«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых громких скандалах в истории советской и российской разведки. Борьба с внедренными агентами и предателями-перебежчиками была и остается одной из главных задач для любой спецслужбы мира. И ставки в этой игре очень высоки, ведь шпион или предатель, имеющий доступ к секретной информации, способен нанести серьезный урон обороноспособности государства. В прошлый раз речь шла о том, как офицер КГБ Рейно Хейханен бежал в США и сдал лучшего советского разведчика Вильяма Фишера. Сегодня наш рассказ — о Петре Попове, который стал первым «кротом» в истории Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба ВС СССР. Попов пошел на сотрудничество с ЦРУ и, по некоторым данным, за пять лет выдал американским спецслужбам около 650 советских разведчиков и агентов за рубежом. Однако в конце концов невероятно результативный шпион был разоблачен и ответил за свое предательство.

«Есть такое русское слово — "шкура", вот Попов таким и был. Свои интересы у него брали верх: продавать — так все, и неважно, принесет это вред государству или нет. Просто чтобы заработать какой-то капитал» (бывший старший следователь по особо важным делам КГБ СССР Иван Зотов).

***

Петр Попов родился 25 июля 1923 года в деревне Селище близ Костромы (по другим данным, его родиной была Сибирь). Отец Петра, простой крестьянин Семен Попов, умер, едва сыну исполнился год. Вскоре мать Попова вышла замуж повторно — отчимом мальчика стал бывший австрийский военнопленный по имени Марцел, который обучил пасынка немецкому языку.

Во время Великой Отечественной войны, в 1942 году, 18-летний Попов отправился на фронт. По воспоминаниям сослуживцев, Петр отличался идеальной дисциплиной, трусом не был, но всегда осторожничал и лишний раз жизнью старался не рисковать. А в 1944 году он стал военным разведчиком — во многом благодаря знанию немецкого языка.

После войны Петр отучился в ленинградской Военной академии тыла и стал сотрудником советской военной администрации в Германии. Коллеги его не слишком любили: он прослыл скрытным, замкнутым и нервозным человеком, который любую критику воспринимал как обидный намек на его крестьянское происхождение и невзрачную внешность.

При этом покровителем Попова стал сам руководитель администрации, генерал Иван Серов. В знак признательности Петр нередко выполнял личные поручения командира.

В конце 1940-х генерал Серов способствовал поступлению своего протеже в Военно-дипломатическую академию. После нее Попова зачислили на службу в ГРУ и в 1952 году отправили в Вену.

Там главной задачей молодого разведчика стала вербовка агентов, которые имели связи или родственников в Югославии и могли вести разведдеятельность на территории этой страны. Причина была проста — в то время у Югославии с СССР были весьма недружественные отношения. Вскоре после прибытия в Австрию Попов попал в поле зрения опытного сотрудника ЦРУ — 42-летнего Джорджа Уильямса Кайзвальтера, который в Вене также занимался поиском потенциальных агентов, но среди советских офицеров. У него везде были информаторы — один из них, садовник оранжереи при советском посольстве, и сообщил Кайзвальтеру о прибытии Попова.

«За такую информацию ничего не жалко»

Понаблюдав за Петром некоторое время, Джордж решил поймать разведчика на «медовую ловушку» и подключил к делу некую Гретхен Рицлер (известна под разными именами, в том числе как Гретта Ламсдорф). В годы войны она была помощницей главы политразведки Германии Вальтера Шелленберга.

Ритцлер под видом австрийской коммунистки без труда познакомилась с Поповым на площади Оперного театра в январе 1953 года, а потом соблазнила и завербовала его. При вербовке Попову обещали через пять лет предоставить убежище в любом городе США, другую фамилию и блага свободного мира. А по версии самого Попова, во время встречи с одним из агентов в центре Вены его похитили сотрудники американских спецслужб, которые действовали под видом австрийских полицейских.

Разведчика якобы пытали, угрожали доставить в США и посадить за шпионаж, таким образом склонив к сотрудничеству. А последним аргументом для Петра стала угроза американцев сообщить его начальству об аморальной жизни разведчика — в Вене он завел любовницу по фамилии Коханек.

Как бы то ни было, Попов согласился работать на ЦРУ за деньги — по некоторым данным, это произошло в начале 1954 года.

На службе ЦРУ

Попов стал первым в истории ГРУ СССР «кротом», согласившись не просто выдать западным спецслужбам все известные ему секреты, но и добывать подобную информацию, пользуясь служебным положением. Куратором нового агента ЦРУ, получившего позывной Грейспейс, был назначен Кайзвальтер.

В первые же дни Попов буквально обрушил на ЦРУ вал ценнейшей информации: в частности, именно он сообщил, что в рабочем кабинете посла США в СССР без малого десять лет находится подслушивающее устройство. Эта новость буквально взорвала американское разведсообщество.

Еще в 1945 году, во время визита посла в детский лагерь «Артек» ему подарили герб США, искусно вырезанный из редких пород дерева, — внутри него и был спрятан эндовибратор «Златоуст», созданный советским изобретателем Львом Терменом.

Шпион детально описал структуру и кадровый состав ГРУ, основные методы работы и приоритетные направления деятельности ведомства. От «крота» ЦРУ поступили сведения о базах атомных подлодок в Тихом океане, полевом уставе 1951 года, схемах организации бронетанковых и мотострелковых дивизий, а также данные об общевойсковой армии.

Кроме того, американцы получили отчетную информацию о проведении в 1954 году в Тоцке испытаний ядерного оружия. Нередко сотрудники ЦРУ координировали деятельность своего агента, направляя ему шифровки с перечнем интересующих их вопросов.

Попов не только регулярно передавал ЦРУ секретные сведения, но даже тайно возглавил созданную американцами в Австрии школу агентов: он лично обучал шпионов способам внедрения в ряды советских спецслужб. При этом, активно работая на противника, Петр старательно поддерживал имидж образцового советского офицера.

Однако спустя полгода такой плодотворной работы Попова отозвали в Москву — по одним данным, из-за дружеских отношений с разведчиком Петром Дерябиным, который сбежал из Австрии в США. По другой информации, Попов вернулся в столицу, поскольку отношения между Москвой и Белградом улучшились и агентурное звено разведчика в Югославии временно законсервировали. В Москве Петр стал работать с молодыми кадрами советской разведки, готовя их к работе за рубежом.

Шпион-миллионер

Данные о своих воспитанниках двойной агент затем стал продавать американцам, на связь с которыми после небольшого перерыва вышел летом 1955 года — во время командировки в город Шверин (ГДР). Среди рассекреченных сотрудников ГРУ оказалась и разведчица Таирова, которую Попов готовил для заброски в США.

Она должна была прибыть в Чикаго под видом парикмахера из Польши. Но сотрудники ФБР, которым из ЦРУ передали информацию о разведчице, действовали слишком явно: еще в Европе Таирова заметила их слежку и обходными путями вернулась в СССР.

Вскоре после этого «крот» передал американцам новую партию советских секретных данных, которые случайно узнал во время вечеринки от подвыпивших коллег. Получили сотрудники ЦРУ и список агентов разведывательного управления Группы советских войск в Германии (ГСВГ).

А в 1957 году Попова перевели на главную базу советских спецслужб Карлсхорст в Восточном Берлине, после чего он возобновил личные встречи со своим куратором Кайзвальтером: для этого Петр, пользуясь поддельным удостоверением, выезжал в квартиру, которая находилась в Западном Берлине.

Своему куратору Попов передал закрытый доклад Никиты Хрущева на XX съезде КПСС, который касался культа личности Сталина, а также подробности секретного выступления главы Минобороны СССР маршала Георгия Жукова перед руководством ГСВГ.

Между тем в Берлине Петр пробыл до 1958 года — затем, по одной из версий, руководство ГРУ узнало про его венскую любовницу Коханек и за «не вызванную служебной необходимостью связь с гражданкой Австрии» отозвало разведчика в СССР.

Но прежде чем отбыть в СССР, шпион получил от американцев адреса, по которым он мог связаться с ЦРУ, дешифровальные блокноты и инструкцию по использованию шифров, средства для тайнописи, радиоприемник и радиоплан. В Москве Петра не оставили: его определили в отдел кадров тыла Советской армии и отправили служить в Калинин (ныне Тверь).

Там Попов снял небольшую квартиру в деревянном доме на Медниковской улице, где поселился вместе с женой и двумя детьми. О деньгах он не волновался, рассчитывая продолжить свое плодотворное сотрудничество с ЦРУ. По некоторым данным, к тому моменту он стал настоящим миллионером с солидной суммой на счету в одном из банков Швейцарии.

Операция «Бумеранг»

Существует несколько версий того, как советские контрразведчики вышли на след предателя. Согласно одной из них, Попова в итоге сгубила его страсть к Коханек — оказавшись в Калинине, он втайне от жены продолжил активную переписку с любовницей. Такое поведение разведчика вызвало определенные опасения, и за ним установили наблюдение.

По другой информации, «погорел» Попов из-за приезда в Москву одного из агентов своего куратора Кайзвальтера, 36-летнего бывшего сотрудника Управления военно-морской разведки США и отличного знатока русского языка Рассела Августа Ленжелли (псевдоним Даниил).

Как и всякий прибывающий в СССР иностранец (а американец — особенно), Ленжелли привлек к себе пристальное внимание советских спецслужб. В январе 1958 года Рассел через Прибалтику добрался в Москву, где должен был приступить к работе в качестве атташе административно-хозяйственного отдела американского посольства.

За первой встречей Ленжелли с сотрудниками посольства тайно наблюдали сотрудники КГБ. Они обратили внимание, что Рассела встречает лично посол США. По другим данным, среди встречающих оказался первый секретарь посольства Ренслер — для советских спецслужб не было секретом, что он занимался разведкой.

В первые месяцы ничего подозрительного чекисты не замечали: атташе поселился в служебной квартире в доме №118 на проспекте Мира, откуда каждое утро выезжал на работу в посольство. А по вечерам и в выходные Рассел гулял по городу или отправлялся за город со своей семьей — женой и тремя детьми.

Но чекисты продолжали наблюдение — как оказалось, не напрасно: 28 мая 1958 года они зафиксировали, как американец отправился на Ленинские (ныне — Воробьевы) горы, устроил там пикник с семьей, а параллельно организовал тайник. Дождавшись, когда атташе с семьей уйдут, чекисты осмотрели этот тайник.

В нем оказались шпионские инструкции, приспособления для тайнописи и большая сумма в советских рублях — причастность Ленжелли к разведке больше не вызывала сомнений. Вскоре после этого советские спецслужбы зафиксировали контакт атташе с Поповым, который специально для этой встречи прибыл в Москву и остановился в гостинице «Останкино».

Шпион и сотрудник посольства встретились лишь на мгновение: на входе в гостиницу «Советская» Рассел и Петр одновременно прошли через дверь-карусель, на ходу обменялись свертками и разошлись. Впрочем, существует версия, что Ленжелли, не подозревая о слежке за собой, отправился прямо домой к Попову в Калинин.

Как бы то ни было, чекисты поняли, что подполковник Попов связан с американцами. В Калинине был создан наблюдательный пост с приборами ночного видения — контрразведчикам приходилось действовать максимально осторожно, чтобы не спугнуть опытного разведчика.

«Он представляет явную опасность»

«Наружка» зафиксировала еще несколько встреч шпиона и атташе: одна из них состоялась в туалетной комнате ресторана «Астория» — Ленжелли передал Попову пачку сигарет. Внутри нее была шифровка с очередным заданием и указание нового места встречи, рядом с метро «Проспект Мира». В другой раз Петр и Рассел встретились в гостинице «Центральная».

Вскоре после этого в руках контрразведчиков оказалось письмо, адресованное шпиону. Помощник Ленжелли — сотрудник ЦРУ Джордж Уинтерс, работавший под прикрытием вице-консула посольства США, — по ошибке положил послание Попову в почтовый ящик вместо того, чтобы отдать его лично в руки.

При этом сам Уинтерс находился под наблюдением советских спецслужб: его одежда обрабатывалась специальной «шпионской пылью» — этим занималась агент советской разведки, которая находилась рядом с американцем под видом горничной. При помощи этой «пыли» и специальных датчиков чекисты могли узнать, с кем общался и к чему прикасался Уинтерс.

Именно так контрразведчики выяснили, что американец побывал у почтового ящика, и нашли письмо, адресованное подполковнику Попову. Оно было отправлено от имени некого Смирнова и на первый взгляд не содержало никакого компромата.

На самом деле в нем говорилось, что переданные Поповым ЦРУ сведения получили самую высокую оценку от руководства и у шпиона теперь есть новые задачи. Параллельно «наружка» стала фиксировать, как подполковник подпаивает своих коллег, чтобы выяснять у них секретные данные.

Кроме того, было установлено, что с ноября 1958 года Попов неоднократно посылал и получал из франкфуртского радиоцентра ЦРУ шифрованные сообщения. Для этого он использовал снятую втайне от семьи квартиру на улице Бакунина в Калинине — об этом убежище Попова стало известно благодаря девушке-агенту ГРУ.

Та сумела очаровать Петра и некоторое время наблюдала за ним, а в самой квартире на улице Бакунина (как и на Медниковской улице) установили прослушку. Выяснилось, что в январе 1959 года шпион получил от американцев задание добыть сведения о боеготовности ВС СССР, о военных объектах в ГДР и в европейской части Советского Союза.

Кроме того, ЦРУ интересовали подробности о передвижении, численности и оснащении воинских частей, а также о ПВО и аэродромах. Эту информацию американская спецслужба оценила в 17 тысяч рублей.

«Сдал около 100 коллег-разведчиков»

В середине февраля 1959 года стало известно, что Попов планирует вернуться к разведдеятельности через своего покровителя Ивана Серова, который в 1958 году возглавил ГРУ. К тому времени у следственной группы скопилось достаточно доказательств преступной деятельности шпиона.

18 февраля 1959 года замначальника 1-го отдела 2-го Главного управления (ГУ) КГБ полковник Валентин Звезденков подписал постановление о возбуждении в отношении Петра уголовного дела. В тот же день «крота» задержали на Ленинградском вокзале: у него изъяли блокнот и шесть листов копирки для тайнописи, а также записную книжку с адресом Ленжелли.

По данным западных источников, число рассекреченных предателем агентов и разведчиков превысило 650 человек. При обыске квартиры Попова в Калинине был найден пистолет Walther с полным магазином, 20 тысяч рублей и множество тайников, расположенных в самых неожиданных местах — в том числе в охотничьем ноже, спиннинговой катушке и помазке для бритья.

В руках контрразведчиков оказались шифры и коды, инструкции от ЦРУ, а также данные о последних шпионских операциях Попова. Отпираться было бесполезно, и он заговорил — своими откровениями предатель рассчитывал избежать расстрела. Выложив подробности своего сотрудничества с ЦРУ, Попов также сообщил все данные сотрудников разведки, которые делились с ним секретами в состоянии алкогольного опьянения.

Игры КГБ

Получив от «крота» подробную информацию о разглашенных им сведениях, советские спецслужбы попытались минимизировать последствия предательства Попова. Из Турции и Германии в срочном порядке отозвали работавших с Поповым разведчиков-нелегалов.

Были отозваны и работавшие под прикрытием офицеры ГРУ, чьи данные уже были известны ЦРУ. Кроме того, переименовали и перенесли в новые места несколько воинских частей, о которых Попов успел сообщить американцам. Между тем сам шпион, пытаясь максимально реабилитировать себя в глазах коллег, согласился продолжить «сотрудничество» с ЦРУ.

Периодически Попова выпускали из СИЗО на встречи с Ленжелли. Чтобы атташе не заподозрил неладное, арестанта хорошо кормили, переодевали перед встречей в форму и обильно сбрызгивали одеколоном, который маскировал запах камеры. По другим данным, на время «игры» шпиона переселили на спецдачу в Сосновом Бору.

Там он находился под усиленной охраной, но хорошо питался и гулял на свежем воздухе. Между тем первая после ареста встреча Попова и Ленжелли состоялась 18 марта в тамбуре ресторана «Астория»: контрразведчики наблюдали и снимали на камеру, как американец, проходя мимо Петра, как бы невзначай обронил спичечный коробок.

Внутри него находилась шпионская инструкция. Попов в свою очередь незаметно передал Расселу записку, в которой сообщалось, что он якобы переведен на расположенную в закрытом уральском городе Алапаевске базу баллистических ракет, но планирует приезжать в Москву.

Еще две встречи Попова и Ленжелли состоялись в сентябре в ресторане «Арагви»: бытует версия, что во время одной из них шпион предупредил атташе, что попал в ловушку.

Но тот не поверил Попову, предположив, что тот хочет попросту прекратить сотрудничество. Чтобы максимально задобрить ценного агента, Ленжелли передал ему пакеты сначала с 15, а затем с 20 тысячами рублей.

«Тебя надо повесить»

Стремясь спасти свою жизнь, Попов даже предложил отправить его на спецзадание за границу и направил заявление на имя председателя КГБ Александра Шелепина.

Но это послание так и осталось без ответа. А когда дезинформатор выполнил все поставленные перед ним задачи, было решено рассекретить деятельность Рассела Ленжелли. В октябре 1959 года его задержали с поличным в момент встречи с Поповым, которая происходила в автобусе, следовавшем по Кутузовскому проспекту.

В этот район Москвы американец в начале осени переехал вместе с семьей. Он пытался было оправдаться, но, увидев кадры оперативной съемки из тамбура ресторана «Астория», лишь произнес: «Комментарии излишни».

Советский МИД сделал официальное заявление о разоблачении атташе посольства США Ленжелли и раскрытии американской шпионской сети в Москве. Вскоре после этого Рассел, который стал первым рассекреченным американским разведчиком под дипломатическим прикрытием, был с позором выслан из страны.

А участь предателя Попова была весьма предсказуема: несмотря на активное сотрудничество со следствием, 7 января 1960 года «крот» был приговорен военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу с конфискацией имущества.

Попов стал первым в истории СССР сотрудником ГРУ, который был казнен за измену родине. По версии перебежчика из ГРУ Виктора Суворова, Петра заживо сожгли в крематории — якобы в назидание всем разведчикам и чекистам, решившим перейти на сторону противника.

Позже куратор шпиона Джордж Кайзвальтер назвал работу своего отдела с Поповым генеральной репетицией перед «грандиозным представлением» — сотрудничеством с супершпионом Олегом Пеньковским, самым известным предателем из ГРУ. «Лента.ру» рассказывала его историю в отдельной статье.

Продолжение следует.