все больше напоминает укрепленный лагерь. Соратников президента не то, чтобы слишком волнуют периодические демонстрации на расположенной в нескольких сотнях метров площади Независимости, где четыре года назад началась революция. Сейчас противостояние приобретает скрытый характер: в нем сошлись пришедший к власти на революционной волне Петр Порошенко и его западные партнеры. На кону стоит вопрос формирования нового ведомства, Специального антикоррупционного суда. Условия задачи довольно просты: Украина продвинулась вперед в отслеживании коррумпированных чиновников и депутатов, в частности благодаря Национальному антикоррупционному бюро (НАБУ), однако расследования этого сформированного в 2015 году органа увязают в судах. Так, например, в декабре 2017 года в Киеве стартовал процесс по делу бывшего главы налогового ведомства Романа Насирова. «Суд сразу же заявил, что собирается зачитать 700 страниц обвинительного заключения, что он не обязан делать, — отмечает занимающаяся расследованиями журналистка Кристина Бердинских. — Если судить по нынешнему темпу слушаний, все затянется на два года». Сам Петр Порошенко изначально выступил категорически против идеи формирования антикоррупционного суда. «В какой из ваших стран существует подобный суд? Они есть разве что в Кении, Уганде и Малайзии», — заявил он в выступлении перед западной аудиторией на форуме «Ялтинская европейская стратегия», который прошел в Киеве в середине сентября. Таким образом, президент Украины отказался принимать предложенный проект, прикрываясь суверенитетом страны. Только вот Запад поднял ставки и, по уже хорошо отлаженной системе, заморозил перечисление Киеву очередного транша финансовой помощи. С тех пор президент пытается выиграть время и предлагает альтернативный проект с ограничением полномочий и, главное, независимости будущего суда. Формирование НАБУ в свое время повлекло за собой такое же противостояние, которое в итоге завершилось капитуляцией Киева. Шоколадный магнат «Все эти шаги говорят о животном страхе власти, — считает директор Центра противодействия коррупции Дарья Каленюк. — При существовании по-настоящему независимого органа под угрозой все, любой может потерять свое место. Для президента это совершенно неприемлемо: его легитимность среди партнеров и политических союзников зависит от его способности предоставить им защиту». Приход к власти Петра Порошенко в 2014 году вызвал неподдельную волну энтузиазма, как на Западе, так и среди украинского населения. Он образован, владеет английским, был одним из лидеров Майдана. Кроме того, у богатого шоколадного магната не должен возникнуть соблазн наживаться на Украине, в отличие от его предшественника. Порошенко заручился поддержкой США и Европы и добился триумфальной победы в первом туре с результатом в 54% голосов. Его первые шаги внушали надежду и были связаны с запуском масштабных реформ по стабилизации финансов при закрытии десятков банков, в отношении армии и части полиции, частичная реформа энергетики, здравоохранения и образования, масштабная децентрализация… «За несколько месяцев было сделано больше, чем за предыдущие 25 лет», — отмечает один европейский дипломат. Его усилия были вознаграждены в мае 2017 года, когда украинцам дали право на безвизовый въезд в Шенгенскую зону. Как бы то ни было, в куда более чувствительном вопросе коррупции результаты его работы не впечатляют. Сейчас президентская администрация, скорее, создает препятствия, а не способствует прогрессу. «Украина впустую сражается в Донбассе за сохранение своей территории, если при этом теряет душу в коррупции», — отразил разочарование Запада бывший госсекретарь США Рекс Тиллерсон (Rex Tillerson) в марте 2017 года. Другими словами, продолжение войны на востоке страны, а также угроза со стороны популистов всех мастей не могут служить оправданием. «Стабильность бессмысленна при отсутствии глубоких преобразований, — уверена Дарья Каленюк. — В этой коррупционной системе все начатые реформы иллюзорны и хрупки». Недопонимание Терпение подходит к конку не только у Запада. За год до президентских выборов рейтинги Петра Порошенко как никогда низки и составляют порядка 15%. Народная нелюбовь во многом связана с падением уровня жизни украинцев, но также объясняется отсутствием результатов в борьбе с коррупцией, которая была одним из главных требований Майдана. За четыре года не полетела голова ни одного высокопоставленного чиновника, даже представителя прошлого режима Виктора Януковича. Украинцам же до сих пор приходится иметь дело с вездесущими взятками. При этом окно возможностей существовало на самом деле. По оценкам журналистов завышение стоимости госзаказов (то есть, коррупционная маржа) составляла порядка 50% при Януковиче, упала до отметки менее 10% в 2014 году (в элите явно были страхи после Майдана), но теперь вновь составляет около 35-40%. Запад «поставил не на ту лошадь», как утверждает разгромная статья российского журналиста Леонида Бершидского? «Недопонимание существовало с самого начала, — считает европейский дипломат. — Порошенко пообещал «деолигархизацию» и реформу непрозрачной системы, на которую опирается украинская элита. Тем не менее он сам — олигарх и представитель этой системы». «Порошенко с самого начала полагался лишь на одну команду, партнеров из своей родной Винницы», — отмечает один украинский бизнесмен. С 2014 года люди из окружения президента постепенно появились во всех эшелонах власти, от Центробанка до разведки. Что еще серьезнее, они берут под контроль государственные предприятия, которые формируют теневые финансовые потоки. В первую очередь это касается всемогущего Игоря Кононенко, давнего друга президента и настоящего князя энергетической отрасли. Контроль и сделки «Цель — не обязательно заключается в обогащении, по крайней мере, не всегда, — объясняет журналистка Кристина Бердинских. — Концепция независимых институтов чужда президенту, он видит в ней потенциальную угрозу. Кто-то обязательно должен их контролировать, и если это не он сам, то этим человеком может стать кто-то из его потенциальных соперников». «Представители этой системы видят все лишь через призму контроля и сделок», — добавляет Орися Луцевич из экспертной группы Chatham House. Как бы то ни было, факты это не меняет: президент не подает примера. Кроме того, его бизнес (от кондитерских заводов до банков и автопрома) растет, в то время как его конкуренты терпят убытки. В апреле 2016 года скандал с «панамскими документами» и его офшорными кампаниями напомнил о том, что президент не торопится отказываться от бизнеса. На этом стремление держать все под контролем не останавливается. С 2016 года антикоррупционные активисты и соперники Порошенко вроде бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили оказались под прицелом СМИ и подчиняющихся власти прокуроров. НАБУ стало объектом неоднократных нападок со стороны парламента, который стремился ограничить его полномочия и независимость. «Порошенко сделал очень серьезные вещи, но, видимо, так и не решил, хочет ли он остаться в истории как ловкий бизнесмен или великий государственный деятель», — считает европейский дипломат. Даже самые ярые критики власти признают сложность стоящей задачи и масштабы препятствий: недобросовестность парламента (некоторые депутаты потратили миллионы на избрание и теперь им нужно «отбить» инвестиции), необходимость альянса с некоторыми олигархами для сохранения правительственной коалиции, саботаж на нижних уровнях администрации, где до смешного низкие зарплаты не дают отказаться от старых практик… Это не говоря уже о войне. «Было бы несправедливо валить все на президента, — уверяет министр иностранных дел Павел Климкин. — Нельзя изменить все за день. Серьезные реформы заняли годы даже в Прибалтике, где решимость была полной, а цели — более достижимыми». «Даже простое изменение структур некоторых министерств — это колоссальная работа, — утверждает один высокопоставленный чиновник. — Достаточно взглянуть на столовую администрации президента, чтобы понять, откуда растут ноги: из СССР».